Очень долгое путешествие, или Инь и Ян - Яна Соловьева
Анару кивнул. Снизу раздался предсмертный визг и глухой звук удара. Иорвет порылся в куче притащенного с верёвками хлама и выбрал ржавую изогнутую скобу. Приложил её к тросу, примерил, взялся с обеих сторон. Я смотрела во все глаза.
Эльф оглянулся, многозначительно кивнул на второго утопца, легко спрыгнул, оттолкнувшись ногами от балкона, и заскользил через зал. В детстве мы занимались подобным развлечением, спускаясь безо всяких страховок по тросу вниз с дерева и тормозя в ржавую пружинную кровать, притащенную со свалки. Отбитые тогда плечи фантомно заныли.
Голем увлёкся новой приманкой, а Иорвет в полёте раскачался, уже у статуи отпустил скобу и прыжком вылетел в проход.
Утопец выпутался из верёвок и бросился удирать, и поглощённый догонялками голем даже не повернул головы, пока Анару с Иорветом туго натягивали трос прямиком в нужный нам коридор. Выбрав железки для скольжения, Анару, Роэль и Айвор по очереди исчезли в тёмной арке прохода. Мона порывисто обняла меня и полетела вслед.
Грохот и визг сотрясли зал, с балконов посыпались куски парапета, а в ступне Аэлирэнн зазияла пробоина. Голем расправился со вторым утопцем.
Я приложила свою железку к тросу и уже собралась с духом, чтобы прыгнуть, когда верёвка обвисла. Я дёрнула, она подалась. Кровь ударила в лицо. Метр за метром я вытянула её на балкон — конец был аккуратно обрезан ножом.
В глазах потемнело. «Проход предназначен только для эльфов, только настоящий эльф может пройти», — стучало в голове. Они бросили меня! Ярость забралом упала на глаза.
Отшвырнув ненужную железку, я заметалась по балкону. Так, дышать! Я не могу позволить им сбежать! Схватила последнего утопца и из приседа с трудом перевалила его через перила. Перелезла через парапет и спустилась по обрезанной верёвке на первый этаж. Квен, ещё Квен. Заметив меня, голем отвлёкся от пойманного и извивающегося под его рукой утопца и явно размышлял, кого нужно убивать первым. Гнев придал мне сил, и я рванула через зал к выходу. Бросив добычу, голем бросился в погоню, и в момент, когда я впрыгнула в проход, ударил в арочный свод. Он никак не пролезал в узкий коридор, но бился в него, обрушивая камни проёма и выбивая кулаками дыры в полу. Я побежала вглубь и резко затормозила, обнаружив в соседней комнате всю компанию эльфов.
— Bloede arse! — от ярости и обиды я выкрикнула единственные слова на Старшей Речи, которые запомнила. — Настоящие, сука, эльфы! Предатели, вы хотели бросить меня в этом похоронном бюро!
Разинув рты, эльфы смотрели на меня. Лицо Иорвета потемнело и, метнув яростный взгляд, он отшвырнул в сторону верёвку с привязанной стрелой и зашагал в темноту. Мона укоризненно покачала головой, и эльфы устремились за командиром.
Я побежала вслед, на душе было препаршиво. Могла ли я ошибиться? Они же не ушли. С другой стороны, обрезанный конец верёвки так стоял перед глазами. Раздираемая обидой и сомнениями, я молча бежала, и снова на меня никто не обращал внимания.
Коридоры сменялись истоптанными лестницами, поднимающимися наверх. Путь изгибался, местами переходя в прорубленные в камне тоннели. Поворот, лестница, ещё поворот. Ход упёрся в дощатую стену. Иорвет задёргал ручки двери.
— Заперта! — прошипел он.
Ещё чувствуя гневный подъём сил, я отодвинула плечом эльфов и с двух рук выпустила Аард. Вся моя ярость ушла в этот удар, и медальон на миг раскалился. Дверь повисла на одной петле. Мы выбрались на воздух.
В гору зигзагом уходило ущелье, и наша гонка продолжилась. Под ногами перекатывались булыжники — следы частых оползней. Чем выше мы поднимались, тем свежее и резче становился холодный воздух, который при вдохе проходил прямо в лёгкие, оставляя, при этом, ощущение нехватки кислорода. И с каждым выдохом остатки моей ярости улетучивались, заменяясь опустошением.
От бега и холодного воздуха жгло горло. Мы вышли на перевал. Под крутым северным склоном лежали ноздреватые ледовые наросты. Почувствовав опасность, я достала меч. Со скал, затемнив небо и крича, взметнулась и спикировала на нас стая потревоженных гарпий. Сейчас мне на всё было наплевать: я жгла чудовищ Игни, как из огнемёта, напоминая себе героя Тарантино, я крушила Аардом, рубила мечом, и в этой вопящей мясорубке бок о бок рядом со мной сражались эльфы.
Когда всё было кончено, мы побросали сумки прямо среди разбросанных трупов и в изнеможении опустились на землю. Рядом со мною растянулась Мона, повернула ко мне лицо и прошептала:
— Верёвка перетёрлась, когда я съехала. Мы хотели привязать другую, но ты выдернула конец у меня из рук.
Скалы закрутились перед глазами. Откинувшись спиной на плоский валун, я смотрела в небо, где высоко над головой кружила, широко расправив крылья и наблюдая за нами, парочка беркутов. Значит, эльфы искали верёвку и собирались стрелой запустить мне конец… Резко захотелось провалиться сквозь землю. Глубоко вздохнув для храбрости, я поднялась.
— Простите меня, я всё не так поняла, — громко обратилась я к эльфам. Вспомнила лицо Иорвета, когда он отшвырнул стрелу с верёвкой, прямо встретила его взгляд и тихо добавила: — Прости.
Иорвет приподнялся на локте, долго и, мне показалось, удивлённо смотрел мне в глаза.
— Squaess me, по-эльфийски это звучит как squaess me, — произнёс он и улыбнулся.
*Прости меня*
СИНИЕ ГОРЫ. Глава 21. Последний город эльфов
— Нет, не так, — своим певучим голосом настойчиво втолковывала Мона. — Arse, arse. R — лёгкое, а не «аррсе».
— Арсе, — послушно повторила я.
Айвор прыснул в кулак.
— Нет, ты рычишь, как медведь. А надо, чтобы было гармонично — A d’yeabl aep arse, вот так.
*Дьяволова задница*
Я вздохнула. Мона с энтузиазмом взялась обучать меня Старшей Речи и начала с самого необходимого, с ругательств.
— Ладно, сойдёт, теперь выучи «Cuach op arse» и достаточно.
— Что это хотя бы значит?! — воскликнула я.
Эльфийка склонилась к моему уху. Я хмыкнула — могла бы догадаться, какой матерный глагол, аналог для cuach, так хорошо мог подходить к заднице.
— Но это используй в самом, самом крайнем случае, только если хочешь оскорбить эльфа навсегда.
Перевал, где мы сражались с гарпиями, оказался не тем, о котором говорил Киаран. Мы снова шли вверх, обходили утёсы, ввинчивались в расщелины. Иорвет высматривал знаки — тут и там на камнях я замечала едва различимые выветрившиеся метки эльфийских рун. Снега становилось всё больше, ледовые наросты уже не прятались под северными склонами, а дерзко захватывали тропу.
Солнце зашло за горный пик. Накрыло тенью, поднялся колючий ветер.
