Сделай и живи спокойно 1 - Вадим Демидов
Кто позвал прораба, не в курсе. Но, когда он появился, я себя уже не контролировал. Помню что кричал: «Пусть этот гад покажет чертёж, где чёрным по розовому в клеточку нарисовано, что кирпич надо класть на деревянный пол, без предварительной подготовки!» — пытаясь вырваться из рук своих же товарищей. Тогда-то я и допустил небольшую ошибку — врезал в морду, какому-то щербатому мужику. Он, в самый неподходящий момент, схватил меня за отворот гимнастёрки и начал трясти, при этом ещё и орал: «Мальчишка, блят! Я за свою работу отвечаю и не тебе, меня учить! Щенок! Сначала научись сопли вытирать, потом уже критикуй чужую работу!» — активно брызгая слюной в разные стороны. Эх! Двинул я ему. Не удержался. А прораб пошёл красными пятнами и куда-то убежал.
Потом приехали представители МГБ, по крайней мере самый главный из них, так представился, и всех разогнали. А меня, как особо буйного, арестовали и надели наручники. Затолкнули в эту комнату и сказали ждать. Вот сижу и жду. Пять минут назад зашёл, вроде как милиционер и снял наручники. В соседней комнате рыдает моя наставница французского происхождения. На стульях в коридоре сидят ещё человек пять. Кстати, беззубый мастер, которому я походя разбил нос, тоже сидит с этими бедолагами — ждёт допроса или чего там положено. Слышимость здесь превосходная. Дверь совершенно никудышная. Одно слово — времянка. Сколоченная из горбыля и служащая скорее условной преградой, между коридором и комнатой, чем дверью. Поэтому наслаждаюсь прослушиванием различных версий нашей дальнейшей жизни.
Ведь предупреждали меня, чтобы не высовывался. Хотя, конечно, ничего глобального я не совершил. Просто, одна из этих грёбаных перегородок, в весёлых девяностых, теперь не рухнет на одного отделочника. И он спокойно доделает евроремонт в этой квартире, для «нового русского», вместо того чтобы попасть в больницу и проваляться там целый месяц. Надеюсь на это.
От нечего делать решил размяться. Отжимания, приседания, наклоны вперёд и вбок. Руками помахал, ножками подрыгал и конечно же попрыгал. Вроде нормально.
Опять прислушался к разговору, что вёлся в коридоре. Все ждут приезда, какого-то следователя из МГБ. Почему МГБ? Опять я что-то не понимаю. Если тут политика, то должно быть НКВД, а не фигня эта? И вообще, по моему МГБ это разведка. Или как? Ничего не понимаю. Ну, не интересовался я этой темой никогда. В наше время всё было понятно — тут милиция, а тут КГБ. У каждого свои задачи и цели. Тут же хрен поймёшь. Ещё и МГБ откуда-то взялось? А куда НКВД делось? Кто репрессии репрессировать будет? Одни вопросы и никаких ответов. И самое главное, мне не у кого спросить, чтобы не попасть в интересную ситуацию. Да и некогда, если честно.
В окно ничего не видно. Кроме постового милиционера и кусочка территории со складом. Где служит кладовщиком бывший баталер Ермаков. Как бы ему, из-за меня, чего-нибудь не прилетело. Нормальный мужик и нифига не жадный. Запасливый это да, но не скупердяй, как некоторые.
Опять же таки из разговоров в коридоре, я понял многое. Меня считают виновным во всём: в саботаже и срыве срока работ, в призыве к смене политического строя и отказе в выполнения задания. Ну, и до кучи это ложное обвинение в некомпетенции нашего прораба. Короче, ждёт меня расстрел. Эх! И Катерины рядом нету, чтобы было кому патроны в пулемётную ленту набивать, для этого действа. И ничего не сделаешь. Пока не побеседую со следователем, загадывать что-то бесполезно.
После двух часов ожидания, началось какое-то шевеление. Те кто сидел в коридоре, по одному уходили куда-то под конвоем. Потом и девушку с французской фамилией забрали. Остался я один.
Дверь-времянка открылась и скучный голос произнёс:
— Вилор Тихий на выход!
А я что? Пошёл куда сказали. Иду впереди, руки держу сзади, а позади бухает сапогами сотрудник непонятной мне службы. До сих пор не разобрался, кто он и откуда. Только вроде с транспортной милицией разобрался, а тут, ещё одна загадка. И ведь, вообще не помню — в чё там милиция одевалась? Поэтому сравнить не с чем. Нету у меня ни интернета, ни справочника какого-нибудь, только память моя и Вилора. Но он вообще, с этими службами мало общался. В эвакуации больше военные были в госпитале. В Брянске только участковый иногда приходил. Они всем отделом собирали нам подарки к 7 ноября и Новому Году. Так что с него спрос маленький. Единственное, что удалось почерпнуть из его памяти это то, что форма почти не изменилась. Какая была такая и осталась. Пока думал, над всем этим, мы пришли.
Ясен пень! Куда ж меня ещё могли привести на этой стройке — прорабская… блин. С той самой табличкой. Это чтобы все знали и просто так не заходили, и не беспокоили очень занятого товарища Иванова.
Теперь я вообще ничего не понимаю! Когда вошли, то никакого следователя не было. Вместо него за столом сидит мужик в пиджаке. А как его ещё-то обозвать? Плотный. Коренастый. В солдатской гимнастёрке и галифе. Сапоги вроде как хромовые. Самое интересное это то, что он чем-то похож на артиста Владислава Галкина. Заколебали двойники (вот дед, наверное, там у себя ухахатывается). А пиджак? Пиджак коричневый поверх формы что тоже нормально. Я уже привык, что тут пофиг на всякие условности в одежде. Галифе и пиджак вполне себе нормальное сочетание.
Пока эти двое отчитывались, что один привёл, а другой принял, я, недолго думая, сел на стул. И пофиг. Мне лично никто ничего пока не предъявлял. Пусть сами теперь выкручиваются.
— Встать! — не крикнул, а громко и очень веско произнёс мужик в пиджаке, — вам никто не разрешал сидеть.
Раз уж меня тут обвиняют во всех смертных грехах, то не грех оторваться напоследок (скаламбурил не ожидаючи). Если сразу дадут в морду, то можно даже не пытаться, что-то там доказывать, уже всё решено и я виноват. А если спокойно и с помощью слов попытаются заставить встать, то не всё ещё потеряно, то есть решения, о моей вине, пока нет. Но эти двое
