Зодчий. Книга I - Юрий Александрович Погуляй
— Бываю. Когда охочусь на монстров, — нехорошо улыбнулась Тень, а затем торопливо поправила панаму и попыталась сунуть руки в карманы, чтобы почти сразу скрестить их у себя на груди.
— Если вас где-то можно будет увидеть не в боевом облачении, а в чём-то более традиционном — просто назовите мне место, я и там буду.
— Непременно. А это вам зачем? — кивнула она на отрубленную лапу церковника, меняя тему.
— Трофей. Повешу над рабочим столом.
— Кристалл?
— И кристалл тоже.
— Вы большой молодец, господин Зодчий, — покачала головой она. — Третий ранг в одиночку.
— Он был не так хорош, как тот пушкарь на лесопилке. Очень быстрый, но не очень сообразительный.
Её передёрнуло от воспоминания, но зато она расслабилась и заулыбалась.
— Ох уж этот венгерский мутант. Не хотелось бы мне ещё раз встречать что-то подобное, ваше благородие.
— Миша.
— Простите?
— Зовите меня Миша.
Она снова прищурилась, изучая меня.
— Хорошо… Миша…
— Всего хорошего, Тень, — улыбнулся я и обошёл её.
— Надя… — сказала мне в спину охотница.
— Всего хорошего, Надя, — обернулся я к ней и подмигнул на прощание.
Кристалл из лапы церковника я вывел уже в помещении Конструкта. Процесс изъятия был несложный, но требовал наличие хоть какого-нибудь дара. В этом теле мне ещё не приходилось такое проворачивать, однако вышло всё гораздо проще, чем я думал. И, в конце концов, у меня в руках оказался жёлтый кристалл. Очень неплохо. Я рассчитывал на оранжевый, хотя и от красного не отказался бы, а получилось даже лучше.
Убрав его в карман, я отнёс лапу на склад ресурсов, где автоматика поддерживала температуру, при которой мой трофей не сгниёт в ближайшие дни. Часть тела создания третьего ранга мне пригодится для Фермы Кристаллов. Пока, конечно, поставить её не могу, но в будущем непременно. Главное ими рынок не завалить потом и сбывать осторожно, соблюдая полную секретность.
После этого я вернулся к Конструкту и погрузился в медитацию, пропуская через себя фокусированный поток энергии и поочерёдно прокачивая каждый из аспектов. Этим я и занимался, пока не позвонил телефон.
Паулина.
— Миша-мишенька-мишок! У меня хорошие новости! Жду тебя! Не забудь свои часики и свой волшебный ножик, — сказала хозяйка трактира. — А ещё хорошее настроение не забудь!
Она отключилась.
— Пять тысяч рублей, — сказала Паулина, когда я вошёл в её спальню-кабинет. Она по-прежнему была в деловом костюме, но уже без очков и волосы распустила. Глаза сверкали, да и вообще красотка была на кураже.
— Это большие деньги, — хмыкнул я. — Но как я понимаю, клинок стоит дороже.
— Разумеется. Но я и так очень сильно ужимаюсь по комиссии, Миша. И это только из глубокой физиологической привязанности к тебе.
Пять тысяч рублей — деньги неплохие, когда ты живёшь один. Но в рамках поселения сущие мелочи, конечно. Однако выбирать не приходится, мои активности требуют финансов.
— Идёт, — кивнул я, положил оружие Фурсова на стол.
— Уверен? — заглянула мне в лицо Паулина. — Ведь очень хороший клинок.
— Уверен.
— Хорошо. Бумаги не подписываем, верим друг другу на слово. Потому что люди должны верить друг другу, верно? Пусть мы и недостаточно близки, но здесь, на фронтире, без этого никуда, — промурлыкала девушка. — Мне нужны реквизиты для перевода.
Она бережно развернула тряпку и вытащила из неё меч Фурсова. Осторожно потянула из ножен и сладко вздохнула.
— Прекрасная работа. Прекрасная.
Я переслал девушке свои реквизиты, и она склонилась над компьютером. Тонкие пальцы ловко пробежались по клавишам, и уже через несколько секунд мой счёт пополнился на пять тысяч рублей.
— С тобой приятно иметь дела, Миша-мишка-мишунок! — подмигнула Паулина, осторожно замотала меч обратно в тряпьё, отошла к массивному сейфу, загородив панель кодовую, а затем сунула туда свою покупку. — Теперь идём к оценщику! Там, правда, ребята из рейда пришли, и он сильно занят, но твои часы посмотрит и цену скажет. Я договорилась.
Мы вышли на улицу и двинулись вдоль трактира в прижавшийся к частоколу сарай. Рядом с ним уже стояла телега, у которой застыло двое суровых охранников трактира. В телеге лежало несколько знакомых рюкзаков с барахлом из Европы.
— Это со мной, — отмахнулась от охранников Паулина, и её громилы лишь скользнули по мне равнодушными взглядами, а мы вошли в тёплое и пахнущее лаком и деревом помещение.
Оценщиком оказался грузный тип с пухлыми губами и маленькими глазками. Лысый и с торчащими в сторону ушками. Он, пыхтя, восседал за просторным столом, залитым светом нескольких ламп. Напротив него суетился пожилой мужчина бледного вида и с хитрой улыбочкой. Едва мы вошли, как он поставил на столешницу металлическую фигурку средневекового рыцаря, кое-где побитую налётом ржавчины.
— Дрянь, — отмахнулся от неё толстяк. — Мух пугать только. Пять рублей край.
У вещицы почти не было Эха, но магия в фигурке ощущалась. Вероятно, биомантская игрушка. Не удивлюсь, если и правда от мух.
— Часы? — оценщик поднял взгляд на Паулину. — Так, Игорь, подожди. Тут быстро.
Я, не дожидаясь команды, вытащил часы артиллериста и положил на стол. Толстяк покрутил их под светом, потом прикрыл глаза и с разочарованием отложил.
— Золото. Порченое золото. Магии нет никакой. После изнанки это мусор. Выбросите и забудьте.
Делать этого я, конечно, не собирался. Особенно в свете новостей от кузнеца Тихона. Да, часы совсем не источали той мощи, которая исходила от сусального золота.
— Увы, Михаил, я верю Сильвестру Эрнестовичу. Раз мусор, значит, мусор, — сокрушённо вздохнула Паулина.
— Вы позволите немного посидеть, понаблюдать? — спросил я у оценщика. — Вещи из Изнанки — моя слабость.
— Конечно же Сильвестр Эрнестович не против, не так ли? — вмешалась Князева, и толстяк тяжело вздохнул.
— Если мешать не будете, — буркнул он, а Игорь тем временем вытащил из рюкзака меч. Положил на стол.
— А я, пожалуй, откланяюсь, — сказала Паулина. — Михаил, с вами приятно иметь дело.
Процесс оценки шёл довольно шустро. Сильвестр Эрнестович отметал одни вещички, которые после сбрасывались в ящик справа от него, затем одобрял другие, и Игорь осторожно относил их на прилавок в глубине помещения. Плюс была ниша с «барахлом на переплавку» по словам оценщика. Самая загадочная для меня позиция.
Влодава была богатым польским городом прежде, да и магия в Европе использовалась чаще, чем в Российской Империи, в основной массе развиваясь совершенно бесконтрольно. За что европейцы и поплатились в итоге. И теперь среди развалин былой цивилизации можно было отыскать очень много толковых вещей, которые либо не потеряли своего старого заряда магии, либо, напротив, приобрели его из-за влияния Изнанки.
Сильвестр Эрнестович совершенно точно чувствовал ауру предметов, определяя школы и приблизительную мощь того или
