Большой мир. Книга 1 - Дмитрий Олегович Беляков
– Я тебя…тебя… – брызгала пеной мечница, тяжело шагая ко мне и размахивая мечом.
Вид на корчащуюся лучницу сжал сердце, но я снова поднял воспоминания об убежище и упущенной возможности убить тварь.
Стрела вошла лохматой женщине в грудь, и та, сделав пару шагов назад от неожиданности, неверяще вытаращила глаза и захрипела.
Я снова наложил стрелу и, подойдя ближе, избавил от мучений лучницу. Она, кстати, не была такой же огромной, как мечница. Более женственная.
Сердце снова сжалось, но я подобрал сопли и, забрав ее колчан, поспешил вперед.
– Хах, – внезапно раздалось позади. – П-постой! Прости м-меня. С-спаси… Я не хочу у-умира-ать…
Мечница лежала на земле и протягивала вверх руки. Она даже не пыталась подняться.
– Прошу. По-мог-и!
Я разрывался между желанием убежать подальше от этого ужаса и человечностью.
– Хорошо, – тяжело выдохнул я, склонив голову.
Я медленно подошел к ней и вздрагивая при каждом звуке, подобрал ее меч. Встал на колени, рядом с корчащейся и молящей женщиной и, сжав зубы, вонзил клинок в сердце.
Хрустнуло. Чавкнуло.
Мечница сипло выдохнула и, задрожав, опала.
Сознание плыло, а в груди было страшно и холодно. В голове, перекрикивая друг друга, звучали голоса обожженной лучницы со стрелой в плече и корчащейся на земле мечницы.
Пытаясь выгнать из разума эти крики, я вспомнил несколько строк из стиха неизвестного автора и раз за разом вслух повторял их, двигаясь в сторону повозок:
– Весна не настанет.
Судьба не настигнет,
Уста не устанут
Того, кто погибнет…
Прошло минут десять, но слова не особо помогали избавиться от изничтожающей мой разум совести, лишь заглушали гул десятков женских голосов, просящих о помощи, и беспомощные крики охваченной огнем.
Мог ли я их спасти? Нет.
Стоило ли дать ей шанс выжить? Да.
Мог ли я просто убежать? Нет.
– Чертов мир за неделю превратил меня в убийцу! К черту магию, к черту эту вселенную! – завыл я вслух.
– …ахер!
Мои стенания оборвал донесшийся до слуха громкий голос. Я машинально припал к земле и затаился.
Слышно было плохо, поэтому я пополз ближе к дороге, ведь именно оттуда прилетел звук.
Очевидно, что впереди наш маленький караван ждал сюрприз, а эти двое просто вели нас. Неумело вели.
Влажные гнилые листья были мерзкими и скользкими, а маленькие сухие обломки веток кололи и цеплялись за куртку. Вонь от земли щекотала ноздри и заставляла вертеть носом. Но это помогло отвлечься от тяжелых мыслей больше, чем всё, что все я перепробовал.
Я полз на брюхе так быстро, как мог, опасаясь даже сесть на корточки. Если это люди из таверны, то их должно было быть около двенадцати, как сказал Карис, а значит, теперь осталось десять.
Начало вечереть, и как будто дерьма, в которое я вступил, было недостаточно, мне на нос упало несколько холодных капель. Потом еще пара. И следом заморосил мелкий дождь. Голые деревья не задерживали стихию, и она тихо, но смело, застучала по моей куртке.
К этому времени я дополз почти до голого зазора между пустой от зелени дорогой и стеной леса. Примерно в двадцати шагах замаячили фигуры, и голоса стали достаточно четкими, чтобы разобрать всю речь.
– Нет, я не могу этого принять, – жалко выдавил Сокш.
– Ну что ж, мне, в общем-то, все равно, – безучастно ответил Карис.
– Но почему? – завыл как сероволк Сокш.
– Байт, почему они еще живы? – вместо ответа спокойно спросил Карис.
– Весело, – зычно захохотал Байт.
После его смеха воскликнула какая-то птица и захлопало несколько крыльев.
– Давай заканчивать это дерьмо, – не отставал Карис. – Они мне поперек горла уже сидят.
– Карис, мы же с тобой с сопливого детства вместе, почему ты так… – не успел договорить Ворак. Его оборвал удар по лицу, звук которого я узнал бы в любой ситуации.
– Заткнись, мразь. Как же вы меня достали! – завизжал Карис. – Сопливого детства? Это когда вы двое меня к Селике отвели?! Этой старой корове! Я потом год по ночам спать нормально не мог! А может, когда ты, гнида, мою Веронику увел?! Или когда вы уговорили меня не идти в Гильдию, и я как баран потратил с вами столько лет! Да я мечтал, когда подвернется шанс избавиться от вас…
Его голос сорвался до хрипоты и раздраженно дрожал. Видимо, и правда долго копил.
– Вероника? – переспросил Ворак. – Она ведь сама выбрала меня.
– Да мне насрать, что она выбрала. Она была моя! – снова послышался удар, после гневного возгласа. – Знаешь, как тяжело было копить деньги на свиток, когда вы двое меня постоянно таскали в этот вонючий кабак? А теперь, я, сука, Желтый маг, стану Искателем. И когда вернусь в Гвин, буду иметь мою Веронику столько, сколько моей душе будет угодно, или пока она не признается мне в любви. Как думаешь, сколько она продержится?
"Мою. Веронику." – громом отозвалось в голове.
– Тварь! – беспомощно завыл Ворак. – Не смей! Не смей!
– Ахаха, – от души рассмеялся Карис.
– Но почему ты не сказал, что хочешь уйти, а столько терпел? – резонно закричал Сокш, но я уже слабо понимал суть их разговора.
Мое, видимо, уже пошатнувшееся сознание, вместо криков тех женщин, загудело двумя словами.
Моя. Вероника.
"Ты думаешь, что я просто так сдамся? Думаешь, я позволю тебе отобрать МОЮ ЛИЗИ?!" – заглушил все остальные звуки голос Керниса.
Меня замкнуло.
Мир стих. Я словно оказался в вакууме и ни один звук больше не тревожил мой разум. Как внешний, так и внутренний.
Я спокойно встаю, накладываю стрелу и прицеливаюсь. Дыхание ровное, ничто не мешает мне сделать то, что должно.
Ветки деревьев, словно понимая мое желание, раздвинулись, позволяя четко видеть цель. Ветер стих, чтобы не отвести стрелу, а солнце, проникнув сквозь грозные тучи, осветило дорогу, как прожектор.
Без сожалений я отпускаю стрелу, и она беззвучно уносится вперед.
Карис хватается за торчащее из горла древко и поворачивается в мою сторону. Его глаза, наполненные ужасом, смотрят на меня, а мои на него. Его губы в молчаливом движении пытаются поймать воздух, а мои растекаются в довольной улыбке.
На одну мразь меньше.
Мой вакуум распался, и первое, что я услышал, треск ломающихся веток.
– Кто здесь у нас! – раздался грубый голос, и по голове прилетело.
Я не вырубился, но свалился на землю,
