Король мертвецов - Василий Анатольевич Криптонов
А Пахом вдруг выронил кружку и блеванул непереваренным вином.
— Фу! — поморщилась хозяйская дочка и отошла. Прижалась к отважной барышне, которая машинально положила руки ей на плечи.
Я думал уже, что Пахом врежет дуба, но он внезапно исполнил потрясающий в своей великолепности трюк. Вскочил и, развернувшись, бросился на хозяина. Вцепился ему в шею.
Брызнула кровь, хозяин заорал. Завизжала его дочь. За ней девушка. Последним, громче всех, завопил монах.
Я кастанул Знак, заставивший Пахома застыть. Крикнул Глебу:
— Я думал, ты его обезвредил!
— Я тоже так думал! — огрызнулся Глеб. — Полный амулет в него влил! А вишь ты — без толку.
Какой, нафиг, амулет — этого я толком не сообразил, но да ладно. У местных охотников, видимо, свои способы справляться с укушенными. Которые не работают, когда нужно.
Прикол был в том, что укушенные упырями не превращались в упырей. Ну, в норме — не превращались. Однако когда я впервые столкнулся с упырём, тот цапнул Захара, и Захар едва не превратился… во что-то. По крайней мере, кусаться кидался.
Тогда Егор мне объяснил, что если колдун поднимает упыря и спецом вливает в него очень много силы — такой упырь может и обращать укусом. Если вовремя не предпринять никаких мер.
В нашем текущем же случае колдуном, пусть и бывшим, был сам упырь, то есть, источник силы находился внутри него. И всё происходило несколько быстрее и страшнее, чем тогда, с Захаром. Пахом уже выглядел, как самый заправский упырь, ничего человеческого в его облике не осталось.
Глеб выхватил меч и недолго думая снёс Пахому голову. Ювелирно — хозяина трактира не коснулся.
Голова покатилась под ноги хозяйской дочке и смелой барышне. Барышня, не переставая визжать, подобрала подол длинной юбки, чтобы не запачкалась. Девчонка запрыгнула с ногами на лавку. Монах ошалело перекрестился и упал в обморок.
Глеб замахнулся повторно — теперь намереваясь снести голову хозяину.
— Папа! — заорала девчонка.
— Стой! — меч Глеба столкнулся с моим.
— Что?
— Да погоди пока! Экий ты нетерпеливый. Зарубить всегда успеем. Нам тут ещё детских психотравм не хватало.
Глеб изобразил лицом недовольство, но меч опустил. В ту же секунду дверь, закрытая на засов, содрогнулась от удара.
— Впусти-и-и! — раздался за дверью бешеный вой. — Юлия!!!
Смелая барышня задрожала, как осиновый лист.
— Спокойно, граждане! — прикрикнул я. Принялся связывать хозяина противотварной верёвкой. — Подпол есть?
— Есть, — всхлипнула девочка. — Там, — показала рукой на крышку люка за стойкой.
— Спускайтесь, быстро! Глеб, святого отца — туда же.
К моменту, как я закончил связывать хозяина, барышни и слабонервный монах были переправлены в подпол. А дверь сотряс новый могучий удар. Медная полоса засова выгнулась наружу. Заклёпки, держащие засов в двери, затрещали.
Н-да, план смотаться за Егором и Земляной, похоже, накрылся. Я при самом удачном раскладе потрачу на перемещения не меньше минуты, а упырь выломает дверь уже через несколько секунд. А значит, помоги себе сам. Настало время прокачиваться.
Меня тряхнуло. Ладонь под перчаткой опалило огнём. Сто пятьдесят родий принесли новый ранг — Пятидесятник.
— Так, — сказал я, глядя в перекошенное от ужаса лицо трактирщика. — Слушай внимательно. Кастую Противоядие. — Я и в самом деле кастанул Противоядие, но сперва потратил пять родий на его прокачку до третьего уровня. Теперь, согласно справочнику, можно было всерьёз надеяться на то, что Знак управится с ядом любой из посюсторонних тварей. — Это яд выведет. Тебя укусил новообращённый, в нём даже родий ещё не было. Значит, есть шанс, что вообще не обратишься. С чесноком прямо сейчас возиться времени нет, сделаем примочку позже, когда прикончим всю эту сволочь. Лежи смирно и молись, чтобы всё получилось именно так радужно, как я только что расписал. Понято?
Хозяин кивнул, стиснув зубы. Из укуса на шее толчками вытекало чёрно-зелёное нечто, сопровождаемое небольшими порциями крови. Хорошо, яд выходит. А теперь.
Очередной удар — и дверь вновь хрустнула. Я повернулся к опасности.
Если бы речь шла об обычном упыре, для того, чтобы его задержать, хватило бы обычной Западни. Но то, во что славная девушка Юлия превратила своего супруга-колдуна, сильнее обычных упырей хрен знает во сколько раз. Даже если я волью сейчас в Западню десять родий, прокачаю её на два уровня, чтобы жгла влетевшую тварь огнём и херачила молниями, заложного покойника она один чёрт не ушатает. Для того, чтобы ушатывала, нужен ранг ещё более высокий, чем Пятидесятник. Но задержать бывшего колдуна на какое-то время — надеюсь, получится. Всё-таки главное преимущество упырей и вурдалаков — скорость. Она у обычных-то во много раз превышает нормальную человеческую, а у этой твари, небось, вообще — скорость света нервно курит.
Я ввалил десять родий в Западню. И тут же, не приходя в сознание, прокачал до высшего уровня любимый Знак — Костомолку. Ещё десять родий, ну да хрен уже с ними.
— По моей команде впустишь его, — приказал я Глебу.
И изобразил перед дверью Западню.
Глеб, по счастью, оказался тёртый калач. В команде работал не впервые, лидерство моё признал сразу. Спорить не пытался, вопросов не задавал. Просто кивнул и бросился к двери.
Которая как раз попыталась треснуть пополам.
— Юлия!!!
— Я за неё, — отозвался я. И крикнул Глебу: — Давай!
Глеб рванул на себя засов.
В ту же секунду дверь распахнулась — с треском, повиснув на одной петле. А в поставленной мной ловушке оказался перерожденный супруг милейшей Юлии.
Костомолка!
Вот это шарахнуло так шарахнуло. Доски пола застонали, из коридора донёсся треск — уличную дверь сорвало с петель и вынесло наружу. Тварь в ловушке раскатало по полу. Двум, стоящим за ней, тоже досталось, но основной удар пришёлся на покойного супруга.
— Глеб, займись теми двумя! Не упусти!
Я рубанул мечом по плоской шее.
