Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
— Ёб…й в рот, сука! А-а-а…
Понятно, всё наше купе тут же переполошилось. Я первым делом протянул руку и включил свет в своём изголовье. Забранная в мутное продолговатое стекло лампочка светила слабо, при ней и читать-то толком нельзя, глаза испортишь, но хоть что-то. Благодаря этому рассеянному свету я разглядел, что на полу у нижней полки, где спала, а теперь в ужасе сидит, поджав под себя худенькие ножки, Наташа, лежит Борис Яковлевич, стонет и держится за левое плечо.
Я успокаиваю Марию Фёдоровну, которая уже собирается закатить истерику и поставить на уши весь вагон, а то и поезд, и прошу мне, как врачу, пусть молодому и не хирургу, но всё же дать мне осмотреть её мужа. Мы совместными усилиями помогаем Борису Яковлевичу подняться и сесть на нижнюю полку, после чего я незаметно активирую браслет и приступаю к диагностике. Выясняется, что у отца семейства сломана ключица. Правда, без смещения костей, что радует.
Не самое страшное, что могло бы быть, при падении с верхней полки, мог и голову проломить, и шею сломать. Но всё равно приятного мало. Теперь по приезду в Москву мужику предстоит первым делом тащиться в травмпункт, где ему загипсуют плечо. Гулять по столице с гипсом на руке можно, но всё равно приятного мало.
— Ушиб плеча, — констатирую я, чтобы не пугать и самого пострадавшего, и его возбуждённую супругу. — Попробую снять болевой синдром. Вы, Борис Яковлевич, даже ничего не почувствуете, только тепло там, где вашей кожи будут касаться мои пальцы. Готовы?
— Ну если и правда боль снимешь, — он со мной сразу перешёл на «ты», — тогда ладно.
Получив согласие, прошу всех сохранять полное молчание и не мешать работать, после чего приступаю к делу. Мои «паутинки» споро «сваривают» место перелома, буквально за минуты восстанавливая костную ткань. Когда всё закончено, я открываю глаза и устало выдыхаю:
— Ну как, не болит?
Борис недоверчиво поднимает руку, осторожно двигает плечом в разные стороны, и на его губах расплывается довольная улыбка:
— Ну ты, парень, даёшь! У тебя ж золотые руки!
Далее на радостях следует предложение выпить, но я говорю, что снятие болевого синдрома отняло у меня силы, пусть на самом деле и не так много, и предлагаю всем разойтись по полкам — до Москвы с остановками ехать осталось меньше семи часов. На этот раз Борис с Марией Фёдоровной меняются местами, хотя Наталья заявляла, что готова поспать на верхней полке.
— Ещё ты у нас не сверзилась оттуда, — бурчит мать.
Расход энергии приносит свои плоды, и я почти моментально проваливаюсь в глубокий, чернильно-беспробудный сон, чтобы через несколько часов проснуться если и не полностью свежим, то вполне нормально отдохнувшим.
Перрон Казанского вокзала напоминает человеческий муравейник. Как же я за время в тихом Сердобске отвык от такого количества людей… Да и Пенза, если уж на то пошло, не сравнится с Москвой в плане густонаселённости. Здесь, особенно в таких местах, как вокзал, нужен глаз да глаз. Того и гляди что-нибудь умыкнут. Вон у того, в кепке, надвинутой на глаза, морда чисто уголовная, вылитый Промокашка из ещё не снятого фильма «Место встречи изменить нельзя». Ещё и папироску смолит, зыркая по сторонам.
Обхожу его стороной, надеясь, что ничем этого типа не заинтересовал. Возможно, сегодня не повезёт кому-то другому. А мне тут задерживаться не с руки, у меня сегодня «большие гонки».
Прощаюсь со своими ночными попутчиками, желаю Борису здоровья, и первым делом спускаюсь на станцию метро «Комсомольская». Трясусь в вагоне метропоезда, пассажиры которого заняты преимущественно чтением книг и газет. М-да, самая читающая страна в мире… Были бы смартфоны — все бы в них уткнулись.
Мой путь пролегает до станции «Фрунзенская», а там уже до 1-го Московского медицинского института рукой подать. Именно там будет проходить конференция молодых врачей, которые приезжают со всего СССР, и где сейчас мне нужно будет зарегистрироваться.
По пути заглядываю в книжный магазин, однако ничего любопытного там не нахожу, и следую дальше, до конечной цели своего маршрута. Да-а, давненько я не переступал порог этого учебного заведения… Да и было то всего единожды, в 1999-м, кажется, тогда уже это была Медицинская академия имени Сеченова, которая в 2010 году была (будет?) реорганизована в Первый Московский государственный медицинский университет им. И. М. Сеченова. В тот раз там проводился всероссийский слёт кардиологов, правда, выступить врачу из Пензы так и не дали. То есть не предложили, а то мне было бы о чём рассказать. Но ничего, со второй попытки в этой жизни у меня получится выступить в стенах этого легендарного учебного заведения.
Регистрация участников проходила в фойе института. Студентов не видно, каникулы, так что заходили сюда исключительно те, кому завтра выступать, а в большинстве своём это были просто слушатели. Согласно вывешенному на стене списку уступающих мне зачитывать доклад предстояло завтра седьмым, после некоего И. Черевань из Полтавы.
Из института поехал заселяться в гостиницу «Россия», где предстояло эти два дня квартировать участникам конференции. Проживание, само собой, за счёт принимающей стороны: две ночи, выселение послезавтра утром. Питание также за счёт организаторов, ещё на регистрации каждому выдали несколько талонов с синими печатями на каждом. Сегодня ужин, завтра — утренний приём пищи и ужин — обедать мы будем в институтском буфете в перерыве между выступлениями на конференции. И в день отъезда — прощальный завтрак. Так что до вечернего поезда, на который у меня уже был приобретён билет заранее, придётся где-то шататься. Кстати, билеты на поезд в оба конца оплачивает больница, по приезду сдам эти квиточки в бухгалтерию.
Почему только обедом нас сегодня обделили? Сэкономить решили на молодых специалистах? Или подумали, что заселяться приезжие будут весь день, и не всем суждено попасть на обед, уравнять решили, чтобы никому обидно не было?
«Россия» буквально довлела над Зарядьем, даже Кремль находился словно в тени гостиницы. Но одному моему знакомому, москвичу, она напротив нравилась. Как бы там ни было, снесут её к чертям собачьим к 2010-му, на её месте разобьют парк «Зарядье». А ещё пожар, который случился в феврале этого года, и унёсший полсотни жизней… Если память не изменяет, после пожара, при котором выгорели с 4 по 17 этажи, гостиницу восстановили за 3 месяца, чтобы успеть к майскому Съезду профсоюзов. Вбухали в ремонт порядка 20 миллионов рублей. Дешевле было, наверное, снести.
Уже когда вошёл, мне невольно почудился запах гари. Хотя, конечно, ничего не горело, просто я уже подсознательно представлял, как полыхают номера и подсобные помещения.
Мне выделили номер на шестом этаже, с видом на Кремль. Вернее, не мне, а нам — моим соседом по комнате стал молодой хирург из Астрахани Гриша Соколов, заселившийся буквально на десять минут раньше и выбравший кровать справа от окна. Он ещё и привёз с собой целый рюкзак вяленой рыбы. Не то что я с домашними пирожками. Так что вместо обеда пирожки с рыбой пошли на ура. А чай, как выяснилось, можно было попить в буфете, который имелся на каждом этаже, туда мы и направились. Я по ходу дела два стакана в себя влил — чай у них был хороший, цейлонский.
После этого я отправился на поиски медицинской литературы. Той самой, по восточным методикам и желательно описывающим способы применения игл в особых акупунктурных точках. Звал Гришу, но тот сказал, что отправится по обычным магазинам, что-нибудь родным присмотреть из того, чего не бывает в Астрахани.
Для начала я двинул в книжный на Арбат, благо что тут пешком от силы четверть часа. Ничего интересного не нашёл, и решил заглянуть в «Дом книги» на Проспекте Калинина. Здесь на втором этаже, насколько я помнил, располагался отдел медицинской литературы, и память меня не подвела.
— Здравствуйте, девушка! — подхожу я к молоденькой и явно скучающей блондинке за прилавком. — У вас случайно не залежалась какая-нибудь литература по иглоукалыванию?
