Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 - Семён Афанасьев
— Да ну?
— Ну да! Я только сейчас понял! Смотри. Живу по расписанию; даже не по часам, а вообще по секундам… Постоянно какие-то сплошные обязательства: учёба, родителю помоги, а то выборы плохо закончатся… Подругу долбоёбы с балкона третьего этажа выбросили — там хорошо, что успел подключиться… Девятка — семинар, ну там и ты присутствовал…
Асада перечислял ещё минуты две.
— Я тебе искренне сочувствую, — жизнерадостно заржал маркетолог, дождавшись окончания списка. — Но смею заверить: так большая часть страны живёт. По крайней мере, те, кто желает кем-то стать в будущем.
— А нахрена нужна такая жизнь? — озадачился Маса, на мгновение отрываясь от свинины и удивленно таращась на собеседника. — Как матрос первого года службы?
— Э-э-э??? — Рюсэй понял все слова по отдельности, но смысл фразы от него ускользнул.
— Никаких прав — одни обязанности! — блондин взмахнул рукой с зажатым в ней ножом. — Ай, не бери в голову… В общем, это я не возбудился. Скорее, пытаюсь и в плохой ситуации найти свои позитивы. — Он задумчиво и многозначительно смерил взглядом темную жидкость, поданную с бара минуту назад.
— Только не бесись, — хмыкнул маркетолог. — Я чуть постарше тебя, и вот тебе моё наблюдение. Те люди, особенно твои соотечественники, которые позитивы стараются найти здесь, — Рюсэй два раза стукнул ногтём по стеклу тары, — очень часто сворачивают не туда.
— Я понимаю, о чём ты! — неожиданно весело отреагировал Маса, словно что-то припоминая. — Угу. Есть такой момент. Можно даже сказать, местами национальная проблема моей исторической родины. Но у меня есть оправдание, оно же — прогноз.
Включив на полную подогрев под полукруглой чугунной глубокой сковородой, школьник вывалил с доски на ее дно мелко нарезанный жир свиньи.
— Что это будет? — неожиданно для себя заинтересовался менеджер, отодвигаясь на всякий случай чуть-чуть подальше.
— Сейчас сам увидишь, две минуты…
— А что ты там собрался прогнозировать? Чтобы меня успокоить попутно?
— А вот когда я начну тебя просить купить мне ром чаще, чем один раз в три месяца… Или больше, чем в этом наперстке, — Маса тоже цокнул ногтем по посудине. — Вот тогда и будем бить тревогу. Согласен?
— Более-менее…
Маркетолог, немного подумав, решительно подвинул к себе один из высоких стаканов. Поднял бутылочку, он набулькал на дно на один палец, щедро добавил льда и поспешно выпалил (Асада как раз возмущенно открывал рот, чтобы что-то сказать):
— Я оплатил! Оно вообще моё! Имею право!
— Да пей, хоть всё выпей! Я не о том! Подожди три минуты — хоть картохой закусишь! С ней совсем другой вкус! Ром всё-таки.
— Я в два раза старше тебя, — удивился менеджер, разглядывая стакан на свет.
Кубики льда, вместе с коричневой маслянистой жидкостью, смотрелись как минимум интересно в клубном свете.
— Я управляю несколькими заведениями такого плана, — продолжил старший. -
— И что? — уважения в голосе подростка, как обычно, не было.
— Ты — первый, кто предложил ждать какой-то картошки в этой ситуации, — Рюсэй сделал маленький глоток и довольно зажмурился. — При том, ты вытворяешь какую-то дичь с жиром свиньи на абсолютно чистой сковородке. Странным не кажется?
— Ай, что бы ты понимал! — обиделся Асада-младший, помешивая содержимое чугунка деревянной лопаточкой. — О-о-о, а ты говоришь…
Вслед за жиром свиньи на дно сковородки отправились кубики её же мяса и лук.
— По идее, надо бы на разных сковородках обжаривать, — доверительно сообщил Маса. — У мяса и картохи время жарки разное. Уже молчу о луке…
— Пахнет вроде бы нормально, — честно прокомментировал маркетолог, принюхиваясь.
Старшеклассник щедро отсыпал щепоть соли:
— Тут печка греет, как мартен у сталевара! Только успевай поворачиваться!
— А ты хотел, чтобы в таком заведении люди по два часа каждую порцию готовили?! — развеселился управляющий аналогичными точками. — Хм, логика, конечно есть: пока ждут — больше выпьют.
Маса хихикнул.
— Но нет. То есть, да: готовится тут будет очень быстро. — Завершил пояснение старший.
— Я очень мелко нарезал, — кивнул школьник. — А тут и печь в порядке…
Буквально через три минуты следом за луком и мясом в сковороду последовала картошка.
— Ай, да ну его! — Маса решительно вытер руки салфеткой во второй раз и накрыл готовящееся блюдо специальной стеклянной крышечкой. — Вау, она даже не запотевает! Видно, как готовится!
Рюсэй только снисходительно цокнул языком: приятно, что товарищ быстро перестроился и перестал убиваться по безызвестной землячке.
Блондин цапнул такой же стакан, как и сам маркетолог, но рому себе налил пальца на три.
Льда тоже класть не стал.
Рюсэй заинтересованно наклонил голову к плечу, демонстративно наблюдая за происходящим.
Глоток. Второй. Третий.
Содержимое стакана, словно это был лимонад, без затей исчезло в животе учащегося Тамагава.
— Уф-ф-ф! — Маса, вооружившись европейской вилкой, вонзил её в кольцо лука, оставшегося после разделки на доске.
Затем, недолго думая, впился в луковицу зубами.
Рюсэй широко открыл глаза и молча покачал головой.
— Ну а чего? Ждать, что ли? — попытался оправдаться школьник. — Хм, а ты прав. Для моего молодого тела — штука слишком забористая. М-да. Видимо, не все нужные нейросети сейчас со мной… со старого места…
С происходящим менеджера частично примирило то, что его более молодой друг тут же заказал пару газированных напитков и литровый пакет сока:
— Буду разбавлять! И хватит надольше, и пищевод не так обжигает!
Буквально через пару минут подогрев сковороды был выключен.
— Не рано ли? — засомневался маркетолог.
— Горячее сырым не бывает, — дежурно отмахнулся белобрысый. — На, пробуй!
Зачерпнув содержимое посудины широкой сервировочной лопаткой, Маса жестом заправского повара рассыпал его на две тарелки. Доли, что интересно, на глаз смотрелись одинаковыми.
— Одна порция! Выход — триста грамм! Двести грамм картошки, сто грамм свинины! — на глазах веселея, объявил младший Асада.
— Большая лопатка, — нейтрально согласился Рюсэй, аккуратно накалывая такой же вилкой то, что получилось. — Хм…
Меньше чем через пять минут сковорода показала дно.
— Хм… — старший вопросительно посмотрел на пустую посудину из-под рома в собственной руке.
— А я говори-и-ил! — Асада, изображая комический персонаж мультфильма, назидательно поднял указательный палец. — Уже молчу, что ты из моих трехсот больше половины в одно
