Кайа. История про одолженную жизнь (том Пятый, часть Первая) (СИ) - Коробочка Александр
Без сомнения, царская любовница испытывает ко мне самые теплые чувства. Возможно даже, это просто моя мнительность и подобных планов она не вынашивает вовсе, но…
Я в аду, а значит, все вокруг меня — бесы.
Мне вспомнилась жизнь в тех США, где личный успех — краеугольный камень общества, и если будет возможно тебя кинуть для собственной выгоды, то будь уверен — тебя «кинут». Даже близкие друзья. Из этого следует ровно один вывод: нельзя быть «дядей сараем» и позволять себя «кидать». И если Кристине я этого не позволю, то, уверен, нас ждут долгие годы очень теплых и взаимовыгодных отношений.
Остановившись у большого овального зеркала, уставился в его отражение.
Как нет ни единой эмоции внутри меня, так нет их и снаружи. Нехорошо, нужно это исправить.
И в этот же миг отражение стало демонстрировать мою обычную жизнерадостную улыбку.
— Поросеночку все рады, поросенок очень вкусный, но не даст вам поросенок насадить себя на вертел… — пропел я, вытираясь насухо. — Хрю–хрю.
Глава 117
28 марта, утро, хозяйский дом, после завтрака.
За все то время, что обретаюсь в этой усадьбе, я впервые оказался в хозяйском доме и также впервые общаюсь с ее обитателями. Вернее, с обитательницей, с родной матерью Кристины, будучи должным образом представлен ей.
Графиня явно из той породы здешних«знатных», на которых делают равнение все прочие. Можно сказать, выставочный образец. Словно бы ожившая главная героиня какой-нибудь псевдоисторической фэнтези.
Идеально ухоженная женщина, что, впрочем, неудивительно, которой на вид вряд ли возможно дать более сорока лет. Чопорна, но в меру. Исключительно умна и, судя по всему, прекрасно образованна. Образцово вежлива, учтива и уравновешена. Она не позволила себе повысить голос даже на полтона, хотя в процессе нашего общения пару раз совершенно очевидно выходила из себя. Ну, как очевидно… Очевидно это было для меня, а также, будь здесь посторонние, то и для людей, имеющих ту же манию наблюдать за другими, что и у меня, либо же делающими это в силу своей профессии.
Однако для меня очевидно и другое, графиня натурально одержима демонами. И имя этим ее демонам — властолюбие. Мне хватило провести в ее обществе и десяток минут, чтобы стало ясно как божий день: все то, что происходит сейчас спланировано ею еще много лет назад. Возможно и скорее всего, еще до того, как Кристина стала царской любовницей. Не удивлюсь, если именно она приложила руку к убийству царевича. Вернее, даже поставлю ее на одну из первых строчек списка главных подозреваемых.
Родная дочь для нее — «фигурка» на «доске».
Графиня здорово напоминает мне почившую бабку, хотя она и человек иного поколения.
«Не верь ей…не верь…не верь!». — голоса пришли в возбуждение.
Конечно же, нет! — я мысленно улыбнулся своим собеседником, присутствующим в этом мире в виде бесплотных призраков, обитающих в моей голове. — У графини есть цель(вернее, не просто есть, она ею натурально одержима), ради достижения которой, она пойдет на любое преступление, совершит любой грех и предаст кого угодно сколько угодно раз.
Доверие — не то, с чем нужно приходить к ней и к подобным ей людям, а если уж пришел, то не стоит обвинять в том, что она и подобные ей предали его. Просто такова их сущность.
Графиня — человек долгой воли.
И нет, то, что я представлен ей сегодня — вовсе не ее пренебрежение мной, равно как и не чья-то досадная оплошность. Просто наше знакомство произошло четко в соответствии с ее планом: в нужное время, в нужном месте.
Матушка, она…я окружен небезынтересными людьми. Очень жаль, что теперь я не способен на эмоции.
Завтракали мы вшестером: Кристина; ее мать, графиня Александра Александровна; обе великие княжны; а также я и Роза.
Граф спозаранку отбыл из усадьбы, а Мила куда-то уехала еще вчера, я видел из окна, как ночью она в сопровождении нескольких человек шла к автостоянке.
— Благодарю за завтрак, мадам, Госпожа. — произнесла Роза и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Спасибо за завтрак, бабушка, мама! — за столом раздались звонкие голоса обеих принцесс.
Роза, увлекаемая девочками, пошла с ними на обещанную прогулку. Принцессы ее обожают, и это очевидно взаимно.
— Тебя все еще влечет к той дряни? — поинтересовалась графиня, заметив, как я, задумавшись, провел несколько раз ладонью по сгибу локтя.
— Нет. — я покачал головой. — Хотя дрянь та мне все еще частенько снится.
— Ты сильная девочка. — заявила графиня. — Нарколог, которую пригласили для тебя, говорила мне, что избавиться от той зависимости, коей ты страдаешь…в смысле страдала, практически нет шансов. Надеюсь, ты, и правда, окончательно справилась с этой напастью…
Судя по интонациям в ее голосе, «окончательно справилась» — это не надежда, а прямое повеление мне. За те десятки минут, что я знаком с ней, стало очевидно, что графиня — такой же дракон, как и ее дочка, царская любовница. Вернее, наоборот, графиня куда опаснее, ибо очень уж матерый она дракон. Впрочем, там, куда я так стремлюсь попасть, они, драконы, как раз таки и обитают.
— Возможно, я и сильная, но… — я взял чайную ложечку и начал вертеть ее, играясь бликами. — Знаете, Ваше Сиятельство, той дряни нет никакого дела до того, насколько человек силен. Она как болото, и чем сильнее ей сопротивляешься, тем быстрее она засасывает. Нужны иные качества. Может, мои слова и звучат чрезмерно пафосно, но это так, поверьте на слово, ибо я испила эту чашу до самого дна. Не сразу, конечно, но я победила в той схватке, даже не сомневайтесь, мадам.
Оторвав взгляд от ложки, взглянул на собеседницу, и мы некоторое время поиграли в игру: «кто кого переглядит». Однако же я опустил взор на стол в тот самый момент, когда заметил, что еще чуть-чуть и Ее Сиятельство сочтет мое поведение дерзостью по отношению к ней, после чего продолжил.
— Правда, как я слышала от одного знакомого своего дедушки, что ежели человек — алкоголик, то он алкоголик до самой смерти, даже если и не берет в рот ни грамма выпивки…
Графиня кивнула, соглашаясь.
—…так что, думаю, со мной та же ситуация, хотя без чьей-то «помощи» я травить себя не стану.
Кристине тема разговора явно не понравилась, и она ее сменила.
— Поедешь чуть позже в Петербург, навестишь отчий дом. С Розой, после того как она с детьми погуляет. Немножечко развеешься, а заодно, может, и кто-нибудь из твоих родных там будет, повидаетесь. — сказала Кристина, добавив. — А вечером вернешься.
Не-е-ет, очевидно, что царская любовница не доверяет мне, и посему посылает со мной своего верного соглядатая. Или может…
— Мне бы хотелось поехать домой одной, без Розы. — произнес я.
— Тебе что, не нравится наша дорогая Роза? — поинтересовалась графиня.
Не то, чтобы «розовый куст» не нравилась мне, я теперь вообще перестал оперировать такими понятиями, как «нравится — не нравится», однако, не очень бы хотелось, к примеру, быть застреленным ею, когда и если она увидит коробочку с микросхемами памяти и узнает, что там. Ставки во всем происходящем таковы, что за свою жизнь я не дам и ломаного гроша. Да и спрятать от лишних глаз маленький архивчик станет гораздо сложнее.
— Нет, но… — начал было я.
Графиня взглянула на меня взглядом, который возможно интерпретировать лишь как: «заткнись, Кайа!», ну, я и замолк, а затем взяла доску.