Кровь на клинке - Трофимов Ерофей
Митрич его порадовал. У него уже было готово две сотни болванок для минометов и полсотни корпусов для «монок». Порадовав парня очередным кисетом с выручкой от продажи оружия и подшипников, кузнец внимательно выслушал новость о срочном заказе на вооружение и, скривившись, проворчал:
– Да когда ж эта война проклятая закончится?
– Вот как османов побьем, так и закончится, – вздохнул Руслан в ответ. – Иного выхода у нас нет. А мины нужны, Митрич. Очень. Ежели турки сюда влезут, беды не оберемся.
– Оно понятно, – махнул кузнец рукой. – Опять придется соседей о помощи просить. Самому долго возиться. Да еще и с железом беда. Мы ж еще в прошлый раз почитай все до последнего гвоздя выбрали. Про чугун и не поминаю.
– Так привезли же, – растерялся Руслан.
– Да чего там привезли. Слезы, – отмахнулся мастер. – Ты б попробовал с тем купцом поговорить. Может, еще привезет?
– Да он-то, может, и привезет. Да только как скоро это будет, – скривился Шатун, припомнив местную неторопливость.
– А когда б ни привез, – отозвался мастер. – Железо да чугун нам все одно потребны. А османы… А что османы? Прорвутся или нет, еще посмотреть надо. На этой земле всякое бывало. И ничего, живем, – развел он руками.
– Это верно, – мрачно кивнул Руслан. – Добре. Поговорю с купцом. А ты пока все, что сделать успел, в мастерскую отправляй.
– Сполню, княже. Не изволь беспокоиться. Ты лучше подумай, может, еще какую придумку затеешь, – лукаво усмехнулся кузнец.
– Вот сделаем запас и подумаю, – пообещал Шатун и, попрощавшись, отправился на базар. К купцу.
На его удачу торговый человек оказался на месте. Выслушав парня, купец понимающе кивнул и, смущенно огладив бороду, осторожно спросил:
– Помню, что должник я ваш, ваше сиятельство, только как с оплатой-то будет? Товар ведь не мой. Дорогу я и сам оплачу, а сам товар?
– Цену назови, – коротко потребовал Шатун, даже не подумав торговаться.
– Так я вам списочек составлю и домой пришлю, – суетливо пообещал купец.
– По сотне пудов каждого вида считай, – приказал Руслан и, развернувшись, вышел из конторы.
Разговор этот оставил в душе неприятный осадок. Понятно, что купец не подряжался обеспечивать его железом и чугуном до конца жизни, но речь ведь шла не о личных потребностях самого парня, а о спасении всей округи. Да, вся эта история основана только на слухах, но в таком деле, как говорится, лучше перебдеть, чем потом рвать на себе волосы, понимая, что все случилось по твоему собственному недосмотру.
Кое-как справившись с эмоциями, Руслан отправился в мастерскую. За время его отсутствия подмастерье уже должен был переработать всю привезенную кислоту в нитроглицерин и бездымный порох. Осталось только выяснить, как много того и другого он успел сделать. К огромному удивлению парня, казачок умудрился переработать все материалы. Так что теперь ему осталось только заняться снаряжением мин и патронов. Порох Руслан использовал только для своих патронов, но даже такая малость давала ему серьезное огневое превосходство над любым противником.
Особенно в степи, где ветер был штукой постоянной. Пусть не сильный, но он был, и потому при боестолкновении определить местоположение стрелка было гораздо сложнее. Да и в лесу так называемый бездымный порох был серьезным подспорьем в бою. Клубы от горения черного пороха закрывали противника от стрелка, и потому приходилось чаще менять место. Иной раз это причиняло неудобства. Особенно если стрельба велась из засады.
С этими мыслями Руслан сменил одежду и взялся за дело. Парень успел снарядить три минометные мины, когда в дверь постучали, и один из сторожей, заглянув в мастерскую, смущенно сообщил:
– Это самое, княже. Тут до тебя мужик какой-то просится.
– Что за мужик? – удивился Шатун.
– Бает, что князь, мол. Но мы все одно на подворье его не пустили. Там, у ворот, в карете сидит.
– В карете? Князь? – переспросил окончательно сбитый с толку Руслан. – Добре, сейчас иду, – кивнул он, осторожно убирая снаряд в ящик.
Прихватив с полки чистую тряпицу, он вышел из мастерской и, вытирая руки, прошел за ворота. На дороге, у калитки, стояла обычная дорожная карета без гербов и каких-либо знаков, запряженная парой гнедых лошадей.
– Пара гнедых, запряженных зарею… – промурлыкал про себя Шатун, рассматривая экипаж.
Дверца кареты распахнулась, и из нее выбрался немолодой, сухощавый мужчина, одетый с претензией на роскошь. Но едва только он повернулся к парню лицом и вскинул взгляд, как Руслан понял, кто перед ним. Князь Ростовцев, Владимир Иванович собственной персоной. Разные по цвету глаза рассказали о нежданном госте больше, чем все остальное.
– Вы желали меня видеть, сударь? – холодно поинтересовался Шатун, делая вид, что не понял, кого видит перед собой.
– Ну, здравствуй, сын, – широко улыбнулся мужчина, разводя руки так, словно и вправду собрался обниматься.
– Боюсь, вы ошиблись, сударь, – все так же холодно отозвался парень.
– Да какая уж тут ошибка, – не отступился мужик. – Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что ты моей крови. Признаться, я не верил, но теперь и тени сомнений нет.
– И все-таки я попрошу вас представиться, – не сдавался Руслан.
– Изволь. Князь Ростовцев, Владимир Иванович. Твой единокровный отец.
– Увы, сударь, я хоть и ношу эту фамилию и титул, но отца своего не имею чести знать, – жестко отрезал Руслан. – Но раз уж вы здесь, потрудитесь объяснить, как вы меня нашли и зачем приехали?
– Понимаю, – грустно усмехнулся мужчина. – Ты вправе обижаться на меня, но прошу, пойми. Я и знать не знал, что ты вообще есть на свете. Твоя мать не потрудилась даже сообщить о твоем появлении на свет. Я потому и подписал признание тебя как сына, что господа из контрразведки давали слово чести, что наша семейная черта отразилась в тебе в полной мере, и что в церковных книгах имеется запись о твоем рождении.
– Вы не ответили на вопрос, – отрезал Руслан.
– Ну, найти тебя было не так и сложно. В столице давно говорят, что здесь, на Кавказе, появился доблестный офицер, который с честью служит империи. Так что мне осталось только сесть в карету и доехать до городской заставы. Там мне и указали на этот сарай, – закончил князь, презрительно кивнув на мастерскую. – Надеюсь, ты не живешь тут?
– Где я живу, не суть важно. Я жду ответа на второй вопрос.
– А мы что, так и будем говорить на дороге? Может, пригласишь отца в дом, отметим нашу встречу и спокойно обо всем поговорим?
– Не все сразу, сударь. Я пока не решил, как поступить.
– Ну, хорошо, – вздохнул князь. – Беда у меня, сынок. Большая.
– Что, много проиграли? – не удержавшись, фыркнул Шатун.
– Все, что имел, – мрачно кивнул князь. – Даже карету, вон, пришлось на запонки рубиновые сменять. Копейки за душой не осталось. Вот и решил, что сын поможет. Родная кровь, чай, не водица…
* * *– Осмелился, значит, – угрюмо протянул Рязанов, внимательно выслушав рассказ парня. – Вот уж не думал, что ему смелости хватит против нашей службы пойти. Что делать думаешь?
– Еще не решил, – тихо ответил Руслан, тяжело вздохнув. – Понимаешь, Миша, он ведь не уймется. Уступишь один раз, так и будет жилы тянуть, пока досуха не выжмет. Знаю я таких.
– Это верно. Не уймется. Но, Руслан, в городе его уже видели и знают, чей родич приехал. Уж больно вы оба приметные.
– Знаю, – скривился Шатун. – И ведь как ловко все обставил. Сначала на заставе обо мне спрашивать стал, при всех отцом объявляясь. После у базара побывал. А уж потом прямо к моей мастерской заявился.
– Ты казаков своих предупредил? – тут же вскинулся Рязанов.
– Само собой. Настрого приказал, никого, кроме меня и помощника моего, на подворье не пускать, как бы ни грозился. И он это слышал. Рожу скривил, но промолчал.
– А где он сейчас?
– В гостинице. Вместе со слугой своим. Тоже та еще рожа. Сразу видно, каторжник, – фыркнул Руслан.
