Тьма (СИ) - Марков-Бабкин Владимир
— Добру рано, паням Албрехтовым!
— Ахой, Аби! Зачем ты так старомодно. На Они лишнее, можно просто по имени и на Вы, — сказала престарелая полноватая хозяйка.И, встав, она и приобняла вошедшую ещё молодящуюся брюнетку.
— Ты одна? Без Лупи и Кели? — спросила принимающая пана.
— Они задерживаются, Мари. С утра поехали в Готтесгаб покататься. А там что-то с подъемником, — разведя руками сказала Аби.
— Что ж, в Божи-Даре случается. Может в том, что мы пока вдвоём и есть Его промысел? Проходи Абигаль. Присаживайся — сразу погрустнев от местной неустроенности сказала хозяйка.
Она родилась не в Богемии, а в Белграде где её отец Йозеф Корбел был послом. Она до своего замужества во французской Луизиане ездила с родителями. Потом с мужем они перебрались из этого «королевства квартеронов» в республиканскую Сильванию. Там её муж из Джозефа стал Йозефом, и вернул фамилии дедово окончание «-ехт» вместо принятого отцом в старых США «-айт». Местный сильфаниш был больше немецкий, чем английский. Там вообще отказывались от всего английского. После того как Михаил Русский стёр Филадельфию с Вашингтоном и Нью-Йорком сильванцы восстановились, но жили по-немецки чисто, но не сильно богато. Большие деньги и производства ушли, железные дороги и дома ветшали… Собственно, приехав в Европу Мария Яна Олбрехтова тоже самое увидела и в Германии. На свою голову немцы победили. И к своей разоренной стране получили еще и опустошенную Англию. Новые земли и колонии тянули из Рейха силы, русская кайзерин не смогла опереться на отца. Пруссия ослабла, а южные католические королевства усилились… В общем, тоже «чистенько и мило», самолеты, автомашины, но ни до космоса, ни до миросети долго руки не доходили. Хорошо хоть с атомом поспели. Благодаря во многом рудам чешского Яхимова, он же Санкт-Иоахимсталь, кстати. Уран. Радон… Так что не удивительно что многие состоятельные дамочки сюда на лечение зачастили. Да и тот же Готтесгаб-Божи-Дар рядом, и Карлсбад — Карловы Вары… Но в рудниках всё выгребли. Так что и здесь теперь не до новых лыжных подъемников. Не Кавказ или Алтай. Не Ромейские Троада или Ликия…
— Ну, надеюсь наши южанки к началу трансляции встречи «Благословенной» успеют, — прервала затянувшееся молчание хозяйка.
Абигаль Йонсон-Маковенова кивнула.
— Наливай чаю. Ромейский. Бери кнедлики, — предложила гостье Мария, — не бойся, сама пекла, не отравишься.
Абигали улыбнулась вслед за пани Олбрехтовой. Умела пошутить, старя бестия.
Йонсон нравилось быть в Чехии. Не было здесь того надрыва, что у неё дома в Соединённых Штатах Новой Англии. Её родители счастливо оказались 80 лет назад не в Бостоне. Остались живы, но и газеты, и пароходы стали плавать без них… Деду удалось не только выжить в лихое десятилетие деконструкции, но и преуспеть со своим фондом «Фиделити». Преуспеть одному из сотен бывших хозяев Новой Англии — сожженных и выпотрошенным Михаилом Беспощадным браминов Бостона. Дед и отец держали язык на замке. Но Аби с детства знала, что они считают этот мир несправедливым.
Уже повзрослев, работая по обмену в лонгрийском Винсбурхе в издательстве она случайно увидела рукопись некого барона Сайбирца, жившего неподалёку, где-то на развалинах Большого Лондона. В этой книге был чудный мир. Мир, в котором в России 1917-го победила демократическая революция и правил либеральный император Кирилл. Коммунисты же победили в Германии. А потом все прогрессивные страны в честной войне сокрушили коммунистический Рейх без применения ядерных бомб и создали справедливую Всемирную Организацию. Сильнейшей страной мира стали старые США. Британия и Россия шли после них. Вместе летали к звёздам, а всемирной валютой был американский доллар. Позже Аби искала эту книгу, но не нашла. Её будто и не было. Как и того прекрасного мира. Эти поиски свели её с Марией и теперь она знал, что тот Мир грезится не только им двоим.
— Что скажешь о ромейских делах, — дав гостье насладится напитком и дессертом сказала хозяйка, — сегодня там празднуют будто ничего и не было.
— Как же не было, Мария Иосифовна, — перешла на русский Абигаль, — Остров, говорят, трясло после смерти севастократора.
— Клевещут. Императрица с кузеном быстро всё утрясли, — ответила Мия по-немецки, — а вот тот же Шорош и пара семей возле Папы и Кайзера отправились русалочек кормить.
— Ну, волнами-то многим досталось. Графиня Ченг-ю-Баринг-Кронер может многое рассказать, — поддержала «светский» разговор Аби. Ей вовсе не хотелось опровергать старшую подругу выдавая свои источники.
— Не переводи стрелки. Как Келли Ченг-Ю доберется, так и расскажет. И Гваделупа наша Инес де Нобл де Лафуэнте тоже. Сама то, что думаешь? — пани Ольбрехтова была настойчива.
— Думаю, — начала Абигаль, ставя фарфоровую чашку на стол, — что скоро всё начнется, но суетиться рано, а то последуем вслед за маркизой О’Ши-и-Боргетто с Кацинским и Шорошом.
— Возможно. С нашей предрождественской встречи многое переменилось, — неторопливо, отхлебнув чай, произнесла Мария, — мы не ляхи и Бельдербергские мальчики, будем спокойно вязать «орловский спис» и не суетиться.
За окном и остановилось авто и защебетали уже не маленькие девочки.
— Кажется Келли и Лупи приехали, — оживилась Абигаль.
— Да. Похоже гонцы аргентинского Сити и триад Шанхая прибыли, — снова пошутила Мария.
— Я выйду встречу. А ты, Аби поставь пожалуйста, чайник, сегодня мы без лишних ушей и прислуги — обратилась к младшей товарке Ольбрехтова и, не без труда встав, пошла открывать двери.
* * *
ОРБИТА ЛУНЫ. ЛЕГКИЙ КРЕЙСЕР «ФОМАЛЬГАУТ». 1 марта 2018 года.
— Госпожа командир. Получен сигнал на сход с орбиты.
— Принято.
Мирослава царила на Командирском мостике. Мира любила утончённую красоту, хорошие духи и порядок во всём. В том числе и в делах.
Миссия была простой и почётной. Стартовать, сделать виток и гравитационный манёвр, «принять» в эскорт «Благословенную» и торжественно довести до «Икара». Заодно целясь рельсотронами во всё, что движется.
Командование очень не хотело внезапных эксцессов в финале миссии. Могли быть эксцессы? Кто знает. Командованию виднее. А пока их легкий крейсер меняет курс.
Луна тоже не маленькая. Её облететь ещё нужно.
* * *
РИМСКАЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ АФРИКА. ОПЕРАТИВНЫЙ ЛАГЕРЬ «ЦЕНТУРИОН». БАР «ТРИ КРЁСТНЫЕ СОБАКИ». 1 марта 2018 года.
Офицеры отдыхали. Штабс-капитан Измайлова, сквозь смех, бросила Ржевскому:
— Поручик, порадуйте дам каким-нибудь скабрёзным изречением!
Тот пожал плечами и парировал:
— И дамы сыты, и яйца целы.
Весь бар грохнул от хохота.
Они тут торчали третьи сутки. Их перебросили из Ромеи. Говорят, что учения, но кто их знает. С начальства станется. 426-й Мирумировский гусарский полк прибыл на учения в Африку со всем полагающимся усилением и оснащением — легкими и тяжёлыми вертолетами, колёсными танками, бронемашинами, колёсными маневровыми каркасными личными машинами, оснащёнными пулемётами, мотоциклами, и, конечно же всякого рода механоидами. Не считая дронов, ударных и разведывательных. Не пристало легким гусарам пешком ходить. Не приучены-с!
Николай вздохнул, сквозь окружающее веселье. Ему не повезло родиться с легендарной в анекдотах фамилией, да и служить пока в чине поручика. От него всё время хотели чего-то искромётного, и, желательно, пошлого. Достало всё. Но, служишь в полку — будь частью офицерского братства.
Подпоручик Сердюкова склонилась к его уху:
— Коля, какие планы на вечер?
Капитан Богдан Григорьевич Шевченко поднялся с места. С рюмкой, разумеется.
— Господа и госпожи гусары, мои боевые товарищи, я завсегда готов преклонить с каждым из вас чашу, вы меня знаете.
