Стальной кулак (СИ) - Тыналин Алим
— Позвольте взглянуть, — заинтересовался я его чертежами.
Рихтер достал из портфеля аккуратно сложенные ватманские листы. Его техническое решение для работы в холодных условиях было элегантным и практичным. Сказывалась работа на волжских промыслах.
— Вот здесь можно усилить обогрев, — он показывал карандашом. — А эта система позволит избежать замерзания бурового раствора даже при минус двадцати.
— Александр Карлович, а вы сами на буровой работали? — поинтересовался я.
— Еще бы! — он слегка улыбнулся. — Три года после института простым буровиком. Отец настоял. Говорил, инженер должен все своими руками пощупать. Так что теорию теорией, а практику я знаю.
Кудряшов и Островский тем временем углубились в расчеты, периодически обмениваясь короткими возгласами. А Лапин с интересом разглядывал чертежи Рихтера, время от времени одобрительно хмыкая.
— Что ж, — я посмотрел на часы. — Предлагаю перейти к конкретным деталям…
Глава 25
Полным ходом
После встречи в Промышленной академии день прошел в бесконечных согласованиях. Рихтер отправился на склады проверять буровое оборудование, Лапин помчался договариваться со своими старыми знакомыми-буровиками, а Кудряшов с Островским засели за составление подробных геологических карт.
Мне же пришлось заниматься проклятой бюрократией. Три часа в ВСНХ, где каждая подпись требовала отдельных переговоров. Еще два часа в транспортном отделе, утрясая вопросы с вагонами. Звонок Орджоникидзе несколько ускорил процесс, но не избавил от необходимости собирать десятки виз и резолюций.
К вечеру от бумажной работы уже рябило в глазах. Я взглянул на часы. Уже почти шесть. На заводе должны были закончить подготовку оборудования. Рихтер прислал записку, что хочет показать какие-то важные технические моменты.
— Степан, — я вышел из здания ВСНХ. — Поехали на завод.
В машине я просмотрел смету, составленную Рихтером. Педантичный инженер расписал все до мелочей, от запасных частей до специальной смазки для работы при низких температурах. Что ж, пора своими глазами увидеть, как идет подготовка техники к экспедиции.
«Бьюик» свернул к заводским воротам, когда уже начало смеркаться. Из механического цеха доносился характерный лязг металла. Там готовили буровое оборудование к отправке.
В механическом цехе пахло металлической стружкой, карбидом от газовых горелок и машинным маслом. Под высокими сводами гулко разносился лязг инструментов. Вдоль стен стояли разобранные ударно-канатные станки «Пенсильвания». Последние американские образцы, полученные через военное ведомство.
Рихтер встретил меня у входа, сразу перейдя к делу:
— Леонид Иванович, пойдемте, покажу, что мы уже сделали.
Он подвел меня к первому станку. В свете газовых ламп поблескивала свежая краска и начищенный металл.
— Вот здесь мы модифицировали систему отопления, — Рихтер постукивал длинными пальцами по трубам. — Установили дополнительный паровой котел конструкции Шухова. Даже в сильный мороз не замерзнет.
Я обратил внимание на необычную конструкцию:
— А это что за доработка?
— А, заметили? — в глазах инженера мелькнул знакомый озорной блеск. — Моя особая разработка. Система циркуляции горячего пара вокруг основных узлов. Видите, здесь создается тепловая завеса.
Из глубины цеха донесся громовой голос Лапина:
— Александр Карлович! Тут с лебедкой Эйкхоффа непорядок!
— Прошу прощения, — Рихтер поспешил на зов.
Я двинулся вдоль ряда станков, внимательно осматривая оборудование. У третьей установки обнаружил Кудряшова. Он что-то тихо обсуждал с пожилым мастером над раскрытым ящиком полевой лаборатории «Бакинской нефти».
— … и вот здесь, — бормотал Кудряшов, показывая на прибор для определения удельного веса, — нам понадобится особая точность при анализе проб. Сможете откалибровать ареометры?
Мастер, седой как лунь, но с цепким взглядом, задумчиво разглядывал стеклянные приборы:
— Можно сделать. У меня есть эталонные образцы еще с довоенных времен…
В дальнем углу цеха ярко горели газовые горелки. Там вели пайку и сварку буровых коронок. Рядом стояли ящики с новыми долотами «Блэк-Даймонд». Их тоже удалось получить через военных.
Рихтер вернулся, вытирая руки ветошью:
— С лебедкой разобрались. Лапин, как всегда, перестраховывается… Но это и хорошо. В поле каждая деталь должна работать безотказно.
— Как оцениваете общую готовность? — спросил я.
Он достал потертый блокнот в кожаном переплете:
— Первые два станка закончим к утру. Полевая лаборатория почти готова — ареометры, вискозиметры, аппарат для перегонки нефти системы Энглера… Получили новые термометры Бекмана, правда, всего три штуки. С полевыми геологическими приборами сложнее…
— Что именно нужно?
— Буссоли Шмалькальдера достали, компасы горные есть. А вот с эклиметрами беда. Всего два на всю экспедицию. И хронометр всего один, швейцарский, довоенный.
— Сроки?
— Успеем, — уверенно кивнул Рихтер. — Правда, придется часть оборудования монтировать уже на месте, но… — он обвел взглядом цех. — Основное подготовим здесь.
Где-то в глубине цеха Лапин гремел указаниями по установке нового парового котла. Кудряшов продолжал колдовать над приборами с мастером. Рихтер уже спешил к следующему станку, на ходу делая пометки в блокноте.
Я смотрел на их работу. Команда подобралась действительно сильная. Разные люди, разные характеры, но каждый знает свое дело. Надо успеть до морозов.
После осмотра оборудования я вернулся в кабинет в заводоуправлении. Несмотря на поздний час, предстояло раздать множество поручений. Моя промышленная империя не могла остановиться из-за моего отъезда в экспедицию.
Головачев принес свежего чаю, пока я раскладывал на столе папки с делами. Начать стоило с московских предприятий. У меня закрытая связь, сообщения шифрованые.
Первый звонок — Сорокину:
— Александр Владимирович, по автоматизации путиловских цехов, действуйте согласно намеченному плану. Протасов поможет с внедрением. Еженедельные отчеты направляйте Величковскому.
Следующий — Зотову:
— Василий Петрович, все новые разработки по системам управления временно приостановите. Сосредоточьтесь на уже запущенных проектах.
Сурину:
— Продолжайте работу с военными заказами. Полуэктов и Гаврюшин будут курировать. При возникновении сложностей, прошу обратиться сразу к Мельгунову, он знает, что делать.
Дольше всего я говорил с Величковским:
— Николай Александрович, на вас вся координация. Еженедельные сводки по всем предприятиям. Особое внимание прошу уделить Путиловскому заводу. И да, присмотрите за научной частью, чтобы Вороножский в Нижнем не увлекался слишком своими космическими теориями.
Отдельный разговор с Нижним Новгородом. Варвара взяла трубку не сразу:
— Леонид Иванович? Слушаю вас.
Как официально.
— Варвара Никитична, как у вас там дела? Как у вас там с испытанием новой подвески. Руднев обеспечил контроль качества?
Она помолчала секунду:
— Все хорошо. А уже отправила отчет. Что-то еще?
— Да. Присмотрите за Вороножским — он обещал новый катализатор для топлива. Это важно.
— Разумеется. Удачной… экспедиции.
В трубке раздались короткие гудки. Что ж, все правильно. Работа прежде всего. Личному в моей жизни места пока нет.
Отдельный блок распоряжений касался главного проекта — нашего танка. Я достал папку с грифом «Совершенно секретно». Снова позвонил в Нижний, в спецпроизводство.
Звонарев ответил сразу. Я прижал трубку к уху:
— Мирослав Аркадьевич? Давайте полный отчет по дизелю. Особое внимание уделите системе охлаждения. Как у нас там с запуском производства тягачей? Они срочно нужны для транспортировки машин.
Мы поговорили полчаса.
Следующий звонок снова в конструкторское бюро:
— Сорокин? По башне танка необходимо усилить бронирование верхнего лобового листа. Данные испытаний у Полуэктова. И надо ускорить работу над стабилизатором орудия.
