Мамба в Сомали: Чорный переворот (СИ) - Птица Алексей

— Ты это серьёзно, Бинго?

— Абсолютно.

— Понятно, то есть у тебя есть рычаги влияния на всех политических лидеров?

— На всех? Нет, конечно. Зачем мне «все»? Достаточно и одного.

— И кто этот «один»?

— Мелес Асрес.

— Мелес Асрес, — задумчиво проговорил Бульто. — Что-то я о нём слышал, не скажу, что плохое, но… Он, кажется, разочаровался в Менгисту и ушёл в подполье. Да, я вспомнил его. Асрес, конечно, достаточно влиятельный политик, но страна в упадке, и все политические партии ликвидированы.

— Но он же жив и уже начал работать. Вместе с ним вы соберёте страну, и она расцветёт.

— Ммм… — Бульто некоторое время раздумывал: спрашивать Бинго о его планах или не стоит? И всё же спросил: — А ты что будешь делать?

— Ничего. Я просто на время уеду из страны.

— Уедешь⁈ Странно. Уедешь и ничего не попросишь ни для себя, ни для своих людей?

— Попрошу, — хмыкнул полковник. — Я же не добрый самаритянин, а вполне себе приличный человек. Есть такой офицер — капитан запаса Абале Негаш. Он очень грамотный и умелый руководитель, много помогал разным людям, спасал их и не один раз.

— Ты хочешь назначить его на высокую должность в министерстве обороны?

— Нет, не угадал. Ему я прочу гражданскую, а не военную должность. Он создаст министерство по спасению людей от последствий техногенных катастроф и природных катаклизмов. Никакой угрозы никому его министерство нести не будет. Наоборот, только помогать и защищать. Это станет его основной функцией. Конечно, без оружия не обойтись. Впрочем, эти очень небольшие подразделения расположатся далеко от столицы, чтобы не возникло никакого прецендента в любом, даже самом сумасшедшем случае. Это я гарантирую.

— Ммм, я удивлён, очень удивлён. И это всё?

— Ну, почему же? Может быть, понадобится ещё какая-нибудь помощь, — уклончиво ответил я. — Но это так, по мелочи. Скажем, продажа кофе без пошлин или ещё что-то в этом роде. Да, и мне нужен будет крупный участок земли под плантации за небольшую цену.

Генерал думал недолго. Вроде бы замысел Бинго был ясен. Он поддерживает Асреса. Для отвлечения от него лишнего внимания придумывает какое-то фантастическое министерство, прикрывая им свои корыстные интересы. Небось и все вооружённые формирования сконцентрирует неподалеку от будущих плантаций кофе или бананов.

Что ж, Асреса он потерпит. Может, даже сработается с ним. Сам-то он вообще ничего не понимает в управлении, кроме командования непосредственно войсками. Вот этот Асрес и займётся гражданскими делами: договорами, торговлей, налогами и прочей нужной ерундой. Ну, а если вдруг заартачится, то тюрьма быстро выбьет из него бунтарский дух.

— Хорошо, я согласен. Но мы же ещё встретимся?

— Если только обсудить кое-какие детали, — ответил я. — Но большинство из дел я вполне могу доверить посредникам. Абале Негаш в любом случае останется в курсе всего. Правда, когда я уеду, он будет лишь примерно представлять, где я нахожусь. Но это несущественно. Главное, чтобы со страной ничего не случилось.

— Да, — кивнул генерал.

— Мне пора.

— Счастливо!

Бульто встал, они пожали руки на прощание, заглянув при этом друг другу в глаза. То, что увидел Бульто, ему понравилось: Бинго смотрел уверенно и спокойно. Значит, не обманет.

Ну, а то, что увидел в глазах генерала я, мне было очевидно с самого начала: Бульто терзали сомнения. И в покое они его не оставят. Генерал ещё долго будет искать разные лазейки, пытаться обмануть… Знал бы он, что это бесполезно, не тратил бы время и силы. А ещё он боится, и боится очень сильно. А страх — это ведь основа жизни. Всё держится на страхе! Начиная с инстинкта самосохранения и заканчивая любовью и ревностью. Везде страх: то потерять здоровье или жизнь, то близкого тебе человека. Недаром науке известно уже сорок тысяч различных фобий.

В Аддис-Абебе я провёл ещё три месяца, контролируя происходящие процессы. Пока не убедился: все события развиваются так, как я и планировал. Мелес Асрес развернул бурную деятельность. Бульто ему не мешал. Саид уехал на фабрику, откуда с гонцом прислал известия, что всё в порядке. Негаш занялся организацией министерства: набирал команду, разрабатывал планы и задачи, наводил новые мосты. Правда, на первое время пришлось обеспечить его деньгами, потому как казна Эфиопии имела только дохлую мышь, а не деньги. А вот дальше Негаш пусть крутится за счёт бюджета, как хочет. Мне же пора было распродать свои реликвии, с пользой потратить полученные за них деньги и уехать в СССР.

1988 год уже подходил к концу. Так что приеду я туда весьма вовремя, ну или почти вовремя. Шлем и меч пришлось спрятать понадёжнее, а все остальное добро из схронов я выгреб. И, оставив всем самые мыслимые и немыслимые указания, наконец-то уехал. Путь мой лежал в Асмэру, оттуда в порт Массауи, а из него на корабле в Тель-Авив. С собой взял сделанные за последнее время лекарства, которые тоже предстояло продать. Будучи в Эритрейском порту, я отправил антиквару телеграмму о своём приезде.

И таки да: меня ждали с нетерпением! Еврейские антиквары никогда не были дураками и, к слову сказать, их жадность всегда купировалась пониманием выгоды. Долгосрочное сотрудничество всегда выгоднее, чем конторы вроде быстро-деньги. Это азы коммерции.

Но много денег — многие печали! Я же получил слишком много денег за свои монеты и раритеты. И, разумеется, не обошлось без проблем. Трогать сразу меня не стали, а когда решили заинтересоваться, меня уже и след простыл. Да, возникли сложности с перевозом денег, но часть из них я положил на счет в банке, а половину надёжно спрятал и увёз с собой.

Да и вообще, если заранее купить моторную лодку и сразу же выйти на ней в открытое море, доплыть до Порт-Саида, оттуда морем в Джибути и затем отправиться в Кению, то можно многие вопросы решить относительно быстро и незаметно. Ну, как быстро и незаметно, не без проблем, конечно.

Проблемы были на протяжении всего пути. Однако вовремя сунутая взятка, подкуп должностных лиц при исполнении и подчас просто нанятые незнакомые негры обеспечивали мне возможность спокойно довезти деньги до непосредственного адресата. И вот я снова на острове Пемба.

На острове обо мне не забыли и встретили, как пророка. К Обонато срочно направился гонец, чтобы оповестить о моём приезде. Я же пока ждал его на острове. Матушка Обонато недавно умерла. И её дом объявили молитвенным. Не знаю, был ли он им в действительности или нет, но ночевать я отправился в построенный на острове храм. Заодно и помедитировать, так сказать. Устав с дороги, уснул я быстро, и приснился мне сон…

— Мамба! Какая встреча! — перед моим мысленным взором заклубился чёрный мрак, быстро принявший очертания Змееголового.

— Да, давненько мы с тобой, Ящер, не общались. Где твой друг Зан?

— Да он временно отлучился, съездить ему кое-куда понадобилось.

— Хрена се… И куда?

— В Афганистан.

— А разве он не может быть там в любое время дня и ночи?

— Ему сложно пока: на это уходит слишком много сил. А так в горах ему уже установили камни-якоря, возле которых он черпает силу. Да и здесь он чужой. Я отпустил его, но он обещал скоро вернуться.

— Да пусть хоть вообще не возвращается!

— Ммм, а он тебе помог… — упрекнул меня Змееголовый.

— А уж как я ему помог!

— Ты тоже ему нравишься, — хохотнул Ящер и свернул тему. — Ты ведь приехал сюда совсем не за тем, чтобы расспросить про Зана? И не просто так явился в моё место силы. Хочешь обратиться ко мне за помощью?

— Да, ты прав, — согласился я. — Мне нужен совет, и нужна твоя помощь в качестве наблюдения за твоей сектой.

— Хм, я так и знал! А вот скажи мне, Мамба, почему ты решил создать секту имени меня? Ведь достаточно было рассказывать про духов Африки. Люди всё равно бы тебе верили.

— Да, но в Африке все религии разбиваются об камни древних суеверий. Здесь словно сама природа шепчет на ухо каждому чернокожему: «Твоя жизнь висит на волоске!». Климат, ядовитые насекомые, многочисленные хищные животные, ядовитые змеи и растения — всё против человека. И выжить способен лишь самый выносливый или… самый верующий. Тот, который боится не природу, а духов Африки. Для этого и нужно целое учение. А так как я не пророк и не смогу создать новую концептуальную религию, то буду развивать то, что имею: веру в духов Африки, во главе которых стоишь ты, Ящер.