Осколки миров - Mr_Fox
— Ну ладно. Когда мне стоит приступить к работе?
То, что мне не назвали точную сумму, тревожит, но будем надеяться на дедушку. Он не должен меня отправить куда-то на низкооплачиваемую работу.
— Можешь начать завтра. Приходи к девяти утра в мой кабинет. Оформим тебя и начнем твой первый день.
Когда мы с Мерлином уже покинули больницу, но не успели сесть в машину, к дедуле поступил звонок. Во время разговора он много хмурился и сначала говорил даже несколько грубовато, но потом перевел на меня весьма довольный взгляд и с удовольствием сообщил:
— Твои геройства не остались незамеченными, и тебя теперь хотят публично наградить. Среди спасенных было много аристократов и их детей, так что предстоит весьма пышное празднество. Это очень хорошо! Обзаведешься дружественными связями, получишь их поддержку.
Вот, как я и говорил, это мне очень даже аукнулось чем-то неприятным. Публичная награда. Но, пожалуй, это действительно весьма полезно. Я перестану быть одним из множества никому не знакомых людей, а стану «тем самым мальчиком из телевизора».
— Когда? — проявил я любопытство.
— Послезавтра, в полдень. Я думаю, тебя отпустят немного пораньше, приведешь себя в порядок и подготовишься. Сегодня же заедем за одеждой.
Я ничего не ответил, расфокусировав взгляд и подумав о том, что в этом всем я должен благодарить знакомого некроманта с которым удалось заключить перимирие. Можно ли это считать его подарком-извинением? Пожалуй нет.
А вот посчитает ли он также и не решит ли стребовать с меня долг за эти наградки? Глядя на его монстров и зная о его возможностях, становится совершенно очевидно, что мы в разных весовых категориях.
*****
— Мой король, нам удалось проникнуть во все слои местного общества, сопротивление было не слишком активным. У них нецентрализованная власть, это очень удачный недостаток, которым ваши агенты воспользовались.
— Думаю, стоит начинать… Были какие-то сложности?
— Нет, третий мир весьма открыт для нашей атаки.
— Начинайте через день. Возьмем немного времени для более тщательной подготовки… Есть ли что-то еще важное?
— В вашем королевстве зашевелились бунтари. Если позволите, я бы провел чистку в их рядах.
— Пожалуй, я с тобой соглашусь, однако впредь не позволяй себе высказывать лишние мысли.
— Да, повелитель.
— Отлично, запускайте чистки. У нас нет времени и возможности с ними возиться. Направь еще несколько сообщений на окраины, пусть осторожно прибирают оставшиеся континенты. Еще что-нибудь? — чуть надавил король.
— Ну… запасы вина подходят к концу. Можно вместо одной из поставок ресурсов восстановить их, но придется отложить доставку чего-то другого.
— Просто доставляйте мелкими партиями вместе с остальными товарами, — фыркнул Карл.
— Вы гениальны, Король! — почти искренне заявил слуга.
— Оставь эту дешевую лесть при себе. Я гениален, но тут было дело в вашей тупости, а не во мне. — Однако, несмотря на сказанные слова, в голосе короля явственно чувствовались горделивые нотки. — Почему оно вообще закончилось? — поинтересовался он.
— Солдаты нескольких отрядов оказались немного трусливы, — ответил слуга, но тут же отметил, видя недовольство Короля: — Но они очень эффективны! Страх из-за малого количества подчиняющих заклятий!
— Ладно… Но лучше сообщи им, что об их трусости знаю я. Пусть перебарывают себя, я не желаю потом выяснить, что они испугались очередного монстра.
— Они боятся не монстров, а технологии нового мира. Они через чур непривычны для нас.
— Вон отсюда. — неприязненно дернув бровью ответил карл, — Мне нужно решить другие задачи.
Как только слуга покинул покои своего короля, последний позволил себе хищную улыбку и радостный белозубый оскал. Новости были в основном хорошие и способствовали приятному поднятию духа коронованной особы.
А на технологии все же стоит взглянуть…
*****
За столом сидел высокий морщинистый старик, тело которого, однако, несмотря на глубокие складки на лбу, выглядело еще вполне себе крепким, говоря о спортивной молодости и чудесной генетике.
Но это и не удивительно для человека с почти стопроцентным идеалом генома. Таких, как он, мало, однако они почти совершенны. Срок жизни таких людей может исчисляться столетиями! А их внешность и физические пределы вызывают зависть у любого.
Однако даже таким, как он, приходится учиться. Перенимать опыт прошлых поколений и других людей. И узнавать что-то новое, оставляя своим приемникам еще одну каплю знаний.
И сейчас этот человек с поразительно глубокими, неподвижными глазами, на закате своих лет, вдруг обнаруживает, что на нем теперь висит Долг.
Он должен всему своему миру и будущим потомкам. Должен передать новый объем знаний, возможно, самый большой, что до сих пор удавалось охватить чистым людям.
— Вот как… — вдохнул он, читая отчет на планшете.
Этому человеку, столь старому, что многие боялись предположить, сейчас было тяжелее всех остальных. Его почти совершенный мозг был вынужден переключить внимание на окружающую обстановку, чтобы не терять концентрацию из-за перегрузки.
Планшет и обе морщинистые руки лежат на матово-черном столе, стол стоит посреди крохотного кабинета, а прямо перед взором Старца открыт вид на плотную и совсем некрасивую застройку грязно-кровных людей.
Старца что-то неуловимо привлекало в этом зрелище. Что-то в такой застройке, в этой темноте, освещенной тусклым светом, было такое… правдивое. Реальное. Честное.
В каком-то смысле сам Старец находился на одном крохотном клочке света, как вдруг недалеко от него загорелась еще одна лампочка. Давая новую информацию. Новый мир. И рассказывая о новых опасностях.
Он боялся сойти с ума от поступающих донесений, поэтому решил дать мозгу еще какое-то время, чтобы разгрузиться.
Наконец он вернулся к отчету.
В нем говорилось о том, как в новом мире живут полные нули. Их там много, чертовски много. Это меняло все. Если такая информация попадет к людям с чистотой менее пятидесяти процентов, то вся система, на которой строился их мир, будет разрушена. Сожжена.
О великий предок, бедный Старец собирался в ближайший десяток лет уйти на покой! Он никак не ожидал, что глупый эксперимент по открытию других миров увенчается успехом!
Придется продлевать свое существование специальными средствами, из-за которых жизнь превратится в пытку. За все нужно платить. За эмоции — болью, за знание — временем, за жизнь — страхом.
В случае некоторых людей, страх можно было заменить болью. И Старец был одним из таких. Долг перед его миром заставлял его идти на этот шаг.
По щеке с тремя глубокими морщинами скатилась слеза. Одна эмоция. Одно ее проявление. Больше нельзя, это неэффективно.
Дальше в отчете говорилось о том, что несколько отрядов закрепились в зоне, которая трудна для исследования местными. Построение двухстороннего стабильного портала закончено. Невозможность передачи информации сквозь миры напрямую подтверждена, в связи с этим возникла потребность
