Запад-81 (СИ) - Гор Александр
Но это будет продолжаться недолго. Ходят слухи, что пусковые установки С-125 демонтируют и переправляют в Ленинград. Я хоть и родился в Кирове, но по рассказам школьной учительницы-«исторички», спасённой по «Дороге жизни», помню, что такой жуткий голод в Городе Ленина случился из-за того, что в сентябре немцы разбомбили городские продовольственные склады, включая самый большой, то ли Бабаевский, то ли Бадаевский. Нет, «Бабаевская» — это кондитерская фабрика в Москве, выпускающая самый лучший в Советском Союзе шоколад. Моя жена Лена просто обожала его ещё со студенческих лет.
Интересно, как они там, в 1981-м? Скорее всего, им, жене и детям, пришло извещение о том, что их муж и отец, майор Старовойтов пропал без вести. Хреново. Даже выплату по потере кормильца не получат ещё несколько лет: мы ведь всем полком убыли в командировку и просто исчезли.
Что-то я отвлёкся. Так вот, эти зенитные ракеты, говорят, и будут защищать небо над важнейшими ленинградскими объектами, вроде продовольственных складов. Да и, надеюсь, до блокады в этот раз дело не дойдёт. Зря, что ли, немцы так туго продвигаются вперёд?
Опять же, по слухам, им пришлось развернуть на юго-восток 56-й моторизованный корпус Танковой группы Гёпнера, добравшийся до Даугавпилса. В штабе полка говорят, что конкретно по наши души. Умники из разведки, перехватившие радиограмму для штаба корпуса и расшифровавшие её при помощи ЭВМ, выяснили, что корпусу приказано, наступая по обоим берегам Западной Двины, захватить районы городов Полоцк и Витебск. «Районы базирования новейшей советской техники и авиации, создающих угрозу успешному наступлению на Восточном фронте».
Откуда фашистам стало известно о том, что на Дретуньском полигоне находятся переместившиеся во времени подразделения Советской Армии, догадаться несложно. Во-первых, у них прекрасно работает разведка, и агентура наверняка уже доложила, что большинство неприятностей фрицам создают части, прибывшие из-под Полоцка. Как и авиация, летающая из-под Витебска и из-под Минска. А во-вторых, уже два мотострелковых полка 120-й гвардейской дивизии, её артиллерийский полк, один из десантных полков и бронетехника, так и не послужившая нам мишенями на учениях «Запад-81», вовсю воюют на фронте. На войне же всякое случается: например, могут люди в плен попасть. В гестапо ведь такие «специалисты» по развязыванию языков имеются!
Я даже не исключаю, что немцам уже известно и про то, что мы оказались тут из 1981 года, и сколько нас, и чем мы вооружены. Жаль только, что не удалось увидеть физиономию Гитлера, когда ему сообщили, что он в нашей истории отравился, как крыса, в апреле 1945 года. Может, после войны в чьих-нибудь мемуарах прочитаю об этом? Если доживу, конечно.
Не считайте меня пессимистом из-за этой оговорки. Мы не на увеселительной прогулке, а на самой настоящей войне, где гибнут люди, использующие даже самую совершенную технику. Мы ведь её эксплуатируем на полную катушку, и уже были случаи отказов. Так у Васи Савельева из моей эскадрильи случился помпаж, когда он проскользнул близко от расстрелянного им «Дорнье». Рванула бомбовая нагрузка, вот и хватанул воздухозаборником продукты сгорания взрывчатки и топлива. Благо, высоты хватило, чтобы повторно запустить двигатель. Да и при штурмовке, случается, в наши Миги прилетают пули и снаряды малокалиберной зенитной артиллерии. Вон, вчерашний случай: из-за пойманной в бою случайной пули при посадке подломилась левая стойка шасси. Машина выкатилась за пределы ВПП и загорелась. Самолёту капец, а катапультировавшегося пилота с тяжёлыми ожогами отправили в госпиталь. И такое может случиться с любым из нас в любой боевой день.
В общем, сокращается и материальная часть полка, и численность находящегося в строю личного состава. Не так интенсивно, конечно, как в «местных» истребительных полках: в некоторых уцелела едва ли половина воздушных бойцов, поднявшихся в воздух 22 июня. А в тех, что летают на И-16 и И-153, и того меньше. Но ребята дерутся яростно, подчас, не жалея себя.
Мы, конечно, тоже не кое-чем груши околачиваем, но нам на наших скоростных машинах, да ещё и вооружённых ракетами, намного легче, чем им. Поэтому уже шестеро, включая вашего покорного слугу, «выполнили норматив» Героя Советского Союза по количеству сбитых «экспертов Геринга». Соответствующие документы на награждение (и не только нас) отправлены в Москву.
Да только воюем мы не за награды. Мы же лучше всех товарищей по оружию из этого времени знаем, что несут «цивилизованные» немцы нашей стране. Мы же прекрасно помним и про Хатынь, и про Освенцим, и про тысячи сожжённых дотла советских деревень и городов. У каждого в семье кто-то погиб в Великую Отечественную, был ранен или пережил другие неприятности. Так что нас агитировать не надо, мы сами, кого хочешь, сагитируем. И делаем всё возможное, чтобы насолить фрицам.
Как-то само собой сложилось, что мы работаем по северному флангу Западного Фронта, а Миг-23 по южному. Но это не обязательно: случалось, что и «двадцать третьих» посылали в «нашу зону ответственности», когда мы помогали нашим на юге Литвы и Латвии, и мы ходили под Барановичи, когда ребят из Мачулищей отвлекали на помощь Юго-Западному в районе Ровно. Но, в основном, такое распределение выдерживается. И, как мне кажется, в ближайшие дни будет выдерживаться: очень уж сильно фашисты давят под Ригой и вдоль Двины в нашу сторону. А сопротивляться им некому: 24-я армия, состоящая из «национальных» частей явно не справляется с натиском. Дошло до того, что с Дретуньского полигона ушли последний мотострелковый полк 120-й гвардейской дивизии и десантный полк. Резервов там почти не осталось.
Опять что-то случилось: команда «дежурное звено на взлёт»…
Капитан Сергей Николаев, 6 июля 1941 г., 10:50, Мядель
Последствия побоища на лесной дороге мне довелось увидеть воочию, пока батальон двигался к Вилейке. Впечатляющее зрелище. Несколько километров разбитой, сгоревшей, раздавленной техники, сваленной в оба кювета.
После того, как колонну из двух танковых и двух пехотных батальонов заблокировали с обеих сторон, всё, что находилось в лесу, «приласкали» огнём мои тяжёлые самоходки. А потом мне приказали прекратить огонь. И вовсе не ради экономии боеприпасов. Оказалось, подошли две пары ударных вертолётов Ми-24. И тут, как в анекдоте про поручика Ржевского, такое началось!
Вертолётчики «резвились» до полного израсходования боекомплекта. После этого пришлось ждать больше часа, пока прогорит и взорвётся всё, что могло гореть и взрываться. Лишь затем пара Т-10М, развернув башни назад, принялась работать бульдозерами и расталкивать битую немецкую технику, чтобы освободить проезд. А параллельно им по обеим сторонам дороги двигались десантники, зачищая от разбежавшихся по кустам фрицев полосу леса.
Пленных взяли очень много. Большей частью, конечно, тыловиков и обозников, но были среди них и вполне себе боеспособные пехотинцы и артиллеристы. Наскоро сформировали из них колонну и отправили в Молодечно, так что все они прошли мимо нас.
Я ехал на командирской «тридцатьчетвёрке» и внимательно наблюдал за выражением лиц этих «представителей высшей расы». Если это было не выражение подавленности и ужаса, то я — балерина Большого театра. Они за две недели войны успели привыкнуть побеждать, чувствовать себя хозяевами положения, и тут такой ужасающий разгром. И тут мимо них движется невиданная по своей мощи боевая техника, рядом с которой немецкие танчики кажутся игрушечными. И всё это после того, как их совершенно безнаказанно уничтожали «летающие адские мясорубки» (ага, нашёлся среди десантуры понимающий по-немецки, перевёл панические вопли сдающихся фрицев), вокруг всё горело и взрывалось. И при этом хвалёные панцеркампфвагены не смогли сделать ровным счётом ничего.
Нет, я не бахвалюсь, не упиваюсь беспомощьностью поверженного врага. Даже в столь безнадёжной ситуации некоторые из немцев сопротивлялись до последнего, а сводный мотострелковый полк потерял несколько человек, обеспечивая безопасное прохождение нашей колонны к Вилейке. Я просто передаю то, что видел собственными глазами.
