Яростные сердца - Алексей Пислегин
— Шестьсот очков, — вспомнил я без всяких усилий.
— Для третьего?
— Семьсот.
— Системному разумному нужна тысяча очков для перехода с первого уровня на второй. Две тысячи — на третий. Четыре тысячи на четвёртый. Потом — восемь тысяч, шестнадцать. Понимаешь систему?
— Удваивается с каждым уровнем, — отозвался я. — Ясно, Герои прокачиваются гораздо быстрее. Это объясняет, почему я так быстро качаюсь, а все местные дикие и монстры при этом не гоняют с тысячными уровнями. И даже у сильнейших существ, которые мне встречались, уровень около сотого. Они развиваются медленнее. Точнее — вы все. Только, к чему это сейчас? Речь была о твоей внучке и том, как вы искалечили её. Воспитатели года, блин.
Коротко ругнувшись, я таки спрятал глефу в быстрый доступ — от греха подальше. Пустить её в дело хотелось безумно.
— Разговор был о твоей внучке, старик. И крыльях, которых вы её лишили. Не надо заговаривать мне зубы. Чёрт, да просто вылечи её — и всё. Поступи по совести, мать твою!
Тин тряхнул головой — и продолжил, попросту проигнорив меня. Выговориться хочет, что-ли?
— Статус Героя Система выдаёт разумным сама. Как с тобой и остальными призванными. Но есть и другой способ, — сильф вздохнул, и его плечи обмякли. — Айка, после гибели её родителей, замкнулась. А потом началась Волна — пришли вы. И девочка вбила себе в голову, что должна помочь посланникам Системы в их миссии. Я виноват, да. Стоило направить её, а не оставлять одну на произвол судьбы. Других потомков у меня нет.
Он не сказал, что Айку стоило поддержать. Девочку, которая лишилась родителей, оставшись только с древним дедом, погружённым в местную странную политику.
Он сказал — направить.
Ох уж мне это средневековое сознание и дурной традиционализм… Нет, я понимаю — не может прийти пацан с Земли и сходу установить в этой общине, тысячу лет варившейся в собственном соку, утопический коммунизм с Блэк Джеком и шлюхами.
Но, чёрт… Бесит!
Да, Тин не скучающий пенсионер — он долбаный глава поселения. Маленького, но так и кипящего дурной подковёрной вознёй. Что у них тут за проблемы и конфликты — чёрт его знает, но, судя по напряжению между Верховным и Советом, дело дрянь. И ставка — не муниципальные бюджеты, а долбанное выживание.
Он делал свою важную работу. И с высоты прожитых столетий забыл о том, что в голове у юных да горячих — ветер. И дальше, видимо, только усугублял конфликт с Айкой.
— Её поймали охотники на выходе из рощи в первый день Волны. Айка уже не была первого уровня, на котором мы её старательно удерживали, как самого перспективного Друида за последние полтысячелетия. Она получила девятый уровень, поглотив опыт из своего Ожерелья Слёз. И уже получила статус Героя — иначе была бы ниже уровнем.
Тин горько усмехнулся:
— Единственный способ стать Героем самому — помолиться Системе. Искренне, от всего сердца. И убедить её не только в чистоте собственных намерений, но и в своей полезности. Второе даже важнее — Система прагматична, и никогда не упустит своей выгоды. На время выполнения обещанного она даёт статус Героя. А если не справишься — будет наказание. Вплоть до смерти. Что ждёт её, Айка нам так и не рассказала.
— Да твою-то мать, — буркнул я себе под нос едва слышно. Но Айка услышала и вцепилась в меня сильнее. — Что ты обещала Системе? И что будет за провал?
Я спросил мягко и вкрадчиво, погладил девочку по голове. Останавливать слёзы даже не пытался — пусть лучше выплачется. Я вообще в шоке, что она после всего пережитого держалась так долго.
— Я должна вместе с вами выполнить задание Волны, — едва слышно отозвалась Айка, не поднимая головы. Тин навострил уши. — Убить Кровавого Короля или поучаствовать в его убийстве. Осталось тридцать пять дней. Если не выполнить… я умру.
Тин скорчил болезненную гримасу и потёр виски:
— Как я и боялся…
Я только вздохнул. Что сам или убью Орилеба, или убьюсь об него — это я понял. Теперь на мне ещё и ответственность за жизнь Айки… Хотя, нет, по сути то — ничего не поменялось. Умирать я не собираюсь, как и терять своих ребят. И ответственность за Айку я взял, едва позвав её с нами.
— Прорвёмся, — буркнул я, и приобнял Айку. — Всё в порядке, мы справимся. Других вариантов у нас просто нет.
— Угу, — невнятно отозвалась маленькая сильфида.
— Ладно, — я взглянул на Тина. — Давайте я угадаю, что было дальше. Вы поняли, что Айка молилась презираемой вами Системе, которая — вся из себя неестественная надстройка над миром и вообще бяка страшная. В этом вопросе даже могу понять, она реально та ещё текущая самка собаки. Но в остальном поддержать не могу.
Я с хрустом сжал кулак.
— Вы не поставили Айку в угол и не дали ремнём по жопе. Вы, нахрен, отчекрыжили ей крылья. У меня крыльев отродясь не было, но представить я могу. Вы сделали её, летавшую всю жизнь — калекой. И, учитывая ваши особенности архитектуры, заодно ограничили в передвижении. С того же балкона, на который я поднимался, без крыльев и моей прокачки можно только башкой вниз прыгать. Не учли вы одного: что Айка готова идти до конца.
Злость понемногу сходила, и стало горько. Айка — просто отчаявшаяся девочка, потерявшая родителей. И наворотила она немало. А уж как её за это наказала жизнь… Наказала совершенно несоразмерно проступку.
Главное, что девочка жива. И я не оставлю её, так что мы вместе с ней и ребятами разгребём всё дерьмо.
И Тин ещё, да. Нихрена я ему не объясню. Христианские проповедники тоже паршиво справлялись с обучением людоедов Новой Зеландии тому, что кушать себе подобных — это плохо.
Тем более — в одном Тин прав. Сиди Айка на попе ровно — она была бы с крыльями, и её не изнасиловала бы троица отморозков. Но, есть и другое. Сиди Айка на попе ровно — и вряд ли бы мы спасли единорога. И даже если бы спасли — точно не поехали бы на нём в Рощу Лийя. И общину Тина просто
