Апелляция кибер аутсайдера - Семён Афанасьев
Сказать всё откровенно? Или неудобно?
— А вы сможете помочь разобраться? — поинтересовался Рыжий.
— Если вначале откроешь record. — Они оценили его шаг навстречу и сделали свой. — Конфиденциальность гарантируем в любом случае, даже если не договоримся. Ну, вдруг у тебя свои секреты — тоже нормально, тогда сразу скажи. Просто посидим и о делах не будем, если ты сам решил двигаться.
Они бы не обиделись, если бы какую-то информацию Виктор придержал — однако попытаться стоило.
Возможности потенциального чемпиона, с которым учишься в одном классе и состоишь в нормальных отношениях, выходят далеко за рамки лишней штуки на ставках. Рыжий просто вращается в других кругах и физически не видит всей перспективы.
Вместо лишних слов Седьков решительно вывел на экран данные личного профайла за последние два года:
— У меня есть моё мнение по поводу уровня и перспектив. Но очень хотел бы, чтобы кто-то свежим глазом глянул со стороны — вдруг я что-то не так оцениваю.
Ана, прислушавшись к ощущениям, сняла школьный гольф — во второй половине дня резко потеплело.
Рыжий, увидев её без свитера, широко раскрыл глаза, рот и впился взглядом в татуировки (и не только в них):
— Хренасе!
— Что? — она сперва даже не поняла.
— Кажется, я не в ту даму втрескался, — одноклассник почесал затылок.
Эрнандес, оценив его неподдельную искренность, развеселилась в ответ и специально расправила плечи, чтобы подчеркнуть то место, куда таращился одноклассник.
— Никогда не поздно сменить приоритеты, если ещё не женился и не начал строгать детей, — мудро заметила Мартинес, подключаясь к гаджету спутника, чтобы перейти в голографический режим. — Главное — честность порыва. Женщин впечатляет лучше всего прочего.
— Да уж куда честнее, — Седьков смешно заёрзал на своей стороне стола. — Даже зрение резко прорезалось.
— Пха-ха-ха-ха-ха, — Ана не сдержалась и фыркнула прямо в стакан с соком, взятым на входе в качестве комплимента постоянным посетителям.
— Б****! — Мартинес отпрыгнула в сторону вместе со стулом.
Холодные брызги долетели и до неё.
— Заказывай по кухне, у нас тут двадцать пять процентов дисконт, — откровенно предложила Айя.
Безалкогольные напитки для их платиновых карт шли бесплатно, а спиртного они не употребляли.
— А вы? — Рыжий явно сводил какие-то цифры в голове.
— Тут порции большие. Мы у тебя отожрём.
— Не парься, мы адекватные, — добродушно кивнула Эрнандес следом. — О твоём бюджете в курсе. Очень экономичное место, чуть дороже столовки в школе, если до восьми вечера и с клубными картами.
* * *
Они были в самом разгаре обсуждения кое-каких весьма интересных вариантов, когда на телефон Рыжего пришло что-то во входящие.
Айя без задней мысли щёлкнула по кнопке виртуального интерфейса, чтоб товарищу с его не самым соколиным зрением было легче читать с голограммы.
ВНИМАНИЕ!
Федеральная служба опеки напоминает: у вас осталось… суток для назначения дееспособного представителя несовершеннолетнего… имя… фамилия… идентификационный номер… в связи с утерей дееспособности матери… имя… фамилия… В противном случае… депортация… либо… принудительное изъятие несовершеннолетнего… продолжение обучения в специализированном федеральном заведении… муниципалитет… агломерация…
* * *
— Хренасе. — Седьков прочитал сообщение дважды и, казалось, даже позеленел лицом. — А об этом я и позабыл.
Он задумчиво смотрел сквозь текст и, казалось, моментально выпал из беседы.
— Ч-чёрт, и ведь висело над головой. — Рыжий забарабанил пальцами по столу, глядя в сторону.
— Ух ты. — Айя старалась выглядеть спокойной, ничем не выдавая своих эмоций.
До последнего времени эти проблемы Рыжего не то чтоб были секретом, просто находились не на виду.
А после более близкого знакомства оказалось…
— Спокойствие. — Эрнандес, скользнув взглядом по новому товарищу, сделала незаметный знак подруге. — Главное — не паниковать. Сперва нужно выяснить все детали и понять, что можно предпринять.
— Это мои проблемы, — непонятно вздохнул Седьков. — Так, дайте с мыслями соберусь… или нет. Договорим о чемпионате — домой поеду. Там спокойно подумаю. Не парьтесь, в школе на турнире буду вовремя.
Они с подругой снова переглянулись.
— Рыжий. — Мартинес решительно придвинулась к нему справа. — А ну давай, выкладывай свою подноготную. Что это за фигня и почему ты не чесался до последнего момента?
— Присоединяюсь к вопросу. — Ана пересела на диван слева от одноклассника. — Колись, ходячая интрига. Что за треш и как ты досиделся до уведомлений из муниципалитета? Виктор, — поколебавшись, баскетболистка взяла парня под руку. — Мы не особо общались, но никогда и не ссорились. Я вижу, что ты очень нервничаешь. Можешь просто рассказать и не скрывать?!
— Седьков, не тяни кота за хобот! — более взрывная Мартинес двинула соседу по рёбрам. — Чё тебе скрывать, если вон, депортация в перспективе ближе совершеннолетия?! Чё у тебя с родителями?
Глава 22
Рыжий неожиданно уперся на ровном месте:
— Дамы, я вам более чем благодарен, но это правда лишнее. Помните, вы сказали — если у меня свои дела, поймёте? И не будете в них лезть?
— Помним. — Серьёзно кивнула Мартинес за двоих. — Но это касалось другого. Речь была о том, если у тебя нет времени и ты не можешь с нами в кабак.
— Точно. Не о твоём сиротстве говорили, — вздохнула Эрнандес. — Пардон, если на больную мозоль.
— Да я вроде не сирота пока! — возмутился одноклассник. — Эй, Ань! Завязывай мою мать хоронить!
— Извини. Неправа, вырвалось.
— Окей…
— Рыжий. — Айя, выждав пару секунд ради приличия, крепко прихватила собеседника за руку. — Ты веришь, что мы вдвоём так или иначе из тебя вытряхнем детали?
— Не факт, — набычился тот.
— Будь уверен. Начать с того, что нам вовсе не нужны ставки на тёмную лошадь, если у тебя нет перспективы.
— В смысле? — Седьков явно думал о своём и не успевал следить за мыслями.
— Если тебя в течение месяца или пары выставят паромом или "лифтом" на одну из лун, и это ещё в лучшем случае — то нафига нам делать в тебя инвестиции?
— Погоди, — Эрнандес недовольно поморщилась в сторону подруги, затем развернулась к парню. — Ты исключаешь простое человеческое участие? Не знала, как с этим подступиться, но сейчас скажу в лоб. Знаешь, как мне было неудобно перед тобой, когда я у тебя обед с руки сбила тогда в столовой?
— Как?
— Сильно. Каюсь: смалодушничала и не извинилась. Пожалуйста, прости. Оказалась под влиянием стереотипов и просто зассала сделать шаг навстречу в тот момент.
— А ты это сейчас к чему? — Седьков непонимающе поднял глаза и прищурился.
— Я уже один раз накосячила. Мне самой это сейчас неприятно. Больше того: ты уже не убогий и
