Упс. 33 несчастья (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна taty ana
Мы не могли сидеть дома, поэтому отправились в УПС. В кабинете ректора был создан штаб. Все донесения слетались туда. Город прочесывали, ловя всех, кто вызывал хоть какое-то подозрение. Никто не знал, где и кого следует искать. Леди Бавалон упорно молчала. Мало того, она объявила голодовку, требуя, чтобы ее отпустили. «Я ничем незаконным не занималась!».
Под утро из дворца прибыл Верховный маг – правая рука короля. За ним вошли его помощники и разложили на длинном столе совещательного зала какие-то колбы-реторты. Я содрогнулась, когда поняла, что в одной из склянок лежит залитый прозрачным раствором штопор с глазом.
– Решили глазное яблоко не снимать, чтобы не вызвать необратимые повреждения, – объяснил Верховный маг, наблюдая, как сложная конструкция химического оборудования соединяется в единую цепь. – И без того удалось рассмотреть совсем немного.
Когда цепь замкнули и прочли сложное заклинание, по склянкам поплыл густой туман. В его пелене послышался настораживающий ритмичный стук.
– Это штопор бьется о стенки емкости, не пугайтесь, – шепнул мне маг. – Сейчас начнется.
Вскоре стук прекратился, и сразу из нескольких отверстий повалил пар. Он собирался над столом небольшим облаком. Через некоторое время из туманной толщи послышались голоса.
– Нельзя вводить кровь чаще одного раза в месяц. Могут начаться необратимые последствия.
Я узнала голос матери Эхари. Центр облака постепенно очистился, и мы увидели саму леди Бавалон.
– Я чувствую невероятный прилив сил, – нервно ответил ей Эхари, но тут же смягчился, уловив беспокойство матери. – Не ругайся. Скоро все закончится. У меня будет новое тело и пропадет нужда использовать пересмешника.
– Тебе придется с ним расстаться навсегда. Я увезу его. Он становится слишком самостоятельным и… опасным. Эгон все чаще выходит ко мне в образе короля.
– А ко мне он выходит в образе девчонки Амари. Он просто издевается.
– Наша кровь повлияла на его развитие. Эгон меняется, становится более умным и однажды… он заменит кого-нибудь из нас.
– Не увози его. Не надо. Не будем рисковать, отпуская чудовище на волю. Я пошлю его в лазарет убить принца.
– Тебе не жалко его?
– Ялда?
– Нет, я о пересмешнике. О нашем Эгоне. Ведь его там убьют. Ты рос рядом с ним. Благодаря его крови ты все еще жив.
– Благодаря его крови я сам стал тварью. Неужели ты не видишь, что я уже не могу остановиться? Отказывает чувство меры. Меня засосала игра под названием «Стань кем-то другим». Я чувствую полную безнаказанность, когда творю страшные вещи. Я почти бог. Кровь пересмешника сделала меня безжалостным убийцей.
– Ты о ведьме?
– Ее совсем не жалко. Вредная гадина. Твоя подруга могла выдать, что книга принадлежит мне. Специально, чтобы позлить меня, отдала ее этой ущербной. Из-за нее весь план пошел насмарку. Еще эти ненавистные шарфики-носочки.
– Тебе следовало быть помягче с одиноким человеком. Она старалась угодить тебе, а ты высмеял ее. А потом и вовсе…
– А что ты хотела, вливая в меня кровь пересмешника? Они прирожденные убийцы.
– Но никакая другая кровь тебе не помогала. А то, что ты испытываешь жажду убийства – побочный эффект. Не напяливай на себя чужую личину и ничего дурного в голову лезть не будет.
Леди Бавалон вздохнула.
– Опять думаешь об отце? – мягко, жалея мать, спросил Эхари.
– Я любила его. И легла в постель под видом любовницы только потому, что завидовала ей. Хотела понять, что она чувствует, когда ее обнимает и целует такой мужчина. Я не надеялась забеременеть. Но я благодарна пересмешнику за тебя. Ты чудесный сын.
– Ты повела себя глупо, – голос Эхари вновь сделался резким. – На что ты рассчитывала? Зачем было показывать королю ребенка? Унизила себя и меня. Ведь ты знала, что он сочтет тебя за мошенницу.
– Это был жест отчаяния. Коверд собирался жениться, а я надеялась, что он признает в тебе свою кровь. Мне многого не нужно. Я была бы рада видеть его в те дни, когда бы он навещал тебя, своего первенца. Ты был так похож на него.
– Был. Пока во мне не начала просыпаться тварь. Ее кровь изуродовала мое тело. Из-за нее мне приходится постоянно держать пересмешника при себе.
– Я не знала, что будут такие последствия после одной дозы его крови. Я просто хотела быть счастливой. Хотя бы одну ночь.
Облако истончилось и полностью рассеялось. Видение исчезло. Сидящие за столом зашевелились.
– М-да, – ректор постучал пальцами по столу. – По всему выходит, что кровь пересмешника отравила плод, полученный обманом, и сделала Эхари зависимым от нее. Его желание заиметь другое тело – это своеобразный способ обрести свободу.
– Он намеренно послал пересмешника на гибель, – Тутто разглядывал свои ногти. – Эхари избавлялся от соблазна воспользоваться его кровью вновь.
– Пересмешник знал, что от него хотят избавиться, – Труэль похлопал расстроенного демона по плечу. – Поэтому не вини себя.
– Но почему он не стал сопротивляться, а пошел, как овца, на заклание? – осторожно спросила я. – Разве ему не хотелось жить?
– Ты видела, где его держали? – Тутто невесело хмыкнул. – Может, ему и внушали, что скоро отпустят на свободу, но он не дурак. Знаете, если честно, мне пересмешника жаль. Сидел где-то в лесу на своей болотной кочке, но попался на глаза студентке, выбравшей профессией гадознание. Уж не знаю, как она его обработала, но итог – эксперименты и долгие годы заточения под стрельбищем. Я понимаю, что она совершила прорыв, сумев подчинить болотную тварь, но… Мне жаль эту тварь.
– А мне жаль всех их, – я не могла не сказать. – Пересмешника, променявшего жизнь в лесу на затхлое подземелье. Эхари, изначально обреченного на болезнь из-за матери, которая всего лишь хотела побывать в постели короля. Да и саму леди Бавалон жаль. Она променяла чистые чувства на некое подобие любви.
– А что по поводу «Манускрипта скитальца»? – присутствующий здесь же лорд Осифир, конечно же, заинтересовался редкой книгой. – Для чего ее брал в королевской библиотеке Бавалон? Что-то связано с лекарской деятельностью?
Все воззрились на ректора. Мне тоже было интересно знать. Вдруг сейчас откроется тайна попадания моей души в этот мир?
– Боюсь, только Эхари может ответить на этот вопрос. Ну или кто-то другой, который однажды ее расшифрует. Такой же умный, как лорд Бавалон.
Дверь открылась, впустив в помещение утреннюю прохладу – эта часть здания УПС выходила прямиком в сад. На пороге застыл запыхавшийся человек. Найдя глазами королевского дознавателя, он подбежал к нему и что-то быстро зашептал на ухо. Лицо старого дракона изменилось. По скулам пошли пятна.
Он поднялся и обвел замерших людей взглядом.
– Господа. На территории королевского дворца только что было обнаружено тело лорда Эхари Бавалона.
Эпилог
Пролетел первый год моего обучения в УПС. Успешно сдав экзамены, я с гордостью примерила звание второкурсницы Лекарского факультета. Впереди маячила месячная практика в лазарете, после которой наступят каникулы. Их я ждала с особым волнением: предстояло путешествие в Маленду. Дед Труэля жаждал познакомиться с невестой внука. У нас ни разу не получилось вырваться в соседнее королевство. Мы ценили время, когда могли побыть вдвоем.
– Ты продолжишь работать деканом? Или тебе пора вернуться к исполнению дворцовых обязанностей? – я очень боялась услышать ответ. Мало какой король согласится так долго обходиться без наследника.
– Как я могу оставить тебя одну? Если в УПС появится кто-то, в ком сидит душа Эхари, он первым делом захочет навестить прыткую леди Амари. С тебя все началось, тобой может и закончиться.
Я полностью была согласна с Труэлем. Но не в той части, где он грозился встречей со старым знакомым, а в той, что нам нельзя разлучаться. Веская причина, которую поймет король Маленды, когда мы появимся в его дворце.
Как однажды поделилась по секрету принцесса Селейна – наша частая гостья, он хотел уговорить нас справить свадьбу уже этой осенью, хотя меня и Труэля вполне устраивала холостяцкая жизнь. Нам нравилось быть любовниками. Но, боюсь, все же придется уступить королю Маленды и скрепить союз брачными браслетами. Правда, я взяла слово с чернокнижника, что он отстоит наше право не иметь детей до окончания моей учебы в УПС.
