Гром над Тьмой Часть 1 (СИ) - Машуков Тимур

Тема с сестрой так и не была решена. На все мои вопросы она включала маленькую девочку и делала непонимающее лицо. Но я-то знал и видел, что она что-то скрывает. И мне это жутко не нравилось. Сердцем я понимал, что, возможно, мои подозрения беспочвенны, но холодный рассудок упорно твердил, что эту тайну необходимо раскрыть — и чем скорей, тем лучше. Ее прыжки из состояния взрослой девушки в ребенка меня уже порядком достали. Еще и с родителями я так и не разобрался. Но каждый раз отвлекаясь на насущные проблемы, я забывал об этом. Что ж, в очередной раз поставлю в памяти жирную галку. По возвращению домой я займусь этим в первую очередь.

Кстати, предки еще месяц жили в гостинице, таскаясь по знакомым. Но после моего заявления в Дворянский приказ прием им был оказан самый холодный. Говорят, они даже пытались попасть на прием к императрице, но получили категоричный отказ без объяснения причины. Хотя, чего тут объяснять? Громовы интересны всем, Митрохины никому. Даже их чудесное воскрешение из мертвых интересовало разве только следователей из Тайного сыска, и то постольку — поскольку. Особо никто не испытывал желания копаться в давно забытых делах. Ведь папаша взял фамилию жены, став вместо Громова Митрохиным. Представители мелкого дворянского рода из Рязани никого не интересовали и вызывали лишь раздражение своей назойливостью. Наконец поняв, что в столице им, мягко говоря, не рады, они опять исчезли с горизонта. Хорошо, хоть больше не пытались настаивать на встрече. Но, чувствую, это затишье не надолго, и они еще дадут о себе знать. Слишком уж легко они отказались от своих планов, какие бы они у них ни были. В банальное желание воссоединения с семьей я не верил. Там, куда сунула свой длинный нос Заряна, никогда ничего не будет просто и очевидно. Кстати, с этой Ведающей, чую, предстоит у меня встреча и разговор по душам. Слишком уж часто она стала вмешиваться в мою жизнь. Видимо, наш прошлый конфликт ее ничему не научил, значит, надо будет окончательно расставить все точки. Не поймет — укорочу на голову. Хватит терпеть ее замашки и крысиную возню за спиной. Да и Святогор с ней — два сапога пара. Уверен, он тоже влезет в разборки, и это очень плохо. Оставлять Буян без воеводы я не хотел, но трепку им задать надо, чтоб раз и навсегда выбить из их голов желание вмешиваться в мои дела без спроса.

С Селеной весело получилось. Если остальным моим девушкам пришлось окончить курсы, чтобы стать лейтенантами, то эльфийка, некогда занимавшая должность главы Тайной Канцелярии, к всеобщему изумлению уже имела солидное воинское звание — генерал-аншеф. На вручении званий, совмещенном с распределением по родам войск Видящих и Владеющих, состоявшемся перед отправкой в мир мёртвых, мои красавицы выглядели просто божественно. Форму для них я банально скопировал из своего мира — черная с золотыми погонами и голубыми просветами. Только вместо звездочек использовал морду волка.

Так вот, мало того, что новая форма сидела на моих девушках как влитая, будоража мое — и явно не только моё воображение, ещё и Селена, надев полный комплект своих наград, вообще произвела фурор на всех, кроме Гонтуса и Чжена. Они-то ее знали ещё в другом мире. Тем не менее, сияние ее наград легко могло ослепить, а наши генералы — так вообще выпали в осадок. Причем, обычных показных бирюлек там не было — все сплошь боевые.

Признаюсь, к своему стыду даже я как-то подзабыл, что моя жена — боевой офицер, прошедший не одну битву. И теперь, глядя на нее, меня переполняло чувство гордости за то, что меня полюбила такая девушка.

Сюрпризом стало то, что по совокупности наград я был полковником и совместным решением мне присвоили звание генерал — майора. Пришлось так же нацеплять на грудь награды и блистать подобно новогодней елке, да еще заставили и речь толкать. Но я видел, как блестели глаза моих девушек, и как они облизывали свои губки, восхищённо глядя на меня. Приятно, что уж говорить.

Бенедикт и Сабрина легко влились в общество магов. Правда, жить в корпусе они все-таки отказались — пришлось им строить отдельный дом с большой мастерской. Но это было мне на руку, потому как Бен никаких тайн из своего мастерства не делал, и его оружие сразу стало пользоваться бешенным спросом среди курсантов. Объединившись с гоблином, мастером алхимии, они стали творить удивительные вещи. Их работа заинтересовала всех настолько, что к нему зачастили как учителя, так и учащиеся. Пришлось вводить новый предмет — артефактное оружие и делать его факультативным.

Правда, когда Бен понял, что я в его сестре, как новой жене, не заинтересован, быстро переключил свое внимание на другого парня с Земли. И похоже, у них все идет к свадьбе. Что ж, я был откровенно рад за них — заслужили.

Очень порадовал Дима. Из нелюдимого парня он по возвращению из нашей прогулки по лесу стал настоящей душой любой компании. Часто его можно было видеть гуляющим с Вестой и еще парой девушек. Но в основном он проводил время или у алхимиков, или в учебной лаборатории, безропотно отдав себя на растерзание нашим научникам. Под давлением теоретиков мне пришлось поделиться с ними своими выводами насчет черного кристалла. Это породило у них ряд теорий, которые они немедленно принялись применять на практике. В результате уровни к нашему попаданцу потекли рекой, и он вроде был доволен.

А вот свою задумку о том, чтобы изменить полярность кристаллов, я никому не раскрыл. Не нужно им знать о всех моих планах — кто его знает, как все обернется. Да и доверия к Диме, вопреки его идеальному поведению, у меня не было. Иногда я ловил на себе его задумчивый взгляд, вызывающий у меня стойкое желание вытащить из него душу и хорошенько так с ним пообщаться. Решив для себя, что, возможно, он засланный казачок, я прицепил к нему следящее плетение и на время забыл о нем. Тем более, его быстро оккупировали наши военные, совместно с ним разрабатывая план по захвату его мира и полной очистке от зомби. Необходимо было правильно разделить группы курсантов, чтобы максимально охватить всю планету.

Ну, и конечно, Валя. Ее слияние с телом демоницы было очень болезненным, и я три дня по сути не отходил от нее, поддерживая эфиром. Душа, прежде не знавшая эфира и вдруг получившая его, всячески сопротивлялась изменениям. В какой-то момент она даже начала распадаться. Тело, хоть и очищенное от демонической составляющей, все равно не хотело принимать благодать, поэтому приходилось довольствоваться обычным эфиром, что безусловно затягивало процесс. И этот бесконечный, сводящий с ума крик боли! Но так было нужно. Приживался отдельно каждый нерв, каждая мышца — душа, отвыкнув от бремени физического тела, не хотела вновь его обретать. За эти дни я почернел от усталости, но мы справились, смогли, сделали. Когда Валя открыла глаза, сделав первый самостоятельный вздох, я едва не прослезился.

Конечно, странно было видеть Лилит и понимать, что это — моя Валя, но я привыкну. Я опасался, что мои невесты начнут ревновать, но этого, к счастью, не произошло. О ней все знали и ее историю тоже. Поэтому искренне радовались, что она обрела тело. Потом были недели учебы — ей пришлось заново учиться ходить, разговаривать. Тело не особо слушалось ее, поэтому нужен был адаптационный период. Чуть позже я обещал перевести сюда Алену и сделать ее магом. Насколько я знал, семьи она так и не завела, все так же жила одна. Насчет возобновления отношений с ней я не думал, а вот в качестве преподавателя можно было использовать ее опыт. Да и Вале будет спокойней, когда сестра будет рядом.

Рожи демонов, которые ее увидели, я никогда не забуду. Сначала те, охренев, склонились в глубоком поклоне и только потом до них дошло, что это не Лилит. Один из них тут же рванул докладывать об увиденном Люциферу. Представляю, какой в аду начнется переполох от этого известия! А я поручил Валю нашим лекарям, которые поместили ее в магический изолятор. Душе надо было привыкнуть к огромному источнику, в противном случае спонтанные всплески могли просто разнести все вокруг. Контролировать эфир ее учил лично Гонтус по моей просьбе, поэтому я за нее не переживал. И да, пока между нами ничего не было. Ей надо было привыкнуть к телу и научиться контролировать эмоции. В общем, обращение как с ребенком, у которого в руках граната — вежливо, ласково и очень терпеливо.