Краб. Иней (СИ) - Винокуров Юрий

— Заебись, Краб! — радостно выдал ветеран.

— В тактической карте данные обнови, — командирски указал я на провтык. — Есть и хорошо. Смотри, Дрой, — скинул я карту.

— Гыгы, щаз мы их…

— Да погоди, чтож вы все резкие такие, как…

— Краб? — невинно поинтересовался Могильщик.

— Как понос, блин! Хорош трепаться и слушай. Охрана у этих придурков есть.

— Есть, а чего не…

— А того, блин, что жить хочется! — огрызнулся я. — Хорош базлать! Смотри, Могильщик, — стал накладывать неправильной формы треугольник на карту. — Так отработать сможете?

— По схеме — не вопрос, отработаем. По полной? — уточнил ветеран.

— Ты знаешь, нет, — подумав, выдал я. — Досы есть или нет — хер знает. Работай в одно покрытие, а дальше посмотрим. А то опять ракеты изведёте, а по тяжам постреливать надо. А то устроились, заразы, — скрипнул зубом я.

— Надо, согласен. Отработаем. Вы?

— Отходим, — сообщил я Могильщику. — Бегом, сто метров назад, кучно держимся! — бросил я уже отряду, а, через четверть минуты бега (а телепались мы почти пять минут), выдал команду. — Оборонительная формация. Стоим.

Осмотрелся и опять вышел на связь с Могильщиком.

— В полутора сотнях места от границы поражения. Я надеюсь…

— Не щёлкай клешнями, Краб! Травинку вне зоны не заденем!

— Не щёлкаю, Могильщик. Но если что — сам знаешь, где эта клешня окажется, — напомнил я.

— Знаю, — буркнул дед. — Работаем! — рявкнул он уже в свой, «ракетный» чат.

И стало нас подбрасывать землёй, от близких разрывов. Дымопылевое облако взвихрило, но вроде Досов в просветах не наблюдалось. А в щит Эгиды прилетело, на ощутимой скорости, половиной платформы.

— Моги-и-ильщик, — ехидно пропел я, скидывая запись летящей полуплатформы.

— Блядь! Краб, не говнись! — с опасением выдал ветеран.

— Ладно, уломал, чёрт языкастый, не буду, — ржанул я. — Но вообще — вроде сносно отработали, платформы в минус, — скинул я кадры с просветами.

— Да, славно, — довольно откомментировал записи Дрой.

— Так, отряд. Ускоряемся до пройдённой точки. Нетопыри со мной, бегом! — а оказавшись на месте, где мы обнаружили платформы. — Стоп! Прежняя формация.

И потелепались мы дальше. Было, конечно, желание бегом двинуть — но, блин, проще себе сразу в ложемент стрелять. Более энергоэффективный способ суицида выйдет.

А стена за номером два начала рушится уже не потихоньку, а по факту. И тяжи рывком выдвинулись вперёд, просто разнося её в клочья.

— НАЗАД! ОТХОД! — проревел я в чат.

Но, как понятно, не все успели — часть Досов в тактической карте показывали «небоеспособность», а честь «выбытие из строя». К счастью — немного.

— Привет, эти… как вас? Пидарсы! — пугающе-спокойно выдала Котя.

И восемь оставшихся зенитных турелей обрушили на вышедших из-под дымопылевого облака Досов потоки излучения. Турели показывали отказ, вражины явно выбрали их приоритетными целями, но количество подтверждённых уничтоженных тяжей росло. Как и платформ, по которым Могильщик садил остатками ракет, создав за спиной тяжей фактически огненную стену.

— Бегом, — бросил я отряду. — Глуши щит, Урса. Отзывай дронов, Мыш. Вперёд меня не вырываться, но не отставать!

И побежали мы к комплексу. От тактической карты толку уже не было — началось рубилово, в котором времени на отслеживание и обновление не было.

На бегу я увидел жопу артиллеристской платформы, а спустя секунду — ещё одну.

— К бою! — бросил я, ускоряясь, ну и запрыгивая на ближайшую, пробивая клешнёй башню, а разгонником сшибая вторую.

И тут надо было спрыгивать, но впереди виднелась жопа Разрушителя. Хм, ну вариант, оценил я.

— Зачистить тут. Я вперёд, — бросил я в чат, врубая прыжковый движок.

И шмякнулся, звякнув магнитными захватами о корпус сотрясаемого отдачей Разорителя. Чуть ослабил захваты, спустившись пониже, ну и занялся художественной работой клешнёй по броне. Полминуты хватило, чтобы реактор отстрелило. Пилот, по-моему, даже не заметил что с ним происходит, до отстрела реактора.

Разоритель качнулся назад, но тяжёлые стволы перевесили, и стал он рушиться мордой вперёд, весьма удачно для меня.

Так что по нему я просто пробежал, уже видя в просветах дымопылевой пелены комплекс.

Где было месилово — разрывы, вспышки лучей. Пришлось пробежать ещё полсотни метров, постреливая разгонниками подвернувшихся вражин, чтоб оценить всю картину.

И сражение в общем — шло вполне удачно. Пять вражеских тяжей в строю успешно разносились, как и оставшиеся средние Досы с платформами.

А вот одна частность мне ОЧЕНЬ не понравилась.

Потому что Рексенсер в общем бою не участвовал. А целенаправленно разносил основания и ворота центра управления. Турелей не было, народ на него… просто не обращал внимания. А центр…

Это Котя в небоевом Досе. Это Искусница, в Громовержце, тоже Рекскенсеру на одну клешню. Это Нади наверху, откуда она просто не может с этой скотиной ничего сделать. А будучи сбитой сверху — не сможет вдвойне.

Вдобавок, под ногами Рекскенсера валялся сломанной игрушкой средний Дос — Аспид. А в приподнятой клешне находился ложемент, происхождение которого вопросов не вызывало.

В общем — неприятно, звиздец как. Мозги окатило ледяной водой и стал я прикидывать, что и как могу сделать. Рекскенсер чертовски защищён, разгонники — херня, не успею нанести вменяемый урон. Резаки, разве что, но лучше…

На этом я врубил прыжковый двигатель, метя в заднюю часть «панциря» Королевского Краба.

Впечатался, зафиксировал себя магнитными захватами и врубил резак, как дятел долбя толстую броню клешнёй. Броня поддавалась, но чертовски медленно.

А Рыбак-скотина клювом не щёлкал. Перекрутил гигантскую клешню Рекскенсера и стал ей в меня тыкать, паразит такой! Еле успел наколдунствовать защиту корпуса. Не без иронии мысленно отдав честь скушенной левой, чтоб её, ноге.

Но мозги прочистило. И к ударам клешни добавилось колдунство, что привело к…

Жуткому перепаду гравитации, со взвывшим гравгенератором. Ощущая полную пасть крови, я пытался понять, что за херь — и до меня, блин, дошло! Я пробивался к реактору Рекскенсера не в самом уязвимом, а в самом близком к нему месте. Месте отстрела, блин! И эта, в два раза превышающая размерами Краб, орясина отстрелилась.

Чуть не убив меня и… как бы «чуть» не стало лишним, похолодел я. Потому что векторы гравитации, выдаваемые телеметрией отчитывали оставшиеся мне доли секунд — я НИХЕРА не успевал, а почти сотен тонн, на немалой скорости, просто размажет меня по каменистой почве. И Краба, и ложемент, блин…

Правда, в последний миг, когда передняя стенка ложемента уже начала деформироваться в башке загремел голос — то ли отца, то ли Дживса:

— Колдуй, тряпка!!!

Я и начал колдовать. И колдовал не менее секунды, пока темнота окончательно не поглотила сознание.

Глава 29

Очнулся я, открыл глаза, увидев очень знакомый потолок. Пырился я на него не один, а, подозреваю, не один десяток раз. И был это потолок медотсека Кистеня.

Вероятность, что загробье какое порадовало меня оперативной медплощадью на родимом корабле, фактически — Доме, с большой буквы, близилась к нулю. Так что почти уверившись, что я не помер, начал я копошится и шевелить конечностями.

Шевеление принесло с собой радость: конечности шевелились, да и были при мне. Так что стал я с койки потихоньку подниматься. Но приподнявшись замер — на соседней койке валялся опутанный кучей всяких там трубок, проводов и прочей медицинской хрени Серпентофил Косячный. И глазами на меня лупал.

— Кхе-кхе, — прочистил горло я. — Скажи мне, друг мой Аспид. Какого хера я вижу твой ложемент в клешне Рекскенсера, отлучившись из комплекса менее чем на час?! Где ты опять накосячил, заррраза?!

— Я не косячил…кхххх… — запнулся явно от боли Косячный. — Капитан, он рвался к центральной! Стрелял, пока мог…

— А в боевой чат скинуть сигнал о подмоге тебе религия не позволила? — буркнул я.