Наследник рода Раджат — 3 - Игорь (СИ) Кольцов
Судя по тому, как Аргус кипит, он это все на своей шкуре прочувствовал. Я, конечно, видел эту тенденцию еще по принесенным Рианой статистическим данным, но не думал, что все настолько плохо.
— Наша задача, по сути, эту закостенелую систему из равновесия вывести, — подвел итог Аргус. — Вот когда технологии шагнут вперед, пусть даже в отдельно взятых штуках, как эти твои гранаты, вот тогда местные и зашевелятся. Только тогда! Когда они поймут, что иначе им не выжить. Ну или не сохранить свою власть, тут уж кому что.
— А ты хочешь на этом заработать, — хмыкнул я.
— Разумеется, — фыркнул Аргус. — Я тебе кто, альтруист, чтобы в ущерб себе прогрессорством заниматься? Да и не сработает это на бесплатных началах. Только угроза потери денег или власти заставит местных шевелить мозгами.
Я неопределенно покачал головой. Возразить Аргусу мне было нечего, человеческую природу я понимал не хуже него.
Но чуйка шептала мне, что все не так просто.
— Ладно, время нас рассудит, — слегка улыбнулся Аргус, видя мое несогласие. — Ты, главное, выживи.
Я лишь молча усмехнулся и кивнул ему на прощание.
Аргус ответил тем же, и мы разошлись в разные стороны.
*****
Император бросил взгляд на сидевшего напротив него главу ИСБ. Минто Кишори вальяжно, насколько это допустимо в присутствии императора, развалился на сидении машины и лениво поглядывал в окно.
Обеспечением выездов императора занимался особый отдел ИСБ, но Кишори частенько сопровождал главу государства лично. Как правило, на приемы, где и так присутствовали они оба. Одна его шакти сводила на нет большую часть ресурсов потенциальных нападающих.
— Хочешь что-то спросить? — поинтересовался император.
Он хорошо знал Кишори, они выросли вместе как-никак, и уж витающие в воздухе вопросы читал легко.
— Зачем? — обозначил вопрос Кишори.
Договаривать он не стал, прекрасно знал, что император его читает во многом как открытую книгу. И думали они сейчас об одном и том же. О мальчишке из умирающего древнего рода, который неожиданно стал той песчинкой, на которой буксовала вся система.
— А ты не понял? — удивился император. — Ха! Значит, никто не понял. Чудесно, просто чудесно.
Император чуть ли руки довольно не потирал. Кишори посмотрел на него с любопытством. Изворотливым ум был у императора с детства, и все его ровесники давно привыкли к его многослойным комбинациям. И как только он сам в них не путался?
— Ты не смог его подмять, — с легкой улыбкой пояснил император. — Сколько у вас было попыток, две, три?
Кишори неопределенно покачал головой.
— И чем дальше, тем сложнее это было бы сделать, — продолжил император. — Это поначалу он был испуганным мальчишкой, только что потерявшим почти всех родичей и растерянным от проблем, которые он получил в роли наследника. Теперь он освоился, подтянул к себе кое-какие силы, Турнир выиграл… Он набирает ход, согласен?
— Согласен, — кивнул Кишори. — Но варианты еще были.
— Да не хватало только наше желание его заарканить на всеобщее обозрение вывести, — фыркнул император. — И так слишком много желающих его к рукам прибрать, невместно нам с ними локтями толкаться.
Кишори кивнул. Он давно знал, насколько императора раздражает вольница родов и кланов. И если с кланами ничего пока сделать нельзя, то «покровительство», под которое попали уже несколько свободных родов за последние десятилетия — это следствие целенаправленной работы императора.
Играть словами, разграничивая букву и дух, император умел, как никто. Пообещав наследнику Раджат прикрытие от военной агрессии аристократов, император создал у мальчишки впечатление, что он на его стороне. Правда, было у Кишори сомнение, что мальчишка на это повелся, но это другой разговор.
А по факту император выполнил ровно то, что было сказано. Войну в ближайшие два года роду Раджат никто не посмеет объявить. Тут и самому Кишори пришлось поработать, осаживая самых рьяных.
Зато ни свои действия, ни действия ИСБ тем обещанием император не ограничил никак. Скорее даже, расчистил себе путь. Намного легче работать, когда никто под ногами не путается.
Если бы еще Каспадиа не выкинули этот свой финт с покушением в самый неподходящий момент, Раджат были бы уже полностью подконтрольны ИСБ.
— А теперь? — аккуратно поторопил задумавшегося императора Кишори.
— А теперь, мой друг, — коварно усмехнулся император, — я дал мальчишке иллюзию, что у него есть шанс остаться самостоятельным. Лакшти от него так просто не отстанет. Но к этим он не пойдет, слишком гордый. И остальным, кто хочет подгрести Раджат под себя, я тоже порядком осложнил жизнь. Вечный род — это тебе не просто древний, каких десятки в стране. Вечный это… вечный.
Кишори согласно покачал головой. Да, про вечные роды в стране ходили легенды. И не только в стране.
Как ни странно, не было ни одного случая в истории, когда вечный род удалось бы стереть с лица земли. Даже в войнах на уничтожение кто-то да выживал, а потом поднимал вечный род из пепла. Словно сам родовой камень, растворенный в крови, оберегал своих носителей.
— Я вывел его на тот уровень, где он захлебнется, — хмыкнул император. — И наша задача — вовремя протянуть ему руку помощи. Понимаешь, о чем я?
— О да, — довольно улыбнулся, наконец, Кишори.
Вот теперь очередной слой плана императора у него сложился. Наверняка не последний слой, и даже не главный. Но с этим уже можно работать.
Задача сделать род Раджат подконтрольным никуда не ушла. Просто изменились условия для ее реализации, только и всего.
*****
Андана подняла голову от бумаг, и ее взгляд зацепился за ее нового секретаря. Кабинет ей Шахар выделил довольно просторный, но никакого подобия «приемной» в нем не было. Поэтому небольшой стол для секретаря поставили здесь же, в дальнем углу кабинета.
Нана Баладжи, двадцать четыре года, окончил Школу бизнеса в столице, имеет три года опыта работы в сфере управления проектами. Девушка машинально прокручивала представленную в его досье информацию и неосознанно морщилась.
У нее не было фактов, но была очень хорошо развитая интуиция.
И что-то с этим ее секретарем было не так. Возможно, инстинктивное отторжение у нее вызывал сам по себе стиль поведения парня. Он был слишком предупредительный, слишком галантный, слишком… сладкий. Андана была хоть и недоученным, но все же профессионалом. И такое с ней пройти не могло.
Она ждала, когда Баладжи переступит грань. День за днем терпеливо отвечала нейтральной улыбкой на все его комплименты, шутки и осторожные попытки выйти за грань рабочего общения.
