Болотник. Книга 4 - Андрей Алексеевич Панченко
— Хрен с тобой. Я попробую. Но знай Макаров, что сегодня наши с тобой пути расходятся. Сейчас вы уйдёте вперёд, а я останусь. Получиться у меня или нет, но к вам я больше не вернусь. Дальше вы сами. Вам по реке осталось пройти ещё день, может два, а потом уходите по той тропе что и пришли, ну а я пойду своей дорогой. И запомни Макаров, ты мне должен! — я зло сплюнул — наган сюда давай с патронами!
— Кирилл… — начал Макаров.
— Заткнись Ваня! Ради бога заткнись, отдай мне наган и валите нахрен! Мне с тобой больше не о чем разговаривать.
Опустив голову Макаров молча снял кобуру и протянул её и горсть патронов, которые достал из кармана, мне. Я, кинув оружие и боеприпасы на дно своей лодки, ударил веслом по воде и молча поплыл назад, разговаривать нам с ним больше не о чем. По дороге сдернув с одного из плотов две плащ-палатки и моток верёвки я направился к повороту реки, который только что прошёл караван.
Караван из плотов скрылся из виду, а я сидел в лодке провожая его взглядом. Всё! Через день или два я пойду по этой реке по пройденному ими пути и не останавливаясь проследую дальше на болото. Хватит с меня общения с красными командирами и подтирания задниц необученным бойцам.
Выбрать и обустроить позицию для стрельбы в лесу очень тяжело и непросто. Ориентироваться для этого на местности и работать физически приходится очень быстро и скрытно. Стрелку, находящемуся в засаде, приходится терпеть и работать, работать и терпеть. Терпение — это рабочий инструмент стрелка. Нетерпеливый, ленивый и самонадеянный не выживет.
В качестве приманки я приготовил свою лодку, которую вытащил на берег реки на относительно свободном участке, что бы подходы к ней были видны. Свернув одну из плащ-палаток, я набил её травой и положил в лодку, придав ей приблизительный вид спящего человека. Херня конечно полная, но в темноте, если не подходить близко, вполне сойдёт. Сам же я устроился на другом берегу, перейдя реку в брод. Там почти не проходимый кустарник, со стороны и с сзади ко мне не подберутся.
Нормальный и здравомыслящий стрелок обустраивает позицию, на которой, как правило, приходится сидеть несколько часов и всегда постарается сделать закрытой. А в засаде мне придётся сидеть хрен знает сколько, хорошо, что на мне моя, уже заметно потрёпанная, но ещё вполне годная к эксплуатации энцефалитка.
Прежде всего в засаде нельзя пошевелиться. Малейшее шевеление запросто может стоить мне жизни. И поэтому крайне важно защитить себя от мошки и комаров, моя сетка закрывающая лицо как раз и обеспечит мне более-менее комфортное существование. От длительного неподвижного лежания немеют руки и ноги, от дождя и сырости они мёрзнут и в конце концов я не удивлюсь, если палец не сможет согнуться на спуске. Хочется есть. Хочется пить. И хуже всего, если захочется по нужде. Захочется, как всегда, по закону подлости, в самый неподходящий момент. Тут тоже ничего не поделаешь, если приспичит, придётся гадить прямо в штаны.
Я не стал рыть мокрую землю, а использовал готовое углубление в земле, между колючих кустов. Снаружи и сверху позицию я как мог замаскировал тем, что попалось под руку. Для стрельбы и наблюдения оставил только узкую щель-амбразуру. Кустарник чем хорош, так это тем, что при выстреле не демаскирует дым от выстрела, дым не выходил за линию кустарника, при этом постепенно рассеивается и не виден со стороны.
Лежу и жду. Небо облачное, луны не видно, она вместе со заездами периодически скрывается облаками. Тёмная и почти не приглядная ночь. В этой темноте едва угадываются контуры моей приманки. Я почти ничего не вижу, но в это место я смотрю уже больше часа и любой новый контур или изменение обстановки сразу определю. А ещё я слушаю. Ничего не видно не только мне, но и ротмистру, а он не лежит как я на месте, он идёт, а значит шумит, никто в такой тьме беззвучно передвигаться не сможет, разве что только кошка.
Шум послышался, когда я уже стучал зубами от холода. Как бы не заболеть и простатит не заработать. Плащ-палатка, которую я использую вместо подстилки уже промокла, да весь я мокрый с ног до головы. Кто-то идёт, быстро идёт и это точно мой враг, никого другого тут я встретить не рассчитываю. Да и кому ещё кроме него понадобиться в такую погоду и непроглядную тьму спешить за ушедшим караваном по почти непроходимой тайге? Я весь обратился в слух и подобрался.
Как я и предполагал идёт ротмистр по тому берегу реки, по крайней мере шум разноситься как раз оттуда. Рядом совсем! Я приготовился стрелять.
Уже почти полчаса тишина. У меня уже руки дрожат от напряжения. Шум, который я слышал прекратился как-то внезапно, хотя его источник был уже практически напротив меня. Судя по всему, ротмистр заметил лодку и тоже затаился, мне уже не кажется моя идея такой уж хорошей. Это сволочь крутится где-то неподалёку.
Практически у меня над головой, из-за соседнего куста раздаются выстрелы! От моей долблёнки полетели щепки. Я вздрогнул, но остался лежать как лежал. Сейчас я развернуться бесшумно не смогу, а он стоит и стреляет,
