4ert13 - Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс!
Во–первых, добрались мы к шести часам вечера, так что вместо полноценной вечерней тренировки вышло что–то непонятное. Закинули сумки, переоделись по–быстрому, я себя мгновенным исцелением подлечил. Закинули сумки, ага…
— Так-с, давай сумки я поставлю в комнате Лори, все равно она там не живет, и ближайшие несколько лет, скорее всего, жить не будет.
— Кхм, Мерлин…
— Да, Гермиона? — я начал соображать, что что–то не так. Комнату Лори я приготовил заранее, потому как не знал, как и к чему отнесется Гермиона. Вот, кажется, и был первый подводный камень. Я развернулся и улыбнулся Гермионе, как нашкодивший кот*.
— Мерлин, мы же теперь парень и девушка, да?
— Безусловно.
— Тогда почему я живу в комнате Лори? — пардон, что?!
— Э… нет, в принципе, я двумя руками за…
— Вот и отлично! Пошли в твою комнату, — а там конфуз ожидал уже Гермиону с ее не совсем понятными мне планами. Потому что у меня в комнате стояла почти армейская кровать–одиночка, даже не полуторка. Тогда мы и пришли к выводу, что спать вполне удобно, если разобрать диван внизу. Это был первый рабочий момент, вогнавший меня в полнейшее недоумение и ступор. Да–да, я стеснительный в своих мыслях и запросах, а в голове вообще по этой теме только опилки.
Второй момент наступил чуть позже. Я‑то для физической тренировки облачился в привычный Авадон, не скрывая его изначального вида, и прихватил две пары перчаток и четыре — бинтов. Угадайте, в чем вышла наша Гермиона — «заучка», как ее недавно несправедливо обозвали? В спортивном темном костюме с красными полосами, собрав густую копну волос в хвост. Вот только вечер был жаркий, так что к середине тренировки она осталась в топике. А ведь до этого все время я ее лицезрел не иначе как в мантии или свитере. Сегодня днем — в блузке. А вот такой ее, наверное, не видел никто и никогда. Гермионе почти стукнуло шестнадцать, плюс она долго и старательно «затирала следы» (п. а.: мы знаем, как девушки, смекнув какую–то фишку, начинают ею пользоваться — пример того явно виден в эпизоде с зубами Гермионы) того своего особо проявившегося пожелания зимой… Из состояния ступора и любования меня вывел только прилетевший прямой удар в челюсть, и если бы не заклинания мгновенного исцеления да зелья, хрустеть бы мне зубами до сих пор.
Все это я обдумывал во время приготовления ужина. Мысли, сопровождающиеся воспоминаниями, плавно перетекали из полушария в полушарие, так что я снова чуть не забылся и не оттяпал себе палец. Раздались шаги по лестнице, и на кухню вошла Гермиона, закончившая приводить себя в порядок после тренировки. Я инстинктивно посмотрел на звук и обомлел. То ли полумрак гостиной в свете заходящего солнца так сыграл, то ли еще что–то, но я ее не узнал. Точнее, узнал, но не девчонку, с которой был знаком уже почти пять лет, а девушку, когда–то давно бывшую девчонкой. Даже вспоминая об этом моменте спустя почти двадцать лет, я так и не нашел момента перехода к восприятию ее как взрослой девушки. Да, более правильная, красивая осанка, а не с портфелем учебников, да, не скрытое балахонной мантией, а аккуратно подчеркнутое джинсами и футболкой окрепшее тело, чуть–чуть не до конца просохшие после душа густые волнистые каштановые волосы, струящиеся по плечам, и черты лица… Да, наверное, все же лицо. Оно потеряло детскую округлость и черты его стали более четкими. Этот изящный, прекраснейший нос, овально–заостренный подбородок, скулы, правильные красивые и натуральные брови, а не как у одной пятикурсницы из Хаффлпафа — нарисованные неизвестно чем на пол лба. И эти карие глаза, ух…
— Мерлин, что–то не так? — спросила Гермиона, перехватив мой задумчивый взгляд и осмотрела себя. Тьфу ты, Господи, опять я завис!
— Да нет, просто ты выглядишь прекрасно. Что–то весь день как не посмотрю — моя операционная система ложится, — брякнул я, что думал. Ну, как всегда. Идиот, какой я идиот…
— Эмм… операционная система — это как Windows что ли? — Гермиона сначала опять смутилась от комплимента, а потом задумалась.
— Да, вроде того, только я про свои мозги.
— А-а, что я могу поделать? Хотя давай помогу чем–нибудь, ты ведь ужин делаешь, так? — она кивнула на плиту.
— Да я почти все сделал. Можешь пока помочь накрыть на стол, тарелки вот… — вовремя она напомнила, еще пара минут и стейк бы не был стейком. А так и вполне ничего получилось — вон, меня даже похвалили.
— Мерлин, меня волнует такой вопрос… я ведь заглянула в их ауры до боя и пробила ментальную защиту — помню первый шаг, — Гермиона отложила столовые приборы и внимательно посмотрела на меня. — Почему ты поступил именно так?
Я поперхнулся, прочистил горло и тоже отложил вилку и нож, скрестив пальцы рук. Разговор был непростой…
— Ты посмотрела всех?
— Да, — Гермиона смутилась под моим взглядом.
— Ты понимаешь, что я убил бы за такое, если бы мог?
— Ты про Джереми? Подкачанного парня? — дождавшись моего кивка, она побледнела, но продолжила, — да, это были отвратительные, дрянные мысли, меня чуть не вывернуло прям там. Не убил, потому что светлым нельзя, разве только при угрозе непосредственно для жизни? Но я не совсем это имела в виду. Ты мог ударить их твоей, эм, нашей магией. Мог атаковать сразу после сканирования, мог просто перетерпеть, но тут я уже поняла, что не тот вариант. Так почему именно так?
— Я дожидался удара и провоцировал в ответ, чтобы у них отложилось, что именно они начали первыми. И что не всегда они будут силой. На каждую силу найдется противосила. Физика, третий закон Ньютона, седьмой класс. Но суть в чем… Вообще, Светлый маг может поступать согласно своей совести и морали, мировоззрению. Чтобы у всех светлых мировоззрение было примерно одинаково, есть общие догмы — что отвечать мы можем максимум соизмеримо. Обязаны нести свет и общее благо, порядок и так далее. Вот я и нес благо в этой ситуации, как мог — новенькая, та темноволосая девушка, скорее всего, бросит эту компанию, заколеблется в своих решениях и ботаник, когда недалекий громила получит от остальных за то, что не продолжил, а потом раскидает тот их всех и уйдет, обидевшись. Остальные минимум будут осторожнее на поворотах, а может, станут нормальными людьми. Ну, кроме той мымры, она уже стала, уж прости за прямоту, шлюхой, ей и останется. Пусть и сначала по пьяни да не по своей воле, но потом пошло–поехало, прости, не буду я в подробности про то сплетение больной души лезть, не по нутру мне это. Ее шансы выкарабкаться минимальны. Я поступил так в попытке повернуть их к свету, и я в этом убежден. Просто это было…правильно.
— Да, есть о чем подумать… — Гермиона неожиданно хихикнула, разрядив обстановку. — Действительно, избить шесть человек в одну персону, и все на их благо, хаха!
Остаток вечера мы провели за фильмом. Нет, конечно, а то я не знаю Гермиону — сначала она уселась читать, что лично для меня было очень скучно. Я ничего не имею против того, чтобы наблюдать за ней, пока она занята чтением книги, или как она лазает в компе, это очаровательно и тоже греет сердце, но это она весь год делала! На мой призыв дать мозгам немного расслабиться и не ломать глаза, я был послан в лес. Получила подушкой, потом уже спасался от подушки я (мы с Гермионой носились как черти по всему дому, кот на нас смотрел как на душевнобольных — даже, кажется, лапой у виска покрутил). Но спустя пять минут дурдом все же закончился и мы пришли к выводу, что слишком устали для вечерней прогулки и симулятора, да и вообще приключений уже хватит на сегодня, так что отправились смотреть фильм. Поскольку фильмы наша семья смотреть любила, диван в гостиной был предназначен исключительно для удобного просмотра. А что дом с примочками из нашего мира — я уже говорил. Так что проекция на большом участке стены и звуковая система (местная, но настроенная!) обеспечили практически кинотеатровый просмотр. Только лежа. Тут я уже не ступил, сначала диван разложил, кинув подушки, сделав место просмотра еще удобнее, благо народу в этот раз было всего двое. Так и смотрели — Гермиона, приютив голову и руки на моем плече, а я — приобнимая ее. Фильм был из местных, но очень интересный. Я даже и не заметил, что Гермиона уснула у меня на плече. Все же хорошо быть магом! Аккуратно, чтобы не дай бог не потревожить ее, я пультами вырубил всю аппаратуру, потушил свет на кухне и отлевитировал к дивану теплый плед — несколько окон я держал нараспашку, а ночью было довольно–таки прохладно. Я такую обстановку любил с детства — когда в комнате чуть прохладнее, чем надо, но зато свежо, а сам я под теплым одеялом. Самым сложным было незаметно опустить плед, но с этой задачей я справился — пятерку мне за левитацию! Гермиона лишь чуть шевельнулась, устраиваясь поудобнее, когда нас придавила мягкая тяжесть шерстяного пледа. Прядь волос сползла на ее лицо, и я провел рукой, откидывая их, тем самым вызвав у нее во сне улыбку. Простые житейские вещи, но как же приятно смотреть вот так на ее лицо, чувствовать теплоту тела и его приятную тяжесть. В общем, меня опять понесло в размышления о ней и о том, какая она чудесная и разная. Решительная, смелая, сильная, когда нужно и такая трепетная и нежная, когда рядом со мной. Такая вся боевая, но млеющая от цветов и комплиментов. Я даже и не заметил, как отрубился…
