Мяч круглый. Испанский дебют (СИ) - Чечин Александр

Если только что ставший алькальдом Кадиса Херонимо Альмагро-и-Монтес де Ока надеялся, подтасовав результаты жеребьёвки, дать своей команде шанс пробиться в финал довольно популярного в Испании турнира, то он неверно оценил спортивную злость, что вспыхнула у русос после обидного поражения от не показавшей прямо уж запредельного уровня «Бенфики».

Приехали всех порвать — прямо рвались в бой. Лобановский даже не стал говорить на предматчевой накачке, что, оказывается, этот «Кадис» занял в Сегунде последнее место, и с сентября будет выступать и вовсе в Сегунде Б.

Вышли, обменялись вымпелами — вернее, капитан «Кайрата» всучил бедолагам красивый треугольничек из той пары десятков, что Тишков выдал тренерскому штабу. В ответ заимели только рукопожатия — они бесплатные.

Разыграли монетку, получили право на первый удар, попробовали с ходу закрепиться на половине хозяев — и уже на пятой минуте всем кайратовцам на поле стало ясно, что играют с дворовой командой. Хорошо хоть правила выучили. Пас отдать точно не могут, скорости черепашьи. «И тут Василию Иванычу попёрло». Два подряд вкатил Арисага, и пару до перерыва оформил Квочкин. Масик зевал во всю железную пасть и разве что штангу не подпирал.

В перерыве Аркадьев пошушукался с Лобановским и предложил:

— Ребятки, турнир товарищеский — они хозяева и послезавтра могут нам чего-нибудь устроить из мести. Давайте один мячик пропустим. Местные довольны будут, а нам нет разницы, выигрывать 7:1 или 7:0. Степанов, запнись там, что ли. Бубенец, выпрыгни красиво, но не поймай. Только чтобы заметно не было.

— И это нам говорит тренер! — состроил зверскую рожу Атаман.

— Ты дурочку-то не строй. Это политика! В гостях же. Чего не ясно?! — насупился старый тренер.

— О, стих:

Если мало дураков —

Это непорядок.

Если много дураков —

Будет беспорядок, — потом стал серьёзным. — Ясно, Борис Андреич, упаду неудачно.

— Ну всё, пошли, — Лобановский махнул рукой.

Во втором тайме поменяли троих старичков на молодых, но если хотели ослабить чуть команду, чтобы уж совсем не громить «Кадис», то просчитались. Два вколотил Беттега, и ещё, увлёкшись, чуть не от своих ворот протащил мяч Красный Пауль, а когда опомнился, то решил сам и завершить атаку. Уложил защитника каким-то корявым самостоятельно придуманным финтом наподобие трюка Зидана и вколотил в девятку. Всё же организовали одну атаку футболисты из третьей лиги — упал Атаман и неудачно прыгнул, завалившись мешком, Бубенец. 7:1, как и заказывали. Местные минут пять ликовали. Даже набычившийся от такой подлянки Масик отошёл. Радуются люди, да прямо счастливы. Пусть им.

— Завтра отдых, — объявил Нетто после матча в раздевалке. — Сейчас этот алькальд их подходил, обещал отличную экскурсию устроить за счёт города. Хотят свозить нас в деревню Лос Каньос де Мека — вот проспект дали. Тут перевели ребята. Читаю: «Эта деревня привлекает туристов своими сказочными песчаными пляжами, и сюда действительно стоит приехать — за большинством этих прекрасных песчаных пляжей нет ничего, кроме дюн и ароматных сосен, которые покрывают склоны холмов и пробиваются сквозь трещины в скалах. Именно у этого побережья в 1805 году произошла знаменитая Трафальгарская битва. Именно здесь погиб в бою победоносный британский вице-адмирал Нельсон, которого потом для сохранности отправили домой в бочке бренди».

— Попробовать бы, — прогудел Бубенец.

— Так там покойник плавал! — охренел Севидов, ныне записной трезвенник.

— Тьфу на тебя… Бренди попробовать.

— Бренди? — Лобановский потёр подбородок. — А чего — сходим после турнира в магазин, попросим лучшего. Нам ведь изрядно песет местных дали. Хороший подарок друзьям и родственникам. Подарок, я сказал — чтоб мне не надрался никто! Бренди-то — это просто плохой коньяк, если не ошибаюсь. Ну, «плохой» — может, неправильное слово… пусть будет «ненастоящий».

Интермеццо двадцатое

Стоят два гpузина, pазговаpивают. Видят — тpетий мимо идет. Они ему:

— Здpавствуй, земляк, как здоpовье?

Тот — ноль внимания. Тогда те догоняют его:

— Слушай, бичо, мы с тобой поздоpовались, а ты мимо идешь — нехоpошо, да!

Тогда тот отвечает:

— А я не гpузин, я аpмянин… Пpосто лицо такой глупый!

Трофимка Арисага заселился в двухместный номер «Отель Бутик Конвенто Кадис». Гостиница располагалась в районе Старый город, и обычной точно не была, а была каким-то бывшим средневековым монастырём — гид сказал, что построили его аж в XVII веке. Выходит, лет четыреста зданию. Внутри немного чувствовалось — потолки не ровные, а сводами, не умели ещё бетонных плит перекрытия делать. Зато шумоизоляция — на высшем уровне. Хоть молотком в стену стучи, соседи через полуметровую стену ничего не услышат. Самым же удивительным в этом бутик-отеле был внутренний двор. Он был на манер шахматной доски выложен цветными плитами, и аж сверкал в пробивавшихся сквозь затянувшие к вечеру небо облачка солнечных лучах.

Отель был в самом центре Кадиса, всего в 25 метрах от мэрии и в паре минут езды от стадиона, спрятавшегося в переплетении узеньких улиц.

Комнату Трофимка делил с молодым итальянцем, что совсем недавно приехал в СССР — будет в следующем году играть за «Кайрат». Зовут его Ренато Дзаккарелли. Никто, понятно, паренька по фамилии, да ещё такой непривычной, в команде не звал. Теофило прозвали Трофимкой, а Ренато — Ринатом, почти с местным колоритом. Как-то не подходил к нему уменьшительный суффикс. Выше метра восьмидесяти, почти самый высокий в клубе — разве Севидов побольше, так тот вообще гигант, этакий русский богатырь, а усатый, серьёзный всегда Ринат ещё массу не набрал — худой. Занимались на тренировках вместе с Теофило, и предложил перуанец итальянцу как-то сбегать наперегонки стометровку. Сбегали. Отстал на повороте Ринат — но большую часть ведь бежал ноздря в ноздрю — растёт смена!!! Как и Теофило, он был атакующим полузащитником. В завтрашней игре с мадридским «Реалом» Лобановский решил в первом тайме выставить весь молодняк — и Ольшанского, и обоих итальянцев, и Виктора Колотова, и Пауля Брайтнера. Задача — перебегать королевский клуб. Играть с ними на технику глупо — там что ни игрок, то сборник или кандидат в сборную, и все — вполне опытные. Не один сезон в клубе, с какими только грандами европейскими не встречались. Что им «Кайрат» — на один зуб. Это всё вчера Лобановский сказал, а потом усмехнулся и добавил — ну, вот пусть так и думают, а мы с ними в техничный футбол играть не станем. Давайте, мол, включайте свой перуанский — дворовый. Вот всех старичков, а заодно и чего-то прихворнувшего Долматова, и заменили на пацанов.

В дверь их номера постучали, и свободно владеющий испанским в отличии от итальянца, Теофило откликнулся:

— Да, войдите!

В номер как-то боком протиснулся молодой человек с короткой стрижкой, что было не характерно — тут, в Испании, да и в СССР, по большей части ходили с длинными, иногда плохо расчёсанными паклями на голове. Следом за первым посетителем более уверенной походкой вошёл, можно даже сказать, прошествовал в апартаменты смуглый немолодой мужчина с зализанной кверху шапкой чернейших волос и явной примесью негритянских кровей.

— Кубильяс?! — одетый в белую рубашку и белые штаны парень расплылся в улыбке.

Зашедший следом мужчина тоже слегка расправил серьёзную физиономию в подобии приветливой улыбки — и тут Трофимка его узнал. В его в комнате на родине висела на стене фотография этого самого человека. Кумир всех мальчишек в столице Перу. Тот самый Экспресс из Лимы, великий левый нападающий — Хуан Семинарио.

Лет десять назад он уехал в Европу и успел поиграть в нескольких очень известных клубах — «Спортинг», «Сарагоса», «Фиорентина», а потом три года выступал за «Барселону». Обладатель Кубка Ярмарок, лучший бомбардир чемпионата Испании и Кубка Италии. Теофило знал о своём кумире всё — но даже не мечтал увидеться лично, пожать ему руку. Кумир — он на то и кумир. Где-то там в небесах. А тут — собственной персоной приходит к нему в номер!