Никогда не было, но вот опять. Попал 4 - Константин Богачёв

— И, тем не менее, покушение состоялось. И как это всё происходило? — спросил Пётр Николаевич.

— А ты знаешь, Петр Николаевич, начало встречи мне показалось забавным, а поведение нашего «вселенца» наглым до невозможности. Представляешь, Скварчелупе, так звали этого убийцу, помощники Алексея не пустили близко к нему. Молодые ребята, вооружённые странными палками похожими на маленькие цепы, Алексей их «нунчаками» называл, усадили этого Скварчелупе за столик у входа. Он попытался было прорваться, но парни его этими «нунчаками» чуть не избили. Хорошо Поцци приказал своему слуге подчиниться. Поэтому всё обошлось.

Алексей же, прежде чем начать разговор, потребовал выдать ему оговорённую сумму. А, кроме того, недвусмысленно показал, что опасается за свою жизнь.

— Как это?

— Он заставил Поцци пересчитать купюры. То есть, каждую купюру тот был вынужден подержать в руках.

— И тот подчинился? — удивился Дурново.

— А куда ему деваться было. Алексей поставил условие или он пересчитывает деньги или пусть отправляются восвояси.

— И что с деньгами?

— Нашлись три слипшиеся купюры. Алексей приказал их, не разлепляя, осторожно положить на стол. Было видно, что Поцци и сам был, ни мало озадачен наличием таких ассигнаций. Я потом, приказал в барнаульской горной аптеке проверить эти купюры. Они оказались пропитаны каким-то соединением мышьяка. Яд сильный, но отравиться можно только, если для того чтобы разлепить купюры, слюнявить пальцы. Кого хотели отравить таким способом непонятно. Насколько я успел узнать Алексея, пальцы в рот он совать бы ни в коем случае не стал.

— Гм…. И что дальше?

— Весь разговор Алексея с иностранцами я сейчас передавать не буду. Еще в поезде я составил подробный отчёт обо всём, скажу только, что в Ватикане и, похоже, не только в Ватикане, проблему «ходоков через порталы» и «вселенцев» воспринимают всерьёз. Оказывается, в Южной Америке нашёлся негр, попавший в наш мир в собственном теле и с некоторыми вещами из будущего. Причем попал он в том же году, что и наш «вселенец». Более того, в ватиканских архивах нашлись документы, в которых прямо или косвенно говориться о случаях «попаденства» (это одно из множества словечек нашего вселенца) в наш мир в прошлом. Папским архивистам удалось даже вычислить временной период, через который происходят эти события.

— Даже так! И что это за период? — полюбопытствовал Пётр Николаевич.

— Восемьдесят четыре года. Помнишь я тебе говорил о крепостном некой помещицы Скородумовой, которого шаровая молния чуть не убила?

— Кажется, его Прохор звали? Конюх? Помню, конечно.

— Так вот, молния того Прохора в мае 1804 года приласкала, а нашего «вселенца» в 1888 году и тоже в мае. Ровно восемьдесят четыре года между этими происшествиями. А в ватиканских архивах зафиксировано ещё два «ходока» и тоже с разницей в восемьдесят четыре года.

— И что по этому поводу папские посланники говорят?

— Говорят, сначала было предположение, что на это результат воздействия какого-то космического объекта, но астрономы не подтвердили наличие этого небесного тела.

— А наш герой как всё это объясняет?

— А вот он-то как раз и говорит, что это наверняка так влияет именно космический объект: «зонд» или даже инопланетный космический корабль. А то, что астрономы его не наблюдают, на то есть масса причин. Например, если это «зонд», то его размеры могут быть не слишком велики, или его орбита проходит в не наблюдаемой астрономами зоне, наконец, его специально сделали не видимым для нашего зрения и обнаружить его можно только специальными приборами, которых у нас нет, и которые появятся ещё не скоро. То же самое относится и к инопланетному космическому кораблю.

— А ты не находишь, что всё это звучит как-то чересчур фантастично.

— Я-то нахожу, но и ведь само появление этого Алексея Забродина, сплошная фантастика.

— Кстати о Забродине. К чему все эти незаконные действия с мнимой смертью и сменой фамилии?

— А ты, Петр Николаевич, прочти вот эти три записки, которые он мне передал, и поймёшь одну из причин этих незаконных действий, — с этими словами Мещеряков достал из папки несколько бумажек и положил их на стол перед Дурново.

Тот не спеша взял одну свёрнутую конвертом бумагу, развернул и стал читать.

— Совершенно безграмотно написано! — сказал Пётр Николаевич, пробежав глазами несколько строчек.

— Он уверяет, что хотя с грамотностью у него есть некие проблемы, но яти, фиты и прочие еры у них отменили сразу после революции.

— Революции? Это юмор у него такой? — вскинулся директор Департамента полиции.

— Я все написал в записке, Петр Николаевич. Ты пока на безграмотность внимания не обращай, а вот в то, что там написано, вникни, — спокойно и даже немного устало произнёс Мещеряков.

Дурново прочитал первую записку, Потом торопливо вскрыл второй конверт и затем последний. Прочитав все три записки, он посидел с минуту, размышляя. Потом ещё раз внимательно перечитал все три бумажки и наконец, глянул на заместителя. Тот спокойно встретил его вопросительный взгляд, кивнул и загадочно произнёс:

— Вот и я о том же!

Пётр Николаевич раздражённо указал на листки, лежащие перед ним, и спросил:

— Ну и что нам теперь со всем этим делать? Надеюсь, у тебя было время подумать, как нам поступить с этими сведениями?

— Главное сейчас для нас с тобой не торопиться.

— Не торопиться! Ты хоть понимаешь, во что этот сукин сын нас втянул?

— Я-то понимаю. И этот, как ты назвал его, «сукин сын» тоже прекрасно понимает всю двусмысленность нашего положения. Недаром он так гнусно усмехнулся, когда передавал мне эти бумажки. Кстати, он посоветовал сначала поговорить с императрицей.

— Посоветовал! Советчик, мать его, — выругался Пётр Николаевич. — Хотя, пожалуй, ход верный. «Гневная» мужу покоя не даст, если узнает об опасности грозящей её детям. Но торопиться не будем, время ещё есть и надо хорошенько продумать, как донести эту информацию до императора. Ладно, прочту твой доклад, и потом будем решать. Но ты так и не рассказал, как убивали твоего «вселенца».

— Я там всё подробно изложил.

— Я твой доклад внимательно изучу, но нужно срочно решать, что делать с итальянцами. Кстати, куда ты их пристроил?

— В гостинице поселились под негласным присмотром. Не в камеру же их запирать!

— Лучше конечно бы в камеру их, но тогда шум поднимется, а нам это не к чему. Но