Гангстер вольного города 2 - Дмитрий Парсиев
— Ты говорил, что это типа изнанки? Я прав? — мимоходом поинтересовался я, продолжая пятиться дальше. — Или это все же живой мир?
— Ты в обычном мире таких животных видал? — иронично поинтересовался Койот. — Я вот нет. А значит, это всё-таки изнанка. Только от этой информации, Шаман, легче не становится.
Пытаясь сообразить, что же делать дальше, я подобрал с земли осколок камня и, продолжая медленно топать назад, смотрел на то, как также медленно прёт на нас этот «крокодил». Только теперь я принялся царапать на ладони рисунок, который давным-давно зарос.
Тот самый рисунок, которому научила меня Жанна.
В следующие десять секунд, как только на коже проступила кровь и пару капель упали на землю, крокодил, почувствовав одурманивающий запах, ускорился. И вскоре рванул на нас на полной скорости.
Выставленный в виде «пистолета» палец заставил земноводное умолкнуть навсегда. Магия сработала. А это означало, что у меня всё-таки имелось вооружение для этого крайне неприветливого для гостей места. Правда, макр, попавшийся мне под руку, был совсем уж маленьким. И не окажись кожа шестилапого существа достаточно тонкой, нас бы с аппетитом сожрали. Всё же пуль из камней, вырвавшихся из-под земли, было всего три.
— Занимательная магия! Жаль только, что не моя, — пробормотала «шавка», подходя к телу земноводного. — Ты где так научился, Вова?
— Не твоё собачье дело, — парировал я. — Ты мне лучше скажи…
Ну, собственно говоря, ничего говорить и не нужно было. В крокодиле что-то засияло, да так, что появившийся свет можно было приобщить к «делу божьему», уж настолько он был ярким. И вскоре в моей руке уже лежал макр, неслыханно прозрачный и чистый внутри, словно я держал какую-то стекляшку. Тем не менее силой от него фонило нешуточной. И было её, как по мне, слишком много.
Койот тщательно обнюхал предмет со всех граней и сообщил мне, что таких макров в природе никогда не встречал. Мол, камушек-то не уровневый — он просто чистейший. И, скорее всего, ценится как… Да как человеческая жизнь и ценится.
Не соглашаться с ним не имело смысла. Впрочем, вместо дальнейшего выяснения пути я предложил ему вернуться на берег. Ибо мы попросту заплутали, пытаясь отойти от этого зверя куда подальше.
Примерно через полчаса моя нога вступила на тёплый бархатный песок. И тут я сначала обалдевши затормозил, а уже потом удивился открывшемуся глазам виду. Но когда в голове моей зазвучал обеспокоенный голос Китова…
«Босс, ты где?»
«Паша? — не поверил я своему „мозгу“. — Ты…?»
«Я. Слушай, тут ментов много, да и военные понаехали… Бахнули мы очень громко и сильно!»
«Паш…»
Но он меня не слушал. Вновь перебил, начиная расписывать всё то, что происходило в другом мире. Рассказал и о том, что Чоаба выжил, а борова Монеткина добили остатки его золотозубого клана. О том, что на фабрике произошёл глобальный шмон, ибо искали меня, он тоже упомянул. Вот только самого искавшего описать не смог.
Но в целом наш план удался.
И я бы, возможно, и порадовался тому, что у нас получилось, но конкретно в этот момент было вообще не до того.
«Паша, меня нет на земле».
«Это ещё как? — удивился мой компаньон. — В смысле? Вы что, под землёй?»
«Я в другом измерении. На изнанке, возможно… Короче, не знаю я, где именно».
Когда я убрал макр из руки, сигнал связи потерялся. Впрочем, стоило мне только потянуться за ним в сумку, как до меня вновь донеслось прерывистое бормотание Китова.
Ладно… Какая-никакая связь здесь есть, но для неё мне нужен макр. А дальше — разберёмся.
Глава 22
В том, что остров, а точнее, его население, будь то животные или люди, враждебно для меня, я уже не сомневался. Первым делом после того, как Китов получил распоряжения, дабы все мои предприятия не загнулись, я попытался тщательно осмотреться.
И крайне внимательно исследовал береговую часть острова. Если я на острове, конечно же. За полдня под палящим солнцем я уже трижды искупался, дабы не перегреться окончательно.
Койот же время от времени пытался помочь, то и дело ворча и жалуясь на местность. А ещё ему крайне не нравилось, что от меня за версту разит океаном. Видимо, запах бриза был ему не настолько приятен, как мне.
— Представь, что ты в отпуске, — улыбнулся я, выслушав очередное замечание насчёт моего запаха. — Может, на душе полегче станет.
Но собакоподобное существо не разделяло моего боевого настроя. Оно хотело пить, и очень сильно. А когда я наконец закончил с береговой зоной и стало понятно, что что мы мечемся по километровой прибрежной границе, которая удерживается густым тропическим лесом, было принято решение ещё раз попытаться исследовать ту часть, откуда мы пришли.
Только вот сколько бы я ни изучал карту, никакого намёка на водоём и в помине не было. Я, к слову, так сильно, как несчастный старик-индеец, от жажды не страдал. Но тем не менее понимал, что без пресной воды и сам очень скоро сложу лапки.
Мы продвинулись вглубь местности аж на целых сто метров, но по другую сторону от «крестика» на карте. Удача, собственно говоря, улыбаться не собиралась, как и не собиралась нам помогать, поэтому поиски первого водоёма заняли ещё несколько часов.
И тут, когда небольшой ручей всё-таки нашёлся, я понял, что карта, которую не выпускают мои руки, двигается. Точнее, на ней двигается рисунок, когда я прохожу определённое расстояние.
— Тут, — прежде чем обнаружить ручей, ткнул я пальцем в карту. — Тут должна быть вода.
— Не верю, — ворчливо вздохнул Койот. — Ты об этом говорил двадцать минут назад.
— Двадцать минут назад карта не двигалась.
Старик сделал вид, что меня не услышал, и вразвалочку двинулся в ту сторону, куда я указал. Всю живность вокруг себя он намеренно игнорировал, а вот её здесь обитало чертовски много. Начиная от змей и ящериц и заканчивая какими-то представителями пушистой фауны. Кстати, со слов «шакала», всё эти зверюшки были носителями макров.
— Для того, чьи лапы пахнут панихидой, — крикнул я Койоту, — ты слишком медленно идёшь к источнику воды. Что, пить совсем не хочется?
Моё желание задеть покровителя почему-то вышло на максимальный уровень. То ли я просто устал за эти полдня, то ли меня утомило его бесконечное ворчание. Нет, всё-таки я устал. Определённо.
Старик-индеец почти не делился
