Кайа. История про одолженную жизнь (том Пятый, часть Первая) (СИ) - Александр Алексеевич Иванов
Корона императрицы Российской империи для себя любимой. Вот на что она метит, помимо императорской короны для кого-то из своих детей. Не больше и не меньше.
Нет, умерщвление Государыни — это, уверен, пойдет ее планам даже во вред. В конце концов, Государь вполне может и не присваивать освободившийся титул ни Кристине, ни кому бы то ни было еще, просто из уважения к убиенной жене, несмотря ни на какие размолвки, случившиеся при ее жизни. Да и наследником наверняка назначит Алексея.
А вот если измазать Государыню с ног до головы в столь дурнопахнущей субстанции, что она ни при каких обстоятельствах не сможет сохранить свой титул, а ее дети унаследовать трон…
И все-таки почему царь и его царица не сумели помириться на похоронах их старшего сына? Что могло разделить их настолько сильно?
Ладно, об этом еще будет время подумать, а сейчас нельзя медлить с ответом. — это было очевидно по выражению лица Кристины. — Или да, или нет. Прямо вот сейчас.
Прямо сейчас, да, мне, человеку без какой-либо репутации и, соответственно, без какого-либо будущего в кругах «знатных», открывается дверь. Дверь, ведущая на самую верхотуру или, если Кристину постигнет неудача, отправляющая меня вслед за ней в самую бездну. Выбирая, Кайа, выбирай прямо сейчас.
— Да, Кристина, я желаю быть твоей названой сестрой! — ответил я, глядя прямо в глаза царской любовнице.
Она улыбнулась, совершенно искренней улыбкой, а затем, похлопав в ладоши, поцеловала меня в щеку, после чего подставила для поцелуя свою.
После этого ко мне подошла Мила, также поцеловав в щеку и получив в ответ мой поцелуй.
И Роза…
Четыре названые сестры.
У меня отпали последние сомнения насчет наличия натурального заговора против Государыни и вдобавок я теперь его полноценный участник. Впрочем, я участвую в этом заговоре с тех самых пор, как поведал Кристине о результате своего визита к Блумфельдтам.
— Куртку снимай и брось на диван. — велела мне Кристина, а затем и Розе. — И чего это ты так вырядилась? Снимай жакет!
Я бы и штаны снял, будь на мне шорты, но…
В общем, я уселся за стол, оставшись в штанах и футболке, а Роза…
— Налей чайку, пожалуйста. — велела ей Кристина, и Роза, сняв жакет, взяла заваривающийся чайник, стоявший возле варочной плиты этой изящной кирпичной изразцовой печи, и разлила затем чай в четыре маленькие чашки.
…осталась в белой блузке и длинной юбке.
Мила, встав из-за стола, слегка приоткрыла окошко, а Кристина, воспользовавшись моментом, съела одну из ее «дамок».
— Хорош жульничать, поставь на место! — вернувшись, заявила Мила. — Я помню, где она стояла!
Царская любовница, надув губки, вернула «дамку» на доску.
На доску…
Повернув голову, заметил лежащую на диване маленькую доску для письма. И маркер, валяющийся рядом с ней.
Встав со своего места и подойдя к дивану, взял доску и маркер…
«А когда все выяснишь, наберешь тот номер, что оставила тебе Роза для единственного звонка и скажешь: „да“ или „нет“». — вспомнил я слова Кристины и, уверен, она их тоже не забыла.
…написав на ней одно лишь слово: да.
— На тот номер я позвонить не могу, извини, уже использовала его. — произнес я, кладя доску на стол так, чтобы Кристина прочла написанное.
Кинув быстрый взгляд на доску, Кристина, не произнеся ни слова, продолжила игру со своей Прислужницей.
Некоторое время спустя.
Когда игра была окончена, Кристина переместилась на диван и похлопала по месту рядом с собой, приглашая меня.
Я уселся рядом. И Роза тоже…
— Закрой, пожалуйста, окно. — велела царская любовница своей Прислужнице.
«Это все еще у тебя?».
Прочитав написанное, кивнул.
«Я спрятала это в Семейном особняке, в Петербурге». — написал я.
«Что там»?.
Прежде чем ответить, я взглянул на Розу, моментально вспыхнувшую румянцем от моего взгляда, которая тоже читала нашу переписку.
— Роза наша дорогая сестра. — произнесла Кристина, имея в виду то, что моя назначенная подруга в курсе всего происходящего. — И если она присутствует, то, значит, так нужно. Я позволяю каждой из вас знать ровно столько, сколько нужно, чтобы не поставить под угрозу все наше дела.
Значит, мы с Розой, вероятно, не единственные, кого она назвала своими сестрами. Интересно, знает ли Роза о других?
— Это да, но… — произнес я и принялся писать.
«Ты точно хочешь, чтобы наша милая Роза, выбегающая из комнаты каждый раз, когда переодеваюсь я или она сама, потому что стесняется, читала о том, например, как молодую женщину с отрезанными руками и ногами заставляли совокупляться со здоровенным кобелем? Я имею в виду настоящую живую собаку».
«Розовый куст», прочитавшая мою писанину, из ярко-красной моментально сделалась мертвенно-бледной, однако с дивана не ушла.
— Э-это п-правда? — спросила Роза заплетающимся языком, ткнув пальцем в доску. — Т-ты ч-что, н-на самом д-деле в-видела т-такое?
Кристине, на которую я перевел взгляд, судя по выражению ее лица также было интересно, действительно ли в «волшебной коробочке» присутствует подобное видео. Хотя в отличие от Розы, она и бровью не повела из-за написанного.
— Ну да, видела собственными глазами. — произнес я, добавив. — А также слышала собственными ушами.
Честно говоря, Роза — девица не только потрясающе крепкая ментально, но и, похоже, не боящаяся ни бога и ни черта. Однако, как успел заметить, все то, что связано с вопросом половым — для нее полнейшее табу на уровне психики. Ни разу не слышал от нее никаких шуточек или обсуждения подобных тем, хотя в том же Пансионе они, темы эти, были весьма популярны. Чего уж говорить про жуткие сексуальные извращения?
В общем, бледная как смерть Роза, вскочив с дивана, метнулась к небольшому холодильнику и, достав оттуда бутылку воды, дрожащими руками налила ее в свою чашку.
Кристина в этот момент была погружена в свои мысли и чему-то улыбалась.
— Чего еще там есть интересненького? — полюбопытствовала она, а Роза, пившая уже вторую чашку, услышав последнее слово вопроса, выплюнула воду и зашлась в кашле.
Царская любовница встала с дивана и похлопала по спине свою названую сестру (инструмент, вернее), а я тем временем писал:
«Граф Блумфельдт собрал обширную коллекцию компромата на многих, очень многих известных людей, включая и родственников, таких как Лара. Там в основном всякие непристойности. Например, знала ли ты, что певец Овсянников — гомосексуалист?».
Прочтя написанное, Кристина расхохоталась так, что Мила, сидящая на диване напротив, демонстративно прикрыла ушки.
«Это чудесно, Кайа, просто чудесно. Слухи о подобной коллекции ходят, конечно, но не более того, а теперь эта коллекция в
