Эксперимент с моделирующим компьютером - Юрий Егоров
— Но, господин премьер-министр, — смущенно хотел оправдаться лорд Паунд.
— Ничего, ничего! Хотя вы бросили товарищей по оружию, Вы действовали в интересах Англии, а это все оправдывает, можете быть свободны, — Черчилль удовлетворенно подошел к столу и затушил сигару о золотую пепельницу...
Экран погас, несколько минут в зале была полная темнота, все сидели молча, ожидая заключительную модель.
«Модель 8 - 22 июля 1941 года, 4:00. Борт военного транспортника Британских ВВС» — засветилась строка на экране.
Александр Колчак смотрел в иллюминатор на эскорт сопровождения в виде звена «Спитфайеров» по каждому борту. Истребители шли рядом с транспортником, не подавая сигнала тревоги — все было спокойно. Неспокойно было только на душе у Верховного правителя России! Все политическое руководство покидало Москву, от которой в одном переходе находились немецкие танки. Фактически это было позорное бегство из обреченной столицы по приказу из Лондона.
Тупо уставившись в окно самолета, Колчак силился понять, как такое могло произойти, что его армия и страна в целом оказались разгромленными, а союзники палец о палец не стукнули для их спасения? Вроде бы все делалось правильно? Демократия развивалась, партнеров слушались, ни в чем им не перечили, как говорится, учились во всем! Почему партнеры бросили Россию на произвол судьбы? Вновь и вновь Колчак задавал себе эти вопросы и не находил на них ответа.
— А армия! Почему она так позорно бежит, совершенно не сопротивляясь? Все свиньи! Вздернуть всех на виселицу или кожу содрать с живых — тогда бы стали воевать!
— Как Вы думаете, Александр Федорович, — обратился он к сидящему рядом премьер-министру Керенскому, — почему вся наша армия бежит от немцев? Скажите откровенно, если можете.
— Почему бы и нет, Александр Васильевич, что нам сейчас кривить душой, как говорится, факт налицо! Что касается армии, то она бежит не вся, а лишь те части, в которых командующих назначал сам Корнилов, к великому сожалению, их оказалось большинство!
Вспомните, как Корнилов люто ненавидел князя Салтыкова-Брянского за его несогласие с концепцией военного строительства и критические отношение к нему, как к военному министру.
Так вот, именно этот командующий армией на своем участке успешно отразил немцев, когда другие уже бежали, бросив все вооружение. Этот Брянский и сейчас там, внизу, с остатками своей 10-й армии организованно дерется в окружении, когда мы, вот здесь, смазали пятки от страху и драпаем куда глаза глядят!
— Поздно Вы, Александр Васильевич, устранили Корнилова из армии, его вообще туда не следовало бы допускать — этого рыцаря с большой дороги.
— Да и эти то, — Керенский указал на членов руководства России, находящихся рядом в самолете, — они ведь тоже ничего Вам не сумели предложить, кроме старых, давно отживших политических клише и штампов!
— Думаю, большевики должны были победить нас в Гражданской войне, тогда бы не было сейчас этого позорного и никчемного полета!
Колчак вновь перевел взгляд на окно самолета и уставился на проплывающую внизу землю. Он совершенно не понял смысла только что сказанных Керенским слов, и поэтому в глазах его просматривалась крайняя и беспредельная тоска. Разрушенные города и пылающие нивы только добавляли в эту тоску черной краски.
Будучи начисто лишенный дара государственного строителя, совершенно не понимающий глубинный менталитет русского народа как государствообразующей нации, адмирал не знал страны, в которой он жил. Игрой случая воздвигнутый на вершину власти и живший только по чужим советам, он не мог больше никуда при- вести страну, кроме как всеобщему и всеобъемлющему краху!
Другой мир
Электронные диммеры постепенно зажигали свет в зале, хотя из акустической стереосистемы еще доносился гул удаляющегося самолета... Создавалось впечатление, что все только что увиденное было пережито теми, кто находился сейчас в зале. Именно это выражали их грустные и взволнованные лица.
Ирина встала и подошла к президенту:
— Вы очень бледны, пойдемте на свежий воздух, — она стала проверять пульс на запястье. — В общем-то, ничего страшного, небольшая тахикардия. Давайте на воздух
Часть 23
Глава государства кивнул головой в знак согласия и все, тихо поднявшись, пошли к выходу. Вдохнув свежего ночного воздуха, президент немного успокоился, и самочувствие его улучшилось. Он даже попросил у генерала Садовского сигарету, и они закурили, молча поглядывая в ночное небо. Президент курил не в себя, а больше для дальнейшего успокоения:
— Ну что скажете, Виктор Эммануилович, вы, я вижу, тоже слегка не в себе, ведь так?
— Слегка — это мягко сказано! Я просто на лопатках от их технических возможностей, — кивнул в сторону Сергея генерал ФСБ.
— Да, все это просто выше всякого восхищения! — согласился президент.
Сергей с Ириной стояли немного в стороне и корректно молчали, пока глава государства и генерал- лейтенант обменивались впечатлениями. Видя, как молодая женщина устала, капитан-лейтенант обнял ее и тепло прошептал на ухо:
— Держись, ты ведь будущая жена морского офицера, и то ли еще будет!?
Она улыбнулась ему в ответ и нежно положила голову на его широкое плечо...
— А скажите, Сергей Владимирович, — послышался голос президента. — Как в общих чертах происходит компьютерное моделирование, велика ли возможность результирующей ошибки?
Молодой человек отпустил свою возлюбленную и подошел ближе к руководителю России.
— На обычном языке это выглядит примерно так. В память машины загружается необходимая база информации о конкретном отрезке времени и объектах, затем вся исчерпывающая информация о задействованных субъектах и мотивациях их поведений. Сравниваются миллионы вариантов их поведений в той или иной объективно складывающейся обстановке. При необходимости происходит добор требуемой информации, и только после этого готовится конечная модель. Вероятность ошибки исключается!
«Умница» могла Вам выдать прогноз экономического развития, выраженный в цифрах и таблицах, но это вряд ли было для Вас так интересно и убедительно, и, понимаете, я не перестаю восхищаться ей, она выразила конечную модель в художественной форме!
Она показала результат эволюции изначально заданного режима в виде нравственно-психологических переживаний людей, оказавшихся в труднейшей, совершенно безысходной и негативно складывающейся исторической обстановке!
Скажу откровенно, мы не учили ее этому, мы только задали парадигму. Все
