Лечить нельзя помиловать (СИ) - Александра Логинова
Хотя, судя по многообещающему, но сдавшемуся взгляду, Алеон скоро смирится.
— Хорошо, я возьму вас с собой, если вы расскажете, что боги взяли за мое здоровье.
Ишь, хитренький какой. На таких условиях я ему только кукиш покажу.
— А я и не с вами, — кодовый замок щелкнул на провизорской укладке. — Я сама по себе.
Осталось подать заявку на волонтерское сопровождение рекрутского отряда. А лучше — заключить краткосрочный контракт, там и условия получше, и денег побольше. Если гвардия не зажмет место, само собой. На халяву им и уксус сладкий, а за золотишко удавятся. Ничего, как-нибудь втиснусь между гвардейцами.
Кудряшку поручу Женевьеве и доплачу за передержку. Так-с, что еще? Обязательно взять с собой мини-лабораторию. Эрл Бэкк поделился, что дрянь из ловушки добыта в волчьих лесах, и это редчайший шанс откопать парочку образцов и совокупить их почти в естественных условиях. Вряд ли меня выпустят одну за черту города, но в компании с боевыми магами, да под предлогом уединения… Хи-хи-хи, прогулка обещает быть незабываемой.
— А как же ваши пациенты?
— Всем извинения и аспирин на сдачу, — бросила я, пробегая мимо наскипидаренным волчком.
Письмо Лютеру! Друг не простит, если я скрою от него последние новости. И пару тонн чистой бумаги под мышку, чтобы не кончилась в ответственный момент. Вместо летнего плаща — куртка со множеством внутренних карманов, где дожидаются своего часа шоколад, орехи и ампулы с кетопрофеном. И десять пачек самого нужного материала.
— А это зачем? — округлил глаза Алеон. — Я понимаю вата в маленьких рулонах, но… э-э-э…
— Самая нужная вещь, — я потрясла пачкой с резиновыми изделиями. — В походе важнее ножа.
— Алевтина, — посуровел капитан. — Имейте совесть. Я храню вам верность с самой помолвки вне зависимости от возможностей моего организма.
— Да? Молодец, — очень вовремя напомнил про вату. Её скопилось достаточно, нужно послать с оказией по будущему адресу служебного дома.
Или палатки, если меня поселят вместе с курсантами. Маги-волонтеры — они как телята на самовыпасе, где кости бросят — там и дом. В прошлый раз повезло, я жила в небольшом домишке вместе с поварами и санитарами, но то была моя командировка. А здесь могут смело дать пинка под гузку, и стучись в палатки к новобранцам.
А еще обязательно зайти в табачную лавку перед отъездом. Нет в мире лучшей валюты, чем сигары вдали от цивилизации. Нехорошо, конечно, но усадьбу с собой не потащишь, а нужные вещи зачастую можно только выменять по универсальному бартеру.
— А вы… с курсантами? Бесстыдница, — пробурчал мужчина. — Тогда берите сразу ножовку, будем подпиливать мне рога.
— Ваше благородие, встаньте у стеночки. Я вас веником пришибу, и вся недолга, — пригрозила кулаком наглой роже. — Вы мне не муж, чтобы сцены ревности устраивать.
— А муж?… — кинул заинтересованный взгляд капитан.
— А замуж я за ревнивца не пойду. Хватит глупости молоть, лучше помогите.
— Я-то помогу, — насупился он, одним движением захлопывая набитый до отказа короб. — И помогу, и на шею посажу, и ноги об меня вытирать удобно. Еще не женаты, а она уже гуляет, посмотрите-ка…
— Да тьфу на вас! Святой Парацельс, я лекарь, капитан. Зачем мне контрацепция, если я могу просто не допустить зачатия прямо внутри собственного тела, а болезни гаснут на подлете?
— А зачем тогда?…
— Это латекс. Тонкий, прочный, вместительный сосуд из латекса, в котором можно хранить всё: от спичек до литра крови для экстренного переливания.
— А-а-а-а, — протянул дурак, пунцовея ушами.
Злая от невнимания пуделиха раздраженно прошлепала до середины ковра и залилась оскорбленным лаем. Особенно ее раздражал Клод, всегда привносивший нотку хаоса, вторгаясь в наше личное пространство. Оскалив мелкие зубки, псица попыталась проявить характер — запрыгнула сверху на капитанскую ногу и боднула головой. Кусаться было запрещено.
— Зверское нападение варежки на человека, — криво усмехнулся Алеон, беря на руки мою любимицу. — Алевтина, почему вы не хотите отвечать?
Я замерла с тонометром в руке.
— Потому что это моё дело, ни капли вас не касающееся.
Слёзы давно выплаканы. Ещё там, в повозке, когда я поддерживала голову Алеона, не давая ей бездумно стучать по лавке. На смену боли пришла злость. Как они посмели?! Отобрать то, ради чего я жила последние пять лет, ради чего я просыпалась и шла лечить каждого, кто нёс мне деньги. И кто не нёс — эти служили живой рекламой, треплясь о чудесной лекарке на каждом углу. А теперь? Ради чего мне жить и работать? Отныне ненавижу богов сильнее, чем аристократов.
— Извольте послужить своей невесте, — мысли о деньгах принесли новые хлопоты. — Поезжайте в банк и откройте ячейку на моё имя. Проценты выберите на свое усмотрение, условия дивидендов не принципиальны.
— Вы доверите мне свои капиталы? — иронично хмыкнул Клод. — Не боитесь, что возьму и сбегу?
— Бегите. Сейф в моей спальне, код — два-три-один-два. Больше ничего не трогайте.
Ошарашено покачав головой, Клод поднялся наверх. Надеюсь, ему хватит сообразительности пободаться за проценты, несмотря на мою «щедрость».
Самые распространенные увечья в Ликантропе — это лихорадка и открытые раны. Однажды мне довелось лечить солдата, который с первого дня хвастался, что останется единственным здоровым гвардейцем и вернется в королевство без единой царапины. Мол, никакие болезни и вирусы его не берут, иммунитет как у каменной скалы. А его хилые сослуживцы даже не достойны зваться солдатами, если от каждого чиха бегут к целителю вместо профилактического закаливания и мужского превозмогания. На меня фыркал: дамочка в походе — обуза любому гвардейцу, если она не полевая жена. И что? Через три дня принесли едва живого — множественные рваные раны, столбняк и нагноения. Вирусы его, может, и не взяли, а вот острые зубы диких оборотней — очень даже.
Кстати, о зубах.
— Зачем вам стоматологический набор? — с великим терпением спросил Клод, неся в руках мешок золотых монет.
— Во имя борьбы с кариесом. Капитан, раз уж вы столь великодушны, чтобы взять меня с собой безо всякой платы… Да-да, не спорьте и не глядите грозно, я раскусила вашу доброту. Так вот, будьте любезны подумать, где я могу принимать несовершеннолетних пациентов.
— Все рекруты совершеннолетние! — в сердцах бросил Алеон. Наверное, комплименты не любит.
— Да, но тут другая заковырка: максимум через сутки после нашего прибытия родители маленьких вервольфов начнут
