История Ирэн. Отрицание (СИ) - Хайд Адель
– Не верь ей, не верь ей… папа, она лживая
– Кто?
Саша кивнул в сторону двери:
– Эта леди Бейкер, она притворяется, и она противная
Барон пообещал сохранять бдительность и поцеловав сына в лобик, оставил его с гувернёром.
В гостиной горел камин, на небольшом столике стояло вино. Барон удивился, потому что на его памяти Елена никогда не пила вино. Только если на Пасху, церковного кагора.
Барон налил себе вина, чуть плеснул сестре и леди Бейкер. Пошёл разговор ни о чём. Виленский чувствовал себя уставшим, через день ему предстояла длительная поездка и ему хотелось отдохнуть. Он сидел и думал о том, чтобы эта «противная» леди Бейкер уже допила вино и ушла. Но встала Елена Михайловна с фразой:
– Что-то мне нехорошо, голова закружилась
Барон подхватил сестру под локоть и попросив леди Бейкер подождать, вышел из гостиной и повёл баронессу в её покои.
Елена Михайловна была раздосадована, она-то хотела оставить барона наедине с Жозефиной, но не учла его хорошее воспитание, он никогда не переложит на слуг заботу о своих.
Проводив Елену, барон вернулся в гостиную с твёрдым желанием выпроводить леди.
– Сергей Михайлович, я понимаю, что уже поздно и это неловко, что мы с вами остались вдвоём, но прошу, давайте ещё немного поговорим. Вы такой интересный собеседник, а я… я сейчас вернусь обратно в дом князя Ставровского, и буду сидеть одна в своей комнате.
Леди Бейкер снова взяла свой бокал, и Виленский тоже был вынужден взять свой. Он успел сделать глоток, когда дверь распахнулась и в гостиную вошёл офицер в младшем чине и пакетом.
– Прошу простить, леди, –Виленский отвернулся и вскрыл пакет, там было только одно слово – «Срочно». Но написано оно было рукой императора.
Что могло произойти?
Виленский, не раздумывая бросился к двери. Вспомнив про гостью, ошарашенно глядящую на происходящее, и сказал:
– Не волнуйтесь вас отвезут.
И резко развернувшись ушёл.
Виленский взял и уехал… Как так? Что теперь будет? Он выпил, но выпил всего глоток. Ах, какое невезение!
Леди Бейкер на всякий случай выплеснула вино из бокала Виленского в камин. И только успела поставить пустой бокал на столик, дверь открылась и вошёл дворецкий. Поклонился:
– Леди, барон распорядился вас проводить.
Жозефина с «каменным» лицом встала, спросила про баронессу, на что получила ответ, что барыня уже отдыхает и беспокоить не велено.
Леди Бейкер приехала на карете, которую ей выделили Ставровский, поэтому от экипажа барона отказалась.
Села в карету и начала размышлять, по всему выходило, что барону «ворожит» удача, а вот интереса к своей персоне у барона она не наблюдала вообще. Дело выходило скверное. Лорд Уитворт не оставил ей выхода, умирать Жозефина не хотела, боялась боли и унижений. Мозг лихорадочно искал выхода из сложившейся ситуации. И нашёл!
Виленский должен умереть!
Леди Бейкер стало даже легче дышать. А что? Нет человека, нет проблемы! Она же не виновата, если Виленский вдруг скончается, она «приложила» все усилия, а всё остальное это не к ней.
Сперва Жозефина хотела обвинить Виленского в том, что он её изнасиловал и сказать об этом Балашову, чтобы тот вызвал барона на буэль и убил его. Но потом леди стала думать, что графу будет неприятно с ней общаться после этого. Здесь нужно было что-то другое. И тогда женщина решила сказать Балашову полуправду.
– Интересно, он придёт сегодня ночью или придётся ждать? – задавалась вопросом леди Бейкер.
Внезапно карета остановилась, дверца распахнулась ив карету впрыгнул… лорд Чарльз Уитворт.
Леди Бейкер вжалась в стенку кареты, стараясь сделаться незаметной.
– У вас ничего не получилось, Фр-и-ида, – Уитворт не спрашивал, Уитворт утверждал и от его тихого голоса стало жутко.
Он взял Жозефину за подбородок и продолжил:
– Вы же не собираетесь делать глупости? Сидите тихо, иначе будет жаль портить такую красоту…
Закончив говорить, лорд Чарльз наклонился к Жозефине, не отпуская её подбородок
– Неужели поцелует, – с ужасом подумала Жозефина
И лорд Уитворт поцеловал леди Бейкер… в лоб… словно покойника.
Без слов лорд Чарльз вышел из кареты, а леди Бейкер почувствовала, что несмотря на прохладу, спина у неё стала мокрой.
В эту ночь Кирилл Балашов не пришёл, он был в офицерском клубе, отдыхал с друзьями. Сегодня ночью графу не везло в картах, и он проиграл довольно значительную сумму. Подумал о том, что придётся снова ехать к дяде, просить денег. Единственное, что примиряло его с этим, это были ночи с леди Бейкер, которая жила в доме князя Ставровского и, похоже, он ей нравился и без дорогих подарков. Сразу вспомнилось гладкое, мягкое и отзывчивое тело Жозефины и граф сильнее сжал, сидевшую у него в этот момент на коленях развлекательницу, так, что та даже вскрикнула.
Глава 37
Покинув свой дом и наконец-то освободившись от назойливой леди Бейкер, Виленский сел в карету, чувствуя странную слабость, но списал это на недосып и усталость.
Подумал о том, что надо бы поговорить с сестрой, чтобы больше не приглашала эту странную даму. Разговор с леди Бейкер подействовал на барона удушающе. Вот и сейчас он буквально задыхался, а в голове начинали «стучать молоточки» так, как будто Виленскому не хватало кислорода.
Когда возле входа во дворец остановилась карета и слуга открыл дверцу, то они нашли Виленского лежащим на полу кареты без движения.
Позвали на помощь гвардейцев и барона перенесли во дворец. Послали за доктором и послали одного из гвардейцев сообщить императору.
Император вошёл, когда доктор только начал осмотр.
– Что с ним? – спросил Александр, с ужасом глядя в белое, восковое лицо друга.
Доктор ещё раз попросил, чтобы поднесли свечи поближе, отогнул губу Виленскому и показал потемневшую слизистую:
– Похоже у барона отравление наркотическим веществом, которое смешали с чем-то ещё, по характерным, непроизвольным подрагиваниям конечностей, могу сказать, что вероятно это было какое-то возбуждающее средство.
Доктор приподнял также веко Виленского, пощупал за ушами и продолжил:
– Очень похоже на сильную сенную лихоманку*, видимо, наркотик подмешали в вино. А у барона редкая реакция, посмотрите какой отёк.
(*сенная лихоманка – аллергическая реакция, старин.)
Доктор рассказывал императору, а сам что-то втирал в ноздри и губы Виленского, потом попросил гвардейцев повернуть барона на бок и по ложечке стал ему вливать это же вещество.
Император подождал, когда доктор закончит, потом напряжённым голосом спросил:
– Он выживет?
Было видно, что доктору не хотелось расстраивать императора, поэтому он тяжело вздохнул и сказал:
– Если доживёт до утра, то жить будет. Я дал ему «слёзы гор*», ещё несколько раз надо будет дать в течение ночи, должно помочь. Барону очень повезло, что он сразу после того, как яд попал в его организм приехал во дворец, боюсь, что останься он дома, то был бы уже мёртв.
(*слёзы гор – мумиё, старин.)
Привезите сюда его сестру – распорядился император, – пусть побудет с братом, а заодно расскажет, где Серж мог принять эту дрянь.
Император вышел из комнаты, в коридоре стояла Мария Алексеевна, лицо у императрицы было заплаканным. Она бросилась к мужу:
– Алекс, прости меня, прости, я дура ревнивая
Император обнял жену, взглянул на смущённо отвернувшихся гвардейцев и сказал:
– Ну ничего, видишь в этот раз твоя ревность, возможно, спасла жизнь Сержа
Виленский был вызван во дворец, чтобы подтвердить, что у его жены и императора не может быть никаких романтических отношений, потому как императрица устроила скандал, после того как радостный Александр поделился тем, что взял Ирэн Виленскую под защиту, потому что похоже, что она теперь «достояние империи».
