Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев
Кстати тот же хирург мне сообщал и о врождённом плоскостопии… На медкомиссии в военкомате этого ничего не увидели… Врач сказал, что там на такие мелочи никто не обращает внимания…
А милицейского хирурга я уговорил не вносить в мою медицинскую карточку эти сведения. А заодно и не упоминать про сломанные в детстве руки и ноги…
* * *
К чему я это рассказал? Думаю, что если сразу никаких особых повреждений у Ани не выявлено, то заживёт всё на ней, без особых последствий. Но в ближайшее время никаких спортивных занятий и всяких подвижных игр на свежем воздухе ей не видать…
Я уже ничего не понимаю…
* * *
Вернувшись к заскучавшей Лене, я плюхнулся на сиденье рядом с ней, и безо всякого захода, спросил прямо в лоб:
— Ты здесь, вообще, зачем?
— В смысле?
— В коромысле… Тебя же ведь спрашивали, хочешь ли ты присоединиться к…
* * *
Я реально запнулся. Как назвать то, к чему присоединилась Лена? Команда? Спецкоманда? Отряд тимуровцев вундеркиндов?
* * *
— Мне сказали, что тут от меня будет больше пользы…
— А ты что? Существо безропотное и на всё согласное?
— Сам ты — существо! А я человек.
— Ага… На всё согласный человек…
— Если мне делают предложение, которое гарантирует мне, хоть какое-то будущее, почему я должна отказываться?
— А что? До этого у тебя не было никакого будущего? — иронично съязвил я.
— А если не было? Тогда что?
— Так не бывает. В нашей стране будущее есть у всех.
— Только не у всех оно светлое…
— Антисоветское высказывание…
— Так заложи меня! Чего ты теряешься?
— А я что похож на тех, кто стучит куда следует, как только услышит что-то крамольное?
— Раньше не был похож…
— А потом что-то изменилось?
— Не знаю… Но ты сегодня не такой, как был вчера… А в день аварии, ты мне показался вообще героем…
— Спасибо!
— На здоровье!
— И что… Был героем, а стал кем-то другим?
— Да. Так бывает…
— И кем же я стал теперь?
— Человеком. Просто обычным человеком. Со всеми недостатками и пороками.
— А был рыцарем без страха и упрёка, в сияющих доспехах?
— Примерно так…
— Ну, извини… Не оправдал надежд…
— Наоборот. Ты оправдал все мои надежды. Я никогда не верила в человеческую чистоту и порядочность. Любой человек всегда поступает в силу своей выгоды…
— И какую же выгоду я получил, спасая того милицейского капитана?
— Именно это и ввело меня в заблуждение. Я думала, что это был благородный порыв души…
— А в результате, оказалось, что я получил какую-то выгоду для себя… Осталось только узнать, какую именно?
— Не знаю. Но, судя по всему, какую-то получил…
— Ну, вот… Совсем недавно был героем, а теперь прям какой-то гнусный тип подозрительной наружности…
— Я этого не говорила…
— Но ты же сказала, что я действовал только из соображения какой-то мифической выгоды для себя лично…
— А что? Разве не так?
— Ладно… Поймала… Только ты мне объясни, пожалуйста, что я мог получить для себя лично, когда полез в машину, которая должна была вот-вот загореться? Между прочим, она и загорелась в конце-то концов.
— Загорелась она только тогда, когда ты полез за портфелем с документами. Капитана милиции ты уже к тому времени вытащил. Водитель, как я поняла, уже был мёртв… А Жанну ты и не собирался спасать. Что было в том портфеле?
— Материал собранный для возбуждения уголовного дела в отношении гражданки Жанны Хмара по подозрению совершения преступления предусмотренного статьёй сто третьей УК РСФСР.
— Вот в этом и есть твоя прямая выгода. Ты спасал документы, которые позволяли осудить Жанну за совершённое преступление. Тобой руководила месть за свою девушку.
— И что в этом плохого?
— А ты бы полез спасать того капитана, если бы от него не зависела бы судьба этой злодейки?
— После того, что узнал про него после… Вряд ли…
— Я чего-то не знаю?
— Ну, да… Приехал отец этой Хмары… Подполковник милиции из Львова. Он напугал этого капитана. И человек, которого я вытащил из машины за несколько секунд до того, как она загорелась, уже готов был возбудить уголовное дело против меня по статье за оставление человека в опасности.
— И что дальше?
— Не знаю… Меня внезапно забрали из госпиталя, и теперь мы куда-то летим.
— Ты что? Не знаешь куда мы летим?
— А ты знаешь?
— Знаю… В Москву…
01 июля. 1974 год
Ближайшее Подмосковье. Военный аэродром.
Через пару часов самолёт плавно приземлился на одном из Подмосковный аэродромов. Явно было заметно, что это военный аэродром. Не Шереметьево и не Внуково… Даже и не Домодедово… Я было подумал, что это Быково… В прошлой жизни, как-то раз я прилетал случайно в этот маленький аэропорт. Но, нет… Это не Быково… Слишком много военных, и почти полное отсутствие гражданских…
Аня с мамой на том же УАЗике куда-то уехали. Я так понял, что либо в больницу, либо в госпиталь… Ну, а нас Васин всех загрузил в микроавтобус. Это был РАФик старого образца… Хотя о чём это я? Новый РАФ ещё только в проекте и в опытных образцах имеется.
Когда мы выехали в сторону Москвы, я пытался сориентироваться, но никак не мог найти хоть какую-то привязку к местности, которую я помнил со времён прошлой жизни. Только ближе ко МКАДу я понял, что мы едем по Ярославскому шоссе. Да… Местность сильно отличается от того застроенного человейниками Ярославского шоссе из моего будущего. Хотя уже местами торчат высокие дома. Но пока их ещё катастрофически мало по сравнению с тем, что тут будет после.
Чем ближе к центру, тем всё узнаваемее был окружающий пейзаж. А на Садовом кольце уже было понятно, что едем мы в сторону Таганки… Я совсем не удивился, когда мы въехали в знакомый двор. Хотя, конечно, знакомым он был только для меня. Ни Лёшка, ни Маринка, ни тем более Ленка тут никогда раньше не были. Не удивился я и тому, что мы зашли в тот же самый подъезд и поднялись на тот же самый этаж. У Васина даже оказались ключи от квартиры в которой я уже однажды побывал. Ну, как побывал?
