Антон Демченко - Воздушный стрелок II
— О как! Промахнулись, милые. — Покачал головой дед. А вот Гдовицкой, кажется, что-то понял. Вон, как головой закрутил.
— Ничуть. Они совершенно правы. — Откликнулся я. — Двадцать восемь штук в пределах ограждения, остальные пятьдесят на подступах.
— Володя? — Нахмурился дед Пантелей.
— Кхм. На таком расстоянии я их не чувствую. Тут другая техника нужна. — Со вздохом признал начальник охраны, прикрыл глаза и, постояв так почти минуту, начал ме-едленно поворачиваться вокруг своей оси. Закончив оборот, побледневший от перенапряжения, Гдовицкой открыл глаза и вздохнул. — Да, что-то около того. В радиусе сотни метров, примерно.
— Хех. Система наблюдения, а Кирилл? — Хмыкнул дед.
— Да. — Кивнул я. — Очень полезная вещь, как выяснилось. Хотя и не панацея.
— Да уж, не панацея, это точно. — Вздохнул Пантелей Георгиевич. — А вот будь ты в роду, и вся охрана была бы в твоём распоряжении. Не пришлось бы обходиться полумерами…
Хм. Это намёк?
— А ты, Володя… неужели, хочешь сказать, что девчонки действительно отыскали артефакты быстрее тебя, мастера Эфира? — Вдруг встрепенулся дед, переключаясь на Гдовицкого. «Хм» ещё раз. Как говорил один персонаж: «меня терзают смутные сомненья»… Хотя… нет, если с карцером в этом случае, становится всё ясно… Громовы решили показать убежавшему колобку, как страшно жить без автомата… Но нафига было устраивать танцы с саблями насмерть? Да и убийства приказных к этому предположению как-то… не пристёгиваются. Или, это кто-то другой постарался? Например, один из неудавшихся Ольгиных ухажёров? Стоп. Не сейчас…
Я отвлёкся от размышлений и прислушался к разговору Гдовицкого с дедом.
— М-да. Но они явно использовали незнакомую мне технику. — Покосившись на меня, признался Владимир Александрович.
— Дуришь меня, Володя… — Тихим угрожающим тоном проговорил Громов но, заметив, как Гдовицкой покачал головой, пожевал губами и усмехнулся. — Ла-адно. Проверим. Ну-ка. Ты сейчас купол тишины ставил… Вот, пускай они его… пройдут.
Ни хрена ж себе запросы у старого! Да меня на экзамене на статус так гоняли!
— Но… это практика уровня подмастерья. — Нахмурился Гдовицкой… и осёкся. Ну да, а что тут скажешь. Громов, он Громов и есть. Только глянет и любые возражения в глотке застревают… р-родственничек боярского розлива.
Услышав слова деда, сестрички явственно задёргались. Невовремя. Хм… А впрочем… Экзамен говорите? Я повернулся к близняшкам и, сосредоточившись, попытался проделать то же самое, что и на своём испытании. Эмоциональный пакет с образами волной ушёл в их сторону. Мила с Линой удивлённо взглянули на меня и… неуверенно кивнули. А вот это уже дед заметил.
— Кирилл, будь добр, отойди в сторонку… для чистоты эксперимента. — Безразличным тоном проговорил дед. Очень мне надо его дурить… Гдовицкой вернулся на помост веранды и, остановившись рядом с Громовым, снял защиту от ветра.
— Не вопрос. — Сделав пару шагов в сторону, я сошёл с веранды и, оперевшись спиной на деревянный столб, поддерживающий навес, принялся наблюдать. Вроде бы, они всё поняли правильно. Чёрт, всё-таки, насколько было бы проще, если бы проверку с самого начала вёл Гдовицкой. Уже давно бы закончили с этой тягомотиной и разбежались по своим делам. Ну вот как, как может человек совершенно незнакомый с Эфиром и его применением, проверять знания по этой дисциплине? Бред…
Я ощутил, как рядом развернулся купол тишины и плотнее прижался спиной с столбу. А Мила с Линой, сосредоточившись, «потянулись» прямиком к выстроенной Гдовицким защите. Э-э, не-не-не… я чуть слышно притопнул каблуком по мёрзлому грунту. О, умницы, поняли. Да, заставить поисковик работать на разных поверхностях, они пока не могут, но сейчас им это и не нужно, не зря же я тут звукоснимателем работаю…
Мила еле заметно кивнула и коснулась руки сестры. Ха, и работать над резонансом я их заставлял тоже не зря! Замечательно… Минута, другая… и Гдовицкой, заметив, как вскинулись белобрысые головы близняшек, снял купол.
— Только с разрешения учителя! — Эк они, в унисон-то!
— А ты что скажешь, Кирилл? — Поинтересовался дед, никак не отреагировав на выполнение задания. Ну нафиг!
— А о чём речь, Пантелей Дмитриевич? — Поинтересовался я… ну правильно, я же «ничего не слышал».
— Да вот, я тут, как раз Володе говорил, что Антуфьевы интересовались о возможности брачного соглашения…
— Рано им замуж. — Покачал я головой. — Вот обучение закончат, тогда пусть сами решают. А сейчас… Нет, если хотите через неделю после свадьбы платить виру за каждого убитого мужа… то, пожалуйста. Но я бы не рекомендовал.
Дед ощутимо дёрнулся. А ты что думал, старый? Если мне пятнадцать лет, то я от перспективы избавиться от учениц, голову потеряю, хвостом завиляю и сдамся? А вот выкуси.
Хм. Нет, когда тебя недооценивают, это, конечно, хорошо. Но вот когда считают идиотом…
— Экий ты резкий. … — Громов вздохнул. — Можно же и таких мужей подобрать, чтоб и по статусу и по опыту…
— Не выйдет. Всё равно грохнут. — Развёл я руками и повернулся к сёстрам. Достал меня этот хитровымудренный дедушка… окончательно достал. — Девочки, давайте-ка, на касаниях пурпурную серию, во-он в тот валун. А вас, Пантелей Дмитриевич, я попрошу установить «Щит Перуна» на него же… От души.
Необходимый «инвентарь» я телекинезом вытянул из кучи таких же камней, оставшихся после разборки фундамента бывшей конюшни, и установил точно по центру тренировочной площадки.
Дед неопределённо хмыкнул, пожал плечами, но просьбу выполнил, и двухметровый, в диаметре, валун затянуло пепельным маревом защиты уровня гридня… Древний щит, но очень мощный. От площадных дистанционных атак, самое то…
Сёстры переглянулись, улыбнулись… и в щит полетела длинная очередь мелких пурпурных шариков. Ё-оп! Переборщили, явно! Похоже, дедушка достал не только меня… Эту мысль я додумывал, уже падая наземь с криком «Бойся!».
Камень рванул, словно хороший фугас, и мы едва успели укрыться щитами, как нас накрыло дождём каменных осколков.
Глава 7. Экскурс в историю…
Пантелей Дмитриевич был впечатлён… возмущён и ошарашен. Такой вывод я сделал, когда в ушах прошёл звон от близкого взрыва… хотя чему в том валуне было так «бахать», я до сих пор не пойму. А вывод был основан на той матерной руладе, что доносилась до нас из-под чёрного купола, окутавшего деда. Хм… кажется, уходя в отставку с должности командира тяжелой миномётной бригады, Пантелей Дмитриевич забыл сдать часть личной экипировки. По крайней мере, если меня не обманывает память Кирилла, то именно так и выглядит «Последний шанс» — личный щит, входящий в обязательный артефактный комплект каждого офицера русской армии.
Не ожидал дедушка такого выверта от пацифистких эфирных техник. Точно. А вот я не ожидал от него такой реакции. Ну, в самом деле, кто бы мог подумать, что бывший военный, старший вой может так перепугаться?
Но, вот маты стихли, щит свернулся и Громов, с кряхтением разогнувшись, поднялся с дощатого пола веранды. Окинул нас взглядом и… сбежал. Нет, честное слово, он просто развернулся и потопал на выход… очень быстро потопал. Ну и чёрт с ним. Зато теперь, совершенно точно никто не сможет сказать, что я плохо учу близняшек. Хотя, конечно, использовать такую мощную напитку воздействий, им всё-таки, пока рановато. Вон как побледнели…
Переглянувшись с Гдовицким, я кивнул, давая понять, что позабочусь о пошатывающихся от перенапряжения сёстрах, и Владимир Александрович, ответив таким же кивком, отправился догонять Громова.
Я окинул взглядом близняшек и вздохнул. Вот ведь, чёртов Пантелей! Не мог, что ли, прихватить девчонок с собой?
Проводив сестёр в свою спальню, где они, что-то невнятно пробормотав, тут же завалились на кровать и моментально уснули, я вздохнул и отправился готовить обед.
А на следующий день меня ждал ещё один «экзамен»… Двадцать шестое ноября — день демонстрации клубных проектов. В моём случае, это означает, что первую половину дня, я вынужден буду провести у плиты… Хорошо ещё, что большую часть «подготовительной работы» я провёл заранее, убив на это остаток дня после визита Громова.
* * *Екатерина Фоминишна Белозерцева отключила видеопанель и, потянувшись, поднялась из-за стола. До начала просмотра проектов новых клубов осталось всего четверть часа, а значит, пора собирать учителей, назначенных директором «судьями», и идти в главный зал, где с самого утра стоит дым коромыслом.
Шум и гул учителя услышали ещё на лестнице. А спустившись на первый этаж, и вовсе замерли в удивлении. Всё пространство холла перед главным залом оказалось заполненным учениками гимназии, среди которых можно было увидеть несколько островков спокойствия, представляющих собой небольшие компании взрослых, получивших персональные приглашения на представление.
