Фараон - Дмитрий Викторович Распопов
Минмос кивнул, окликая своих воинов.
— Вожди! — я позвал нубийцев, а когда они подошли, показал на дом, — здесь всё ваше, крестьян и рабов не трогать, после обыска подожгите только главный дом. Главное берите только вещи, пленные нам не нужны.
— Слушаемся царь! — тут же заявили оба, поскольку так же, как и остальные видели мои выстрелы, а особенно их последствия и поэтому бросились выполнять мой приказ не медля ни секунды.
Через минуту в доме раздались женские крики, мужские стоны, а ещё через десять минут, когда на улицу стали выходить нубийские воины, гружённые разными тканями, кубками или оружием, на верхних этажах появился дым и были видны всполохи огня. В живых там похоже они и правда никого не оставили, поэтому чтобы на это не смотреть, я вернулся во временный лагерь, который мы разбили недалеко от поместья. Через час всё было кончено и погрузив их добычу на повозки, мы отправились в обратный путь. Все нубийцы, не получившие даже серьёзных ран, были радостны и их счастливые голоса разлетались по округе, я же ехал на единственной оставшейся у меня колеснице и думал, что шаг за шагом, ноготком за ноготком я всё сильнее погружаюсь в местную жизнь. По прибытии сюда я вообще не хотел ни во что вмешиваться, всё что я хотел — чтобы меня все оставили в покое. К сожалению местные реалии и сопротивление чиновников привели в конце концов к тому, что я сегодня впервые целенаправленно убил двух людей. Причём особой рефлексии по этому поводу у меня не было, было немного противно и страшно, но в целом, они были виноваты сами. Всё что меня интересовало, как два выстрела в руку, могли попасть в голову? Ответ на этот вопрос казался мне более важным, чем переживать о смерти двух негодяев.
— «Одно точно Андрей, — грустно подумал я, подводя итог своим мыслям по этому поводу, — ты теперь точно влип по полной в местную жизнь и разборки, можешь творить что хочешь, больше того, что ты натворил, сделать уже нельзя».
***
Возвращение в поместье было триумфальным для всех, кроме меня. Почему-то нубийцы случившееся представляли, как великую победу, хотя нам сопротивлялось-то от силы человек тридцать, сущая мелочь на фоне наших ста человек. Но нет же, они пели песни, всем рассказывали какой я великий царь, так что по итогу я распорядился Рехмиру, чтобы им как-то облагородили место где они жили, а сам отдался в руки служанок, чтобы меня отмыли, побрили и почистили, настолько сильно я пропылился в этом небольшом походе. Рехмир занимался порученными делами и меня навестил уже вечером, когда я чистый и довольный, лежал у себя в комнате, лениво перебирая пальцами виноград и предавался хандре и неге.
— Мой царь! — влетел он весь возвышенный с восторженно горящими глазами, — поздравляю с победой! О твоих знаменитых выстрелах, все воины говорят только как о великом чуде!
— А, — отмахнулся я от него, — какая там победа друг мой, завалили тридцать гопников, не более того.
— Но у тебя с собой было всего сто дикарей, а там тренированные убийцы! — не смутился он, — это и правда очередное чудо!
— Рехмир, — меня всего перекосило, — чего пришёл? Жопу мне лизать? Для этого есть специально обученные люди.
Молодой человек смутился.
— Тут такое дело Твоё величество, — он покраснел, — вожди нубийцев попросили меня узнать у тебя, могут ли твои славные воины брать себе в жёны служанок или рабынь в поместье, раз они теперь стали свободными?
Я удивлённо уставился на него, возможность такого никогда не приходило мне в голову.
— А ты что думаешь сам? — решил узнать я его мнение.
— Сто мужчин, без женщин долгое время, — смущённо сказал он, — как говорит дядя, быть скорой беде.
— Тогда разрешай, но только если женщина сама придёт к тебе и скажет, что согласна без принуждения, — пожал я плечами.
— Хорошо царь, я передам им твои слова, — парень замялся.
— Рехмир, говори уже, — я научился различать все его заминки.
— А я, могу взять себе наложницу? — тихо, едва слышно, спросил он.
Я думая, что меня уже ничем не удивить, выпучил на него глаза. Мне до сегодняшнего дня он представлялся неким бездушным роботом, выполняющим все мои приказы, которому вообще ничего не нужно для себя лично. А Рехмир оказался всё же человеком со своими слабостями и желаниями.
— Тебе нельзя, — задумчиво сказал я, а когда он расстроился, продолжил, — ты друг царя, мой ближайший соратник, тебе не подойдёт простая наложница.
Он удивлённо на меня посмотрел, не понимая к чему я клоню.
— Потерпи немного, я сам найду тебе достойную девушку, — огорошил его я.
— Твоё величество! Но зачем?! Я просто так сказал! — попытался отговорить меня он, но я уже был непреклонен. Посторонние бабы мне были не нужны в ближайшем круге, а это значило, что поиском наложницы или лучше даже жены для него и правда стоило заняться самому.
— В общем иди, работай, а твой царь будет думать о тебе, — отправил я его взмахом руки прочь. Не сильно обрадованный подобными известиями, он вышел из комнаты.
— «Нужен писец, чтобы я изложил всё правильно в письме Усерамону, — задумался я, — он должен меня понять».
Писец утром нашёлся, а вот послать было некого, военные отсутствовали, Меримаат и Бенермерут находились на излечении, или я по крайней мере на это сильно надеялся, не самого же Рехмира была посылать с ним. Мой задумчивый взгляд остановился на парне, который организовывал сразу тридцать свадеб одновременно. Кстати я с удивлением узнал, что их особо не отмечали, жених с невестой подписывали брачный контракт в присутствии шестнадцати свидетелей и всё. Муж или жена входили в другую семью. Причём обычно за невестой было приданое, так что Рехмир выдал каждой новой семье по кусочку золота, чтобы не нарушать традиции и на этом вся церемония была окончена. Счастливые новобрачные удалились в выделенные им домики.
Почувствовав на себе чужой взгляд, парень обернулся, увидел, что я на него смотрю и бочком стал уходить прочь, утягивая с собой нубийских вождей, помогавших ему с подписанием контрактов. Так ничего и не придумав, я продолжил лениться, правда хватило меня только до вечера. Переодевшись, я отправился узнавать, как там дела обстоят без меня в кузне. К моему великому удивлению обстояли они очень даже хорошо. Мастера гончары, побелили гипсовой смесью всю кузню изнутри, собрали новый горн, со статично
