Мистер Фермер. В объятиях тьмы! - Focsker
— Надеюсь, я прошла уготовленную вами проверку. Теперь, можем идти, я жду обещанного вами подходящего места. — С нетерпением произносит Дроу.
— Хорошо, только сначала я помогу своим товарищам. — Не понимая, что происходит, пытаясь успокоить собственное, рвущееся из груди сердце, спокойно подставляю ей спину.
Какое к чёрту пророчество, откуда в ней столько силы и мощи, вопросов у меня много, но главный: «почему она ведёт себя, как самая бесстыдная в мире шлюха⁈»
От автора: Спасибо за ваши лайки!
Долг за 200 перекрыт, за 299, частично… Дальше двигаемся по возможностям. Надеюсь глава вам понравилась!
Продолжение в понедельник.
Глава 23
Странности, они есть у всех. Каждое существо придерживается заложенных в ДНК инстинктов, своду незримых правил, позволивших виду существовать на земле тысячи, десятки тысяч лет. Инстинкт к самосохранению, размножению, постройке светлого будущего для потомства, что останется после смерти. Лишь обладая всем перечисленным, разумный вид может существовать в столь опасном мире… Думал я, забывая об ещё одном факторе, стоящим и возвышающимся над всеми другими. Сила — физическая и магическая. В мире, где нет законов, правосудия и судов, где всё решает грубая сила, любая, даже самая мрачная и ужасающая идея станет истинно правильной. Ведь если ты сильнее, никто не сможет её оспорить.
Придавив меня своей сочной задницей к деревянному стулу, расположившись по середине крепости, Мать Прародительница повисла на моих плечах. Никто не пошёл за ней, она не позволила «детям» идти по её следу. Воины её, как и ранее, остались на своих местах. Сейчас все наши силы, всё наше внимание было направлено лишь на неё одну. Стрелы, копья, мечи и даже божественная магия угрожали её безопасности. Враждебность к ней витала в воздухе, но дроу, глядящая только на меня, не замечала её. Опьянённая своими помыслами, игривая, словно молодая кошечка, она заковала меня в своих нежных, и от того не менее опасных, ручонках. Наблюдая за мной, за моим окружением, она улыбалась. Дроу, одна в стане врага веселилась, осыпая руки мои, щёки и губы своими поцелуями. Её поведение, вызывающая манерность, направленный в сторону других высокомерный взгляд, коему может позавидовать даже Эсфея, говорили о женской невменяемости, неоспоримом превосходстве над всеми нами. Прерывая свои ласки, Прародительница говорила о чём-то понятном только ей, выдуманном, неуместном. Герои, драконы, загробная жизнь… — из всего ею перечисленного я мысленно смог зацепиться лишь за рассказ о перерождении. Дроу спрашивала у меня о многом, порой вопросы её казались очень важными, а порой до безобразия глупыми и детскими. От простых вопросов типа: какая сейчас пора года, сколько в году месяцев, или в неделе дней, — она медленно переходила к вопросам о магии, жизни после смерти и том, что я, даже переспрашивая, не мог понять. Длинные магические термины, способы сотворения заклятий, созданных древними эльфами, мне не удавалось даже повторить.
Её беззаботная улыбка, жажда близости и знаний обо мне, смущали. Дроу не лезла в мою голову, не пыталась читать мои мысли, как любили это делать Зуриэль с Эсфеей. Вместо этого она просто спрашивала, трогая меня там и тут, внимательно глядела за моей реакцией, щипками пальцев своих подмечая моменты, когда «мне не стоило ей врать». Как Зуриэль чувствовала мои эмоции, мысли, так же, а возможно и лучше, дроу, глядя на меня, вела свой допрос. Мой страх, тот, что я испытал, когда увидел павшую Зуриэль… исчез с моментов, когда пальцы дроу отпустили мои яйца. Невозможность противостоять ей заставила смериться, принять факт нашей безоговорочной капитуляции. Пожелай Прародительница убить нас, все в этой крепости, включая богиню, были бы мертвы.
— Значит, вам нужна земля по эту сторону перевала? Думаю, мы сможем ужиться…
— Не соглашайся со мной так просто. — Чуть заскучав, недовольно проговорила дроу, ладошкой своей играясь с пуговицами на моей рубашке. — Ты ведь не такой слабак как остальные, ты герой, обещанный мне пророчеством. Я знаю это, ты знаешь это. Нам суждено быть вместе, вдвоём достигнуть вершины мира, одолев вселенское зло. Я нуждаюсь в тебе, как тень в солнечном свете. Поверь, ты можешь назначить мне любые выгодные только тебе условия, и я уступлю, ведь только так, объединившись, мы сможем победить. — Дроу требовала моей над ней доминации, с серьёзным лицом несла полнейшую чушь. Глядя на стоящих рядом Зуриэль с Эсфеей, отзывалась о них, как о слабаках, нанося удар за ударом по чужому самолюбию. Ненависть, с которой богиня глядела на тёмную, пожирала её изнутри, тьма, вырывающаяся из её тела, могла принадлежать кому угодно, но только не существу, выступающему на стороне «добра».
Эсфея, что с тобой… Считавшая себя до сего момента сильнейшей из моих союзников, от появления дроу она не теряла своего статуса в моих глазах. Не уходила на задний план, так почему вела себя так вызывающе, поддаваясь провокациям тёмной гостьи? Блять… Ощущая беспомощность, оскорбленная, с растоптанной гордостью, она могла в любой момент выкинуть какую-нибудь глупость. Их разница в возрасте, объёме маны, в возможности одновременно её использовать, Прародительница уступала Эсфее во всём, кроме боевого опыта и понимания своих собственных сил. Сколько битв прошла эта дроу, как долго изучала пределы своего тела и магических возможностей? Наверняка, тёмная сейчас на пике магической мощи, когда Эсфея только-только познаёт пределы доступных ей «крупиц» маны. Нужно разделить их, развести по разные стороны ринга, пока нет пострадавших.
— Эсфея, ты ведь можешь сказать, говорит ли наша гостья правду? — Игнорируя дроу, акцентирую своё внимание на светлой. Всем своим видом я стараюсь показать, что по прежнему нуждаюсь в ней, что верю и доверяю богине чуть больше, чем этой сумасшедшей. Лишь переведя с гостьи взгляд, поубавив ненависти на лице, Эсфея кивнула, попытавшись проникнуть в голову дроу, внезапно скривилась от боли, пошатнулась, ладонью левой прикрыв глаза.
— Проникнуть в меня физически или ментально может лишь тот, кому я это позволю. — Положив голову мне на плечо, ехидно прошептала мне на ушко дроу. — Герой, вы так холодны, игнорируете слова влюблённой в вас девы. Это… это так возбуждает. — Коснувшись язычком моего уха, запускает кисть мне под рубаху тёмная.
Эта развратница, сумасшедшая, она… да она бля, реально озабоченная, хуже меня! Её слова, действия, говорили о неадекватности персонажа, о королевском недотрахе, хотя с такой то фигурой, статусом и прожитыми
