Времена не выбирают - Малыгин Владимир

Поэтому для начала продолжили стрелковую подготовку. Для затравки провели по десяткам очередные учебные стрельбы – били по плотно набитым соломой кожаным мешкам учебными болтами. Подвели итоги, в двух словах разобрали ошибки и сели за изготовление стрел и болтов. А чтобы работа спорилась, чуть позже подбодрил бойцов:

– Стрел, как и патронов, много не бывает! – И дальше продолжил это знаменитое выражение, лишь немного его переиначив под нынешние реалии. В подробностях повторять не стану, продолжение все и так знают.

Мои бойцы покосились, поухмылялись и дружно принялись наконечники на древки насаживать и оперение прилаживать. Еще бы не ухмылялись, я ведь в этой фразе слово «патроны» на «золото» заменил!

Пусть работают! Чтобы в головах мысли о злате крутились, а не о подступающих к нам данах! Так лучше будет. А то что-то парни периодически начали в сторону подъездной дороги коситься. Сначала кто-то один голову поднимет, глянет вдаль и задумается. Дурной пример подает. Следом его товарищ в ту же сторону уставится. И стопорится вся работа. А чего туда смотреть? Гляди не гляди, а ход приближающегося к лагерю вражеского пешего отряда от наших пристальных взглядов не зависит! Если же и появится на горизонте враг, то дозоры об этом факте нас загодя предупредят. Успеем занять приготовленные позиции.

Чтобы отвлечь внимание, рассказал пару историй для поднятия духа. И, конечно, про спартанцев в Фермопилах не забыл поведать. Только конец счастливый придумал, где они победили…

И понеслось! Закипел народ, всколыхнулся, обсуждать услышанное принялся. Попутно рассказывали о победах своих дедов и отцов. Кто где поучаствовать успел и с каким успехом. И все о победах говорили, о поражениях никто не упоминал. И это правильно!

Оставил приободрившихся и разговорившихся бойцов под командованием Ростиха и спустился на берег. Как и было запланировано, пора было начинать перевозить на тот берег наше добро. Чем мы благополучно и занялись. И кузницу с инструментами не забыли.

Выгрузили, но далеко от берега уносить не стали, тут же в камышах все и припрятали. Если отобьемся, грузить и вывозить обратно будет проще. А не отобьемся, так какая нам тогда будет разница, где именно даны наше добро найдут?

Вот казну чисто из вредности еще вчера вечером прикопал в укромном месте. Но не на том, а на этом берегу, на нашем! Отошел в сторону, охранение выставил, чтобы никто не набрел и не увидел случайно… Нет, не потому, что нет доверия своим людям, просто… Просто так мне спокойнее будет.

От приметной старой сосны – по ней когда-то молния шандарахнула, расколола и обуглила ствол – отсчитал определенное количество шагов, как раз в овраг и уперся. Вот из-под самой верхней кромки оврага я и вынул грунт, выкопал горизонтальную нишу глубиной чуть больше локтя. Уложил в нее три тяжелых кожаных мешка с золотом, серебром и медью, плотно забил дыру песком.

Здесь прохладно, солнечных прямых лучей нет, поэтому день простоит и ночь продержится. Не успеет за это время песок высохнуть и осыпаться. А там или я свое добро заберу, или мне уже все равно будет. Зато в этом месте мою захоронку точно никто искать не станет!

А еще я оставшийся песок веером в обе стороны откоса разбросал. И еще одно. Если случится самое плохое и найдут даны припрятанное на том берегу, то сработает стереотип: искать золото-серебро точно станут где-нибудь там же, поблизости.

Второй ходкой перевезли на ту сторону наших выздоравливающих и отроков. Помогли первым перебраться через полосу белого пляжного песочка. Ширина его шагов пятнадцать в самом узком месте, вдобавок рельеф к лесу начинает плавно подниматься. Даже невысокие дюнки имеются. За ними – небольшой обрывистый взгорок, густо зарастающий сейчас молоденькой травкой. И уже за ним наверху начинается лес.

Тут-то среди деревьев и оборудовали позицию для наших раненых стрелков. Из жердей сделали что-то вроде лавок, защиту поставили из плетенок. Этого добра мы за прошедшее время много наделали, есть чем людей защитить.

Луками не все из них смогут пользоваться. Раны не дают тетиву во всю силу натянуть, края расходятся от напряжения. А с арбалетами проще, там и пацаны справятся с рычагом. Можно его после взвода положить ложем на верхнюю кромку плетня. Так и держать будет легче, и прицел при спуске не собьется.

Опять же, пацанята будут не только арбалеты взводить, но и болты станут подносить, и тулы со стрелами. Кому что потребуется, само собой. Ну и на подхвате находиться: мало ли что еще может немощному понадобиться? И сами при случае постреляют, не без этого.

Пацанят и выздоравливающих высаживали чуть дальше по берегу, чтобы следов в месте будущей засады не оставлять. Там, где песчаный берег реки плавно переходит в морской. Поэтому пришлось немного пройтись назад по траве. Ну и чтобы на собственные же колышки, вбитые вчера поздно вечером в дно у самой кромки воды, не наступить!

Кстати, из наших выздоравливающих ни один не отказался от участия в будущем сражении! Никто не стал отсиживаться в безопасном месте. Да и где оно тут, это безопасное место? Все отлично понимают, что если данам удастся взять верх, то с нашей стороны в живых никого не оставят. Если не те, так местные всех дорежут в случае нашего проигрыша. Рассчитаются сполна за предыдущую мою дерзость.

На обратном пути к лодке даже остановился у кромки воды. Настолько умиротворенным показался этот момент, что я на какой-то миг даже пожалел о предстоящей битве.

Такая вокруг красотища! Песок мелкий-мелкий, белый-белый. И волна такая же мелкая, накатывается на песок одна за другой, шуршит, лопочет о чем-то своем, извечном, сказать что-то пытается. Понятно что: «Глянь, дурень, красота вокруг какая! Живи и радуйся, человечек! А ты все страдаешь, все бегаешь по кругу, мучаешься сам и мучаешь других. И кровь ведрами льешь…»

Вздохнул и запрыгнул в лодку, мягко приземлившись на дно. Натренировался, долбленка даже не качнулась! И гребцам придерживать не потребовалось…

Не пошла мне навстречу в этот день судьба, продинамила! Даны пришли почти одновременно с моря и с суши. Сначала на мысу наши наблюдатели за морем замельтешили белым полотном, подавая сигнал о появлении парусов на горизонте, и тут же следом посыльный от дозора на дороге примчался.

– Даны идут! – прохрипел, задыхаясь от быстрого бега.

– Далеко до них? – спросил, а сам назад оглянулся. Подтянулись мои бойцы, за спиной столпились.

– Непонятно было. Там ветер всю пыль в нашу сторону несет, ничего не разглядеть.

– Понял. Возвращайся к своим и продолжайте наблюдать. Передай: действовать будем по плану. Понял?

– Понял, передам! – Посыльный развернулся и убежал назад. Но уже не так быстро, теперь торопиться некуда.

А я развернулся лицом к своим людям. Что самое интересное, головы подняли и оторвались от работы самые молодые. Воины поопытнее так и продолжали заниматься своим делом, невозмутимо доделывали начатую работу, снаряжали стрелы. Лишь покосились исподлобья, когда я повернулся.

– По десяткам становись! – Я рукой обозначил линию построения. – Старшим доложить о готовности групп к выдвижению!

Построились мигом, посчитались быстро, доложились о готовности. Все на месте, никто не испугался, не отступил в кусты.

– Еще раз повторяю: каждый десяток должен действовать согласно плану! Никакой отсебятины чтобы не было! Узнаю – доли в трофеях лишу!

Тут народ отмяк, улыбки на лицах появились. А я продолжил инструктаж:

– И ни в коем случае не ввязывайтесь в прямой бой. Ужалили стрелами – и сразу же отскочили назад! Всем понятно? Общий отход за реку, напоминаю еще раз, по разрыву гранаты!

Кое-кто закивал в ответ, но основная масса промолчала. Выражение лиц у всех спокойное, даже отрешенное какое-то. Они уже не здесь, а там, в бою, встречают стрелами и болтами неприятеля!

– С нами Бог! Значит, и удача будет на нашей стороне! Десятники, разбирайте все стрелы, что сегодня успели сделать, и уводите группы по своим местам!