Королева мстить желает - Елена Тихая
— Не пугай меня так больше. Второй раз я такое просто не переживу, — проговорила я, опуская руку. Свою он тоже опустил, даже не задев меня, и от этого было больнее.
Вот здесь и сейчас я готова была пересмотреть свои принципы. Почему при таких мужьях я не могу позволить себе немного счастья? Кто меня осудит? Но что-то впитанное с материнским молоком не дозволяло мне отступить. Я и так уже позволила себе слабость. Все уже и так знают о моих чувствах, так что же? Но нет.
Я смотрела в глаза любимого и не могла ничего сделать. В моей голове набатом звучали слова отца. У меня тогда была первая любовь, которую он и не заметил, а вот мои слёзы очень даже. Тогда он в приказном порядке усадил меня на диван, присел передо мной на корточки и сказал: «Мы человека любим лишь тогда, когда переживаем за его, а не своё счастье. Если тебе важно, чтобы он был счастлив, ты отпустишь его, даже если это будет не с тобой. Если же тебе важно только своё счастье, а тем более здесь и сейчас, это не любовь. Это желание получить награду, приз — понимай как хочешь».
Тогда я не поняла его мудрости. Позже, конечно, до меня самостоятельно дошло, что не любовь это была. И только сейчас мои лёгкие сжимались, а сердце кричало «пошли всех лесом», а я не могла. Смотрела на него, такого близкого и такого далёкого, и не могла. Я не имею права заходить с ним дальше, если не могу дать ему ничего. Богиня чётко дала понять, что я должна быть королевой и иного она не допустит. Даже убить нынешних королей была готова. Хотя на секундочку мне захотелось вернуться в тот день и малодушно согласиться. Найти себе тысячу оправданий, но…
Совесть, как тебя убить? Как люди избавляются от тебя? Перестают терзаться сомнениями и сожалениями.
Я уже дышала как загнанная лошадь в попытке справиться со своими эмоциями. И это ужасное состояние, когда сам с собой не в ладах. Когда совесть и разум просчитывают все возможные варианты событий, а сердце рвётся забить на всё.
— Выздоравливай, — прохрипела я, будто кричала полночи. На самом же деле меня не слушалось собственное тело. Ноги подрагивали, руки тряслись. Ну просто истеричка какая-то. Встала я на одной силе воли, с большим желанием забить и на неё. И только за ширмой — надо сказать, довольно эфемерной преградой — я расплакалась.
Как я оказалась в своих комнатах и тем более как в них оказался Милон, понятия не имею. Но факт. Я проснулась, а рядом в кресле вместо Ююки был Милон. Он мирно спал в неудобной позе. Некоторое время я даже наблюдала за ним, вспоминая все с ним связанные события. И нет, вопреки всему логичному, я не чувствовала к нему омерзения, как к Бабену, или магнетического притяжения, как с Фростом.
Этот мужчина был мне интересен, я была благодарна ему за помощь в войне, за те редкие случаи, когда он оказывался на моей стороне, отметила некоторый осадок на душе от его высокомерия вначале, особенно после смерти отца, но не более. То есть я не могла однозначно сказать, что он мне противен, нет. Более того, тот дерзкий и в то же время лёгкий поцелуй что-то затронул во мне. Мои губы всё ещё помнили прикосновения его губ. Хотя, скорее всего, я просто была одинока, мне не хватало мужского внимания. И поэтому, не иначе, и такое проявление внимания нашло свой отклик в моей душе.
Взгляд сам собой метнулся к двери, за которой обычно меня ждал Ифор. Вот тут только от одной мысли о нём моё сердечко сделало кульбит и сжалось. А всё потому, что сегодня он меня не ждёт за дверью, не будет его этой кривой утренней улыбки, легкого кивка в качестве приветствия и молчаливой поддержки.
Я попыталась тихонечко встать, чтобы не разбудить Милона, но у меня ничего не вышло. Зато он меня шокировал. Моя кровать скрипнула, а он просто в один миг оказался на ногах и с обнажённым мечом. Он с ним спал? Немая сцена. Я боялась сдвинуться с места: мало ли что у него в голове? А он осматривал комнату. Только прокрутив головой вокруг, он вернулся взглядом ко мне и тут же убрал меч.
— Прости, если напугал. Рефлекс, — пожал он плечами, а я наконец-то отмерла.
— И откуда же такие рефлексы? И зачем спасть с оружием?
И хотя у меня самой под подушкой лежит кинжал, я недоумевала, как он спит с огромным мечом.
— Работа такая, — вновь пожал он плечами, ничего этой фразой не объясняя.
— Как ты оказался здесь?
— Вошёл. Вместе с тобой и твоей горничной. Она у тебя странная, собиралась меня выгнать, пришлось напомнить ей, что мы вроде как женаты.
— Вроде как. Милон, что тебе нужно?
— Поговорить? Ты же тоже этого хотела когда-то.
— Хотела, но это было давно. Будто в прошлой жизни, — вздохнула я.
— Элен, — преодолел он небольшое расстояние между нами, беря мои руки в свои, — я знаю, что мы с братьями поступили с тобой непозволительно жестоко. Не знаю, способна ли ты простить такое отношение, но всё же… Я прошу простить меня за всё. Может быть, не сейчас. Возможно, в будущем. Просто дай мне последний шанс, я его не упущу. Я видел, как ты относишься к людям, так неужели у тебя не осталось маленького уголочка для меня?
Он заглядывал мне в глаза. И я видела, что он говорит это искренне. То есть его желание начать со мной отношения настоящие. Только…
— Не знаю. Я теперь уже ничего не знаю и обещать не могу. Ты сам заметил, что моё сердце занято. — Опять глаза защипало, пришлось носом шмыгнуть.
— Я знаю. Но не прошу любить меня, знаю, что это уже невозможно. Просто дать шанс быть рядом, принять меня. Познакомиться, в
