Клиника «Вскрытие покажет», или Живым вход воспрещён - Александра Шервинская
– Подарки? – Денис решил, что спросонья просто плохо пока соображает. – В каком смысле – подарки? У нас что – праздник какой-то?
– Праздника нет, – тут же с готовностью ответил помощник, – а подарки есть. Так ведь гораздо лучше, чем наоборот, когда праздник в наличии, а подарков нету. Там Симба с Нафаней тоже ждут, пока вы, док, встанете, им же тоже страсть как интересно.
– Так, ладно, – Денис решительно спустил ноги с кровати, – будем решать вопросы по мере их поступления. Сейчас я умоюсь и пойдём смотреть, что там у нас такого интересного.
Быстро умывшись и приведя себя в порядок, Дэн влез в привычные джинсы и футболку, подумав, что надо в самое ближайшее время озаботиться вопросом повседневной одежды, так как, несмотря на достойное качество, такой интенсивной носки его вещи могут уже и не выдержать.
Спустившись в холл, он обнаружил там нетерпеливо приплясывающего на месте Захария, сверкающую янтарными глазками Симбу и старающегося выглядеть солидно Нафаню. Поняв, что позавтракать спокойно ему всё равно не дадут, Денис вздохнул и вышел на крыльцо.
Первым его желанием было тут же отступить обратно в спасительный холл, но следующие за ним домочадцы начисто лишили его такой возможности. Поэтому ничего не осталось кроме как спуститься с крыльца и начать выяснять, что же скрывается в достаточно многочисленных коробах, мешках, бутылках и ящиках. Это добро было аккуратно расставлено вокруг крыльца даже в неком подобии порядка.
– Стесняюсь спросить, это что? – Денис растерянно повернулся к довольному Захарию.
– Подарки же, док, – удивлённо воззрился на него помощник, – в благодарность за вчерашний вечер. Ох, и душевно же получилось, передать не могу! Наверное, у нас ещё никогда такого не было, ну, вы понимаете, о чём я, да? А лесные – они вообще очень благодарные, кто бы что ни говорил про них.
– И что я должен со всем этим делать? – Денис оглядел заставленную поляну.
– Разобрать, само собой, и в хозяйство пристроить, – подсказал ему Нафаня, – ты разбери, а я уж всё к делу приспособлю, ты не сомневайся, хозяин.
Вздохнув и осознав, что избежать разбора подарков не удастся, Денис подошёл к большой корзине, заботливо укрытой травой и завёрнутой во что-то, напоминающее здоровенный лист лопуха. Сняв лопух и разворошив траву, Дэн извлёк из корзинки здоровенный гриб, по виду напоминающий классический белый, только размером раза в два больше, чем любой виденный им когда-либо. Запах от гриба шёл совершенно умопомрачительный, и Нафаня от удовольствия аж крякнул, огладив бороду.
– Ух ты, еловый гриб! – воскликнул Захарий и, засунув нос в корзинку, сообщил. – Полная корзина, свежайшие. Это наверняка подкочечники постарались. Еловые грибы ближе к болоту в ельниках растут, но там, где солнышко до земли ещё добирается.
– И посолить хватит, и заморозить, и просто пожарить для пирогов, – мечтательно вздохнул Нафаня, – часть Симеону вашему отдать можно, я всё переработать не успею.
Вместе с Захарием домовой перетащил корзину куда-то в сторону и пристроил там в тенёчке, прикрыв снова лопухами. Денис тем временем озадаченно рассматривал здоровенную бутыль, в которой сама собой булькала какая-то не слишком привлекательная серая жижа. Открывать бутыль Денис откровенно опасался. Не то что он предполагал какую-то гадость, просто боялся испортить по незнанию: может, к этой жиже требуется какой-то особый, эксклюзивный подход.
– О, болотная живучка, – довольно потёр руки Захарий, вернувшийся на полянку, – это, док, шикарная штука: ежели её правильно приготовить, она любые мелкие ранки заживляет моментом. И, кстати, продать можно очень хорошо. Её столичные косметические лавки очень охотно берут, так что можно будет себе оставить, а остальное караванщикам сплавить, когда приедут. Это вам болотники притащили. У них её, этой живучки, хоть залейся, только делиться они ужас как не любят. Видно совсем по сердцу им песни ваши пришлись, раз целую бутылку припёрли.
После изучения разнокалиберной тары, загромождавшей поляну, вошедший во вкус Дэн стал счастливым обладателем ведёрного бочонка мёда от медведей (и где только прятались вчера!), корзины румяных яблок от лесных фей (кто это такие, Дэн пока не знал), двух вёдер крупной рыбы, похожей на окуней, от водяников (с ними Денис обещал познакомиться в ближайшее время), связанного из чего-то похожего на тонкие шёлковые нитки покрывала, очень лёгкого и при этом тёплого, от каких-то веретениц (Захарий грамотно ушёл от объяснения, кто это такие) и большой коробки с аккуратнейшим образом упакованными травами – от вампиров. Травы были рассортированы по небольшим мешочкам и тщательно подписаны. К этому «набору юного травника» прилагались аптечные весы и толстая книга.
– Ну и куда мне всё это добро девать? – всё ещё слегка растерянно спросил Денис своих верных и донельзя довольных помощников. – У нас хоть подвал есть какой-нибудь?
– Есть, как не быть, – тут же откликнулся Нафаня, – ты, хозяин, в голову не бери, мы тут сами как-никак разберёмся. У тебя дела есть? Вот и хорошо, вот и замечательно, ими и займись, сердешный. А мы уж тут сообразим, как всё сделать в лучшем виде.
– Не понял, – помолчав уточнил Денис, – это ты меня сейчас так вежливо выпроваживаешь из моего же дома, я правильно понимаю?
– Чего сразу – выпроваживаю, – ничуть не смутился Нафаня, – но хозяйство, хозяин, это не твоя печаль. Это моя забота, я тебе для того и даден, чтобы за бытом следить. Так что завтракай да и иди, куда там тебе надо было. Да хоть дружка своего проведай, он вчера про что-то говорил, куда вы с ним собирались… И ведьма с вами хотела… Эх, хозяин, тебе, конечно, виднее – но не дело это: ведьму к дому приваживать, ох, не дело!
– Нафаня, – моментально посуровел Денис, – насчёт хозяйства ничего не скажу, а вот в личную мою жизнь лезть даже не думай, а то поссоримся. Я понятно выразился? Ко всем, кстати, относится…
Последнюю фразу Денис добавил, увидев, как обменялись взглядами домовой, Захарий и Симба.
– Посоветоваться могу, но решать буду сам. Всех вас очень люблю, но принимать решения, с кем общаться и прочее – и нечего хихикать! – буду самостоятельно.
– Сурово, но справедливо, – помолчав, признал Захарий, – ну, вы понимаете, о чём я, да?
Денис хотел ответить что-то в меру добродушное и в меру язвительное, чтобы сгладить свои последние слова, но не успел. На перила крылечка с тихим шорохом опустился крупный ворон такого чистого чёрного цвета, что птица казалась пятном какого-то абсолютного мрака.
«Ух ты ж!» – очнулся
