Хамелеон 2 (СИ) - Буланов Константин Николаевич
Хорошо хоть до необходимости иметь резервы додумались, и те, и другие. Вот в Талавере и произошло столкновение сводного полка с резервной колонной противника. И там же советские Т-24 впервые повстречались в бою с вражескими танками. Но что то были за танки? Один смех. По-другому и не скажешь. Девять линейных и один командирский Pz.I Ausf.A, только-только доставленные из Германии в Касерес, где открывалась танковая школа, оказались срочно переброшены на тяжелых грузовиках почти за две сотни километров в Талавер. Где все и сгинули, не имея ни малейшей возможности противопоставить что-либо своим советским визави. Большая их часть оказалась сожжена или подбита огнем 76-мм орудий в первый же день разразившегося здесь сражения, едва успев выпустить в ответ по сотне-две пуль из своего единственного вооружения — пулеметов. Троица же уцелевших еще два дня умудрялись прятаться на узких улочках города, пока не были загнанны в тупики и не повторили судьбу своих товарок.
Как и правительство СССР в несколько ином ходе истории, в Берлине не предполагали кидать данные машины в бой со своими экипажами, предоставляя их войскам Франко исключительно в качестве учебных, для тренировок местных кадров. Однако, как и советские танкисты, немцы оказались вынуждены срочно отправиться на передовую, в попытке спасти от разгрома своих союзников. Отправиться на том, что имелось под рукой.
Как знал Геркан, в тот раз, не говоря уже о ныне складывающейся ситуации, у советских танкистов это, с грехом пополам, получилось и Мадрид удалось отстоять. В этот же раз у немцев данный фокус не вышел по причине подавляющего превосходства Т-24 над их пулеметными танками. Впрочем, на какое-то время те смогли приковать внимание противника к себе и тем самым подарили возможность противотанковой артиллерии хоть как-то отомстить за свою неизбежную гибель. Одновременно с танками в Талавер успели привезти два десятка 37-мм противотанковых пушек Pak-36, вполне себе пробивавших бортовую броню Т-24 на ближних дистанциях городских боёв. Вот эти «дыроколы» и нанесли основной урон 2-ой танковой роте, полностью уничтожив две машины и в той или иной степени повредив еще восемь, прежде чем оказаться разбитыми ответным огнем. Да и связки гранат с заполненными бензином стеклянными бутылками то и дело летели в советские танки, отчего 2-я рота практически полностью сточилась к тому моменту, как из столицы прибыло наскоро собранное пехотное подкрепление, позволившее танкистам отойти на долгожданный отдых и заняться обиходом своей избитой техники.
— И как тебе? -донельзя довольный и гордый собой, словно деревенский кот, показательно задравший на глазах хозяина матёрую крысу, Киселев расхаживал рядом со своим личным трофеем, хвастаясь перед старым другом редкой добычей. Геркан прибыл в Талавер спустя четыре дня после его полного захвата республиканцами, чтобы на месте оценить масштабы постигшей 2-ю роту катастрофы и приступить к эвакуации в Мадрид того, что уже не могло передвигаться своим ходом.
— Что тут скажешь? Танкетка-переросток, она и есть танкетка-переросток, — кинув уничижительный взгляд на Pz.I с оторванным взрывом ленивцем и слетевшей гусеницей, выразил своё «Фи!» Александр, аж фыркнув для пущего эффекта. — Мы и сами стараниями Тухачевского со всей его камарильей едва не приняли на вооружении РККА нечто подобное. А то и чего похуже — вроде тех итальянских бронированных тараканов, с которыми пришлось столкнуться нашей первой роте. — Тут осматривающий легкий германский танк, военинженер имел в виду итальянские пулеметные танкетки CV3/35, составлявшие основу бронетанковых сил Королевства Италии.
Уже 15 таких машин оказались поставлены войскам Франко и треть из них погибла в бою с Т-24 их первой роты шесть дней назад, после того как эти «бронетараканы» были брошены на сдерживание советских танков в районе Авилы. Пусть небольшие и юркие, они, тем не менее, раз за разом попадали в прицелы советских танкистов, после чего вспыхивали ярким пламенем. Даже осколочно-фугасные снаряды, попадая по этим малышкам, не оставляли тем ни единого шанса на спасение, проламывая их лобовую или же бортовую броню силой подрыва, при этом гарантированно уничтожая экипаж.
— Но-но! Я бы попросил! То танкетки, а это танк! Полноценный! Пусть и маленький. Понимать надо! — аж обиделся комбат на принижение другом его воинских заслуг. — И этот человек ещё проектирует для нашей доблестной Красной Армии новые боевые машины! Куда катится мир! — показательно возведя руки в небу, вопросил в это самое небо Киселев, кося одним хитро прищуренным глазом в сторону наблюдающего всю эту картину Геркана.
— В общем и целом, что то самоходный гроб, что это самоходный гроб, — не выразив ни единой мышцей лица какого-либо иного чувства помимо брезгливости, словно тот хозяин, смотрящий на погрызенную крысу, как ни в чем ни бывало продолжил свою речь военинженер. — Идти на таком в бой можно лишь от большой нужды и отсутствия иного выхода. Однако трофей есть трофей, с чем я тебя, Миша, и поздравляю! — наконец расплывшись в улыбке, принялся трясти он руку зардевшегося от похвалы комбата. — Вот вернемся домой, повесишь его в гостиной над камином и будешь в глубокой старости рассказывать внукам, как ты его героически добывал, словно бывалый таёжный охотник полосатую тигру! — хлопнув приятеля по плечу, совершенно не сдерживаясь, рассмеялся Александр над мигом надувшимся от таких слов Михаилом. — Хотя, для подобного трофея еще и камин соответствующих размеров поискать придется. Не уверен, что у нас в стране мы сможем увидеть таковые на каждом углу. Чай в Союзе средневековых рыцарских замков с их огромными трапезными залами поменьше, чем в Европах, будет. Если вообще найдутся. Так что ты поисками будущего семейного гнезда начинай озабочиваться уже сейчас, пока более шустрая молодежь не опередила! — пошел он на очередной круг подтрунивания над старым приятелем. — Не ты ведь единственный из всей нашей танковой братии, кто отныне может похвастать первой победой. А вообще. Завидую. Честно! Что вы, что 1-я рота, без меня всех врагов перебили! Мне ведь теперь стыдно будет возвращаться в Союз, не имея за плечами ни единой победы над, — кинул он очередной брезгливый взгляд на подбитый немецкий легкий танк, — условно равным противником!
Тут следовало отметить, что с бронетехникой у мятежников было всё не просто напряженно, а откровенно плохо. Из числа довоенных запасов самой Испании они смогли наложить свои лапы на 8 совершенно устаревших танков и 21 броневик. Еще 15 танкеток и 10 пулеметных танков успели им поставить итальянцы с немцами соответственно. Стоило ли говорить, что на более чем 100-тысячное войско этого было катастрофически мало? Впрочем, этого было мало даже на 150 тяжелых танков, которые СССР отгрузили Испании в первых партиях поставок. От силы выходило по одной бронированной мишени на каждый Т-24, не считая всяких самоделок военного времени. То есть просматривалась грядущая конкурентная борьба среди советских танкистов за возможность уничтожить вроде как равного противника. Но только — вроде как, ибо сравнивать слонов и Мосек было никак нельзя. Хотя, справедливости ради, стоило отметить, что и количество «слонов» успело изрядно сократиться за целую неделю напряженных боев, что одновременно велись на севере, западе и юге от Мадрида.
То же взятие Толедо стоило 3-ей роте потери еще двух танков сожженными, помимо тех, что пострадали в Баргасе. Всем им теперь требовался капитальный заводской ремонт, который мог быть обеспечен лишь на «Кировском заводе». Так что временно рота фактически уполовинилась, пусть и выполнила поставленную командованием задачу. Благо на второй день городских боёв в Толедо подошла срочно сорванная с места своего формирования 11-я интербригада численностью почти в 1900 человек, что и предрешило итог ведшегося противостояния.
Пусть прибывшие из Италии, Германии, Франции, Балканских стран и Польши интербригадовцы в силу языкового барьера и отсутствия, как реального опыта боёв, так и опытных командиров, продемонстрировали совершенно провальную тактику действий, отваги им было не занимать. Всё же поначалу в таковые бригады попадали люди исключительно идейные и только после начали появляться всевозможные авантюристы да адреналиновые наркоманы, не осознающие до конца, что на войне стреляют и убивают. 11-я же интербригада вообще была сформирована самой первой, отчего её контингент можно было охарактеризовать как наиболее мотивированный в плане борьбы за свои политические взгляды. И там, где не хватало опыта, они банально брали своей численностью, неся при этом огромные потери. Вплоть до 21-го октября по всему Толедо не умолкал треск винтовок, рокот пулеметов и грохот орудий. К концу уличных боёв бригада только убитыми потеряла 357 человек. И еще вдвое большую цифру составила убыль ранеными. Но, как итог, ни одного готового сражаться до победного конца франкиста в городе более не осталось — кто погиб, кто сбежал, кто попал в плен, а кто затихарился в подвале у знакомых, предварительно переодевшись в гражданское и выбросив куда подальше своё оружие.
