Возвращение Узурпатора - Илья Игоревич Савич
— Чем занимаешься, Лют? — вдруг вырвала меня из работы Анна.
Она, оказывается, стояла прямо надо мной и с милой улыбкой осматривала разложенные на столе листы. В глазах читалась почти детская любознательность и желание присоединиться ко мне.
— Да вот… — вздохнул я, гадая, стоит ли ей говорить правду, — нашёл тут свою книжку. Но не пойму, что там написано.
— Можно? — спросила она, указывая на место рядом со мной.
— Конечно.
Я отодвинулся, и Анна шустро уселась, тут же приступив к изучению листов. Однако всё оказалось не так просто.
— Хм… А ты уверен, что это не наброски какой-то печати?
Она нахмурилась, изучая символы, которые должны были по задумке сложиться в «Невидимость». Только вот я почти не видел чернил, потому что записи Люта перекрывали их.
— Ты разве не видишь? — спросил я. — Буквы. Строка за строкой, вот тут…
— Нет. Только печать. Что она означает?
А вот это проблема. Я пока не собирался делиться ни с кем, что решил восстановить Глас богов через печати.
— Эм… Не знаю. Но я не это пытаюсь понять.
Я выхватил у неё из рук листок, осмотрелся.
— Тут есть чистая бумага?
Анна сбегала за свитком и пером с чернилами. Быстро догадалась, что я хочу сделать. А именно переписать записи Люта обычным способом. Всё равно от подсвеченных строк уже глаза начинали болеть, а так и помощью можно заручиться, если Анна сможет разобраться хотя бы в чём-то.
Рука на удивление довольно ловко выписывала все слова. Мышечная память работала отлично. Лют и правда много писал.
Закончив, я передал лист Анне.
— Это старый алфавит, — пробормотала она, осторожно водя пальцем по строкам.
Запах ещё не застывших чернил напоминал орех. А старая хрустящая бумага придавала им больше яркости. Получился довольно приятный вкус, который смешался с душистым ароматом девушки.
И тут будто в голову ударили воспоминания о той, моей Анне.
Она тоже часто пахла чернилами и бумагой. Ну, точнее так пахли её книги и наборы для писательства. И ещё она любила цветочные духи. Жутко дорогие. Их привозили из Юга в маленьких ящиках, набитых мягкими подкладками, чтобы стеклянные ёмкости не разбились в дороге.
А затем по цепочке возникли другие воспоминания.
Хотя и воспоминаниями это было сложно назвать — скорее, отпечаток в памяти.
Я вдруг взял перо с чернилами, подвинул лист к себе и начеркал поверх первой строки несколько слов.
Происходило это будто бы в дурмане. Я отчаянно цеплялся за мелькнувший отпечаток, чтобы не упустить его, но надолго меня не хватило, и он снова улетел в глубину сознания.
— Что это? — взволнованно спросила Анна.
Девушка сначала осмотрела меня, прислонилась нежными пальцами ко лбу, выпустив немного духовной силы, и, только убедившись, что я в порядке, вернулась к записям.
— Тайна… хранится… в сокровищнице… — прочитала Анна.
Она снова нахмурилась, задумчиво прикусила нижнюю губу.
А пока я пытался понять, что же произошло.
Воспоминания Люта всплыли?
Очень странно. Это даже не воспоминания были, а какое-то мимолётное прояснение. Больше походило на бред, да только он вылился во внятный обрывок текста.
— Почему ты это написал? — наконец-то спросила Анна, оторвавшись от текста.
— Да просто… — я почесал голову, потому что действительно не мог объяснить. — Может, память так сработала? Но я не уверен, что смогу повторить.
— Давай! — Она подвинула листок ко мне. — Вторую строку.
Я ещё некоторое время пялился на буквы, но ничего не произошло. Попробовал с другими листами, вспоминал Анну и подробности, связанны с ней.
Например, что по четвергам она носила исключительно зелёные платья и даже подбирала украшения с изумрудами. Более того, в походе всегда имелось несколько комплектов зелёной одежды на любую погоду. Не знаю, с чем это было связано, а она на вопросы отвечать не желала и лишь таинственно усмехалась.
Но ничего не помогло. Разгаданной оставалась только одна строчка одного листа из всей записной книжки.
И к тому же скоро на улицу выскочила Елена и подозвала всех собраться вместе.
Я убрал книгу в сумку, а лист записями Анна попросила оставить ей. Честно признаться, меня одолели некоторые сомнения. Вдруг Лют понаписал там что-нибудь особо противозаконное?
Но чутьё прямо-таки кричало, что ей всё-таки стоит довериться.
Может, это было связано со схожестью Анны здешней и Анны из моего времени, но я решил положиться на чутьё.
А снаружи все уже с нетерпением ждали начала испытаний.
Елена вынесла пять склянок с таким видом, будто это была работа всей её жизни. Такого энтузиазма я у неё не видел никогда ранее.
— Лют, ты первый! — воскликнула она, протягивая отвар. — Оценишь, правильно ли я всё сделала.
Парни, особенно Тихомир, с удивлением посмотрели на неё, а затем на меня. Причём удивление плавно перетекало в уважение, ведь сама Елена просила оценить, правильно ли она сделала свою работу.
Обычно такие вещи спрашивали у неё.
Я залпом опустошил склянку, зажмурился и почувствовал на зубах знакомый травянистый привкус, за которым по всему телу пробежали волны усиления. Мышцы тут же потребовали работы, хотелось выплеснуть накопившуюся энергию, а разум очистился, избавившись от пелены лишних мыслей.
— Да, всё так! — воскликнул я с горящим взглядом.
Елена удовлетворённо кивнула и раздала склянки парням. Алексей уже пробовал отвар, так что его реакция была немного слабее, однако остальные аж глаза вылупили, чувствуя потоки бурлящей внутри силы.
— Что это такое! — вздохнул Вадим.
— Невероятно! — даже Глеб заговорил, осматривая собственные руки, будто видел из впервые.
Тихомир задышал часто и глубоко. Кажется, на него отвар подействовал
