Деревенщина в Пекине 5 - Крис Форд
Вьетнамка молча кивает.
— Так уж сложилось, что я не верю в мужскую силу воли, если жена стара, и в любовь до гроба, — продолжает паспортистка. — Не верю в тотальный контроль разума над пенисом, это утопия. В свои будущие пятьдесят лет я хочу быть генералом полиции, заслуженным и высокопоставленным офицером МВД, с наградами и регалиями. Хочу работать в центральном аппарате, в узкой министерской группе — максимум пятая-шестая ступень вниз от самого министра, речь об иерархии многомиллиардного Китая.
Вьетнамка молчит.
— Это моя цель, — продолжает китаянка. — Я не хочу играть в лотерею на тему, где мой молодой муж шляется и с кем… это самое. «Куда ныряет». Даже малейшей тени риска на эту тему не хочу через двадцать пять лет карьеры — многое может пойти прахом на службе…
— Тоже откровенно, — замечает До Тхи Чанг.
— … Поэтому замужество с большой разницей в возрасте в эту сторону — точно нет, не путь.
Слушая их разговор, с удивлением отмечаю одну простую вещь: бог есть. Без деталей.
Очень во многом этому телу в жизни не повезло с самого старта — родился в деревне на самом севере, отец — хронический алкоголик, семья — беднейшая, местный председатель — законченная сволочь, который пытался подсунуть мне в жёны свою беременную от другого дочь. Используя административный ресурс по полной, да и не только его.
Но хотя бы один раз в жизни должно же было повезти? Кажется, такой момент именно сейчас. Дай бог, не последний.
— Рада, что всё выяснили, — откровенно говорит тем временем До Тхи Чанг. — Если бы физически могла — я бы тебя сейчас обняла и уже минуту хлопала бы по спине между лопаток.
— Вза-иии-мно… — опускает веки полицейская.
— Тогда логичен следующий вопрос, — вьетнамка. — Контактами меняемся?
Меня вообще никто ни о чём не спрашивает. Телефон формально хоть и мой, но выхватывать его сейчас из рук До Тхи Чанг было бы… неправильно.
— Пришли мне в чат свои цифры, если помнишь номер по памяти, — Хуан Цзяньру.
— Делаю. Готово. Ещё вопрос. Рационалистка вроде тебя должна тогда иметь детальное представление о своём будущем партнёре — вплоть до конкретики, где и как с ним познакомиться, так далее.
— Тебе зачем?
— Я тебя успокоила. Теперь твоя очередь.
— Ладно… У нас в структуре МВД каждый год — десяток корпоративов и официальных мероприятий. День китайской полиции, День независимости КНР, Китайский Новый год, годовщина образования МВД, выход на пенсию почётных сотрудников, — перечисляет паспортистка. — Рано или поздно на одном из этих мероприятий срежу генерала из центрального аппарата.
— Хм. Генерал и свободный?
— Ему будет за сорок, буду искать разведённого после первого или даже второго брака. Нередкое явление. У нашей профессии свои нюансы, сложно строить отношения с кем-то вне системы. Вот у него будет всё — карьера, деньги, связи. И детей он ещё будет хотеть иметь. С таким мужем я точно стану заместителем министра через пятнадцать-двадцать лет работы — это моя амбициозная цель.
— Я услышала. Спасибо.
— Когда мне будет под пятьдесят, моему мужу будет уже за шестьдесят. Заслуженный пенсионер с наградами, возможно, даже член ЦК. А не какой-то сорокатрёхлетний щёгол, уж извините за прямоту. У меня свои цели, стратегические от текущих отличаются.
— Спасибо, что позвонила, и мы всё выяснили, — дружелюбно До Тхи Чанг.
— Да без проблем, тоже рада знакомству. Сейчас отправлю тебе лично сообщение для связи.
Телефон вьетнамки вибрирует.
— Пиши, — машет рукой Хуан Цзяньру.
О моём существовании никто не вспоминает.
Не успевает вызов завершиться, как буквально через три секунды полицейская перезванивает:
— Лян Вэй, чуть не забыла. У твоего отца через два часа суд. Ты хочешь его побыстрее вытащить? — она явно умеет читать по лицам. — Или, наоборот, по максимуму оформить?
— Так очевидно?
— Не просто же так ты не стал гасить его долг в ресторане. Решай быстро, времени мало.
— Как будет по закону — так и будет. Он взрослый человек, сам отвечает за свои поступки. Специально вставлять палки в колёса ему не хочу, но и помогать тоже не буду.
— Точно? Если сейчас не нажму на нужную педаль, потом уже не смогу — поезд уйдёт. ПОКА ЕЩЁ можно развести, — трёт большой палец об указательный.
— Пусть всё идёт так, как положено по закону.
— Хорошо, поняла, — кивает Хуан. — Своя рука владыка. Не вмешиваюсь в естественный процесс.
* * *
Районный суд. Зал заседаний.
Лян Дао не повезло сразу в нескольких моментах.
Первый раз невезение проявилось в том, что ведущий его офицер (из не всегда популярной в народе организации) ошибся в своей изначальной позиции и не внёс коррективы. Майор Лю Вэйгун не ожидал, что материальный ущерб ресторану окажется не погашен сыном — он был уверен в обратном, строил на этом план.
Поэтому на разбирательство отец Лян Вэя попал не в тот кабинет, где из Безопасности обычно можно спокойно договориться и тихо порешать вопрос.
Лян-старший попал к свободной судье районного суда, к совершенно незнакомому человеку, не обязанному ничем майору и не связанной со смежниками никакими личными моментами.
Второй раз ему не повезло в том, что дежурным судьёй в это утро оказалась женщина — Ма Шуин, пятидесяти двух лет, заслуженный работник юстиции с тридцатилетним стажем и безупречной репутацией. Судья, кроме прочего, всей душой терпеть не могла любителей выпить — личные обстоятельства.
Родная мать, бабушка, она сама — три поколения женщин её семьи хоть и в разной степени, но страдали от абъюза (и домашнего насилия) в отношениях с хроническими алкоголиками. Все трое были в итоге разведены (после долгих лет мучений).
Слава богу, дочь таких проблем пока не имеет, задумчиво констатировала про себя судья, разглядывая прибывшего с Севера персонажа.
Словно по какой-то злой иронии судьбы перед ней в зале хлопало глазами живое воплощение всего того, что она больше всего на свете ненавидела за прожитые пятьдесят с лишним лет.
Судья Ма Шуин тщательно изучила материалы — включая медицинское заключение. Особенно внимательно просмотрела записи с камер ресторана «Горизонт».
Как оказалось, нарушений было несколько. Для профессионала с тридцатилетним стажем очевидно: Лян Дао действовал сознательно, целенаправленно, заведомо вступая в предопределённый конфликт с расчётом на материальную выгоду для себя.
Умышленное мошенничество. Злоупотребление доверием сына.
Она откинулась на спинку массивного кресла, сняла очки, потёрла переносицу.
Лян Дао нервно
