Разлом миров. Санкт-Петербург - Валентина Игоревна Колесникова
Алексей хмыкнул, а я разозлилась:
- Выберутся. И никого не будут жалеть. Они выйдут на волю и начнут борьбу за выживание просто потому, что у них нет выбора, и вот тогда наступит конец света. Лучше не злить их, а дружить с ними. Хотя бы просто нейтралитет сохранить.
- Ты понятия не имеешь, что происходит в военных лабораториях…
- А военные понятия не имеют, на что способен тот, кто потерял целый мир. Буквально. Я не знаю, что произошло, но думаю, что никто из них не рассчитывал оказаться в Санкт-Петербурге.
- Я думаю, что ты не до конца осознаешь границы нашего мира… - тихо, с толикой насмешки заметил Алексей, смотря на меня с неким сочувствием и жалостью.
Я задумалась.
А что, если Мьер не первый? Где гарантия того, что именно в это время все началось? Может, есть еще кто-то, кто пришел в наш мир раньше остальных. Такое возможно? Да черт его знает…
Больничная еда оказалась очень вкусной, а главное полезной. Кормили как на курорте, если честно, я не ожидала. Всегда свежие фрукты и овощи, которые эти двое уплетали за обе щеки. Каши на молоке, которые эльф и демон с удовольствием ели, и я уже молчу про мясо.
- Почему у тебя так нет? – взмолился эльф, нервно дергая ушами. Он закатил глаза от удовольствия, впиваясь острыми клыками в помидор.
- А в чем разница?
- Во всем, - хором ответили двое.
- В отсутствии химии, - пояснил Алексей, везя на колесиках поднос с чашками чая, а так же выпечкой. – Все это выращено искусственно, но без удобрений. Молоко из-под коровы в свободном выпасе, клубника – Краснодар… Вообще ничем не обработана… Знаешь, чтобы их прокормить, тебе придется работать день и ночь, Алис…
Алексей был приставлен к нам как один из охранников. Он не позволял никому выйти из палаты, а так же проверял каждого, кто пытался войти. Мужчина провожал нас на процедуры, внимательно следил за тем, что делает Мьер, когда у того брали кровь из вены и искренне злился, когда медсестра не могла попасть в вену:
- Да не понимаю я! – рычала женщина, чье лицо было скрыто медицинской маской, - не идет кровь и все!
Мьер еле заметно скривил губы. Тут явно дело не в венах, чую, он каким-то образом на иглу барьер поставил… Удобненько, а главное полезно.
После того случая с Мьером очень долго разговаривали. Причем в отдельной комнате, за закрытыми дверьми и Алексей при разговоре не присутствовал.
- Когда нас домой отпустят? – медленно, по слогам спросил Леон, натягивая на себя одеяло. Ребенок, как и эльф, продолжили спать со мной рядом, но на своих кроватях. Как они оба сказали – так им спокойней. Если честно, то мне тоже. Рядом с ними я чувствую себя защищенной, а так же понимаю, что вскоре увижу Васю.
- Они тебе угрожали, - тихо заметил Леон, стоило Мьеру вернуться. Я уже начинала засыпать, но боролось со сном, лишь бы не пропустить момент возвращения.
- Да, - тревожно дернув ушами, Мьер вернулся в кровать и задумался, - сказали, чтобы жить, надо работать. На них.
Не удивительно…
В больничной палате мы провели примерно еще неделю. Потом нас отпустили, и вот тут я окончательно перестала понимать, что происходит.
***
- Ты ж мой хороший, - Льдинка купался в прохладной воде в ванной. После битвы с дварлом он стал гораздо меньше морозить, так что к нему можно было даже прикоснуться. Бедное создание страдало, получило ожоги, не вылезало из воды и пыталось всеми силами восстановиться. – держи пельмешку…
- Хрусть! – довольно чавкая, дракончик выплыл из воды, мигом забрался на бортик ванны и легким движением хвоста перехватил пельмень из рук Васи.
Судя по чавканью, ему нравилось, а по довольной морде – он был в восторге.
- Мамочка, - когда я вернулась домой, Вася прорыдала весь вечер. Доча не выпускала меня, прилипла всем телом, уткнулась лицом и плакала непереставая. Бедная девочка тряслась как осиновый лист, прижималась ко мне, а я всеми силами старалась сдержать слезы, потому что не хотела пугать ее еще сильнее. – Мам, а Льдинку же не заберут, да?
- Не заберут, - покачав головой, я добавила в ванную несколько кусков льда, - военные не нашли его. Дракон вовремя спрятался в морозильные камеры. Бедный, я так переживала за тебя…
Кожа Льдинки была грубой и мокрой. Роговые выступы не царапали кожу, острые когти не причиняли вреда, а вот длинный хвост активно вилял из стороны в сторону, разбрызгивая воду. Та мгновенно кристаллизовалась и застывала каплями на кафельных стенах. А их уже с завидным интересом отковыривал Леон, молча рассматривая их в тусклом свете.
Глаза мои так и не восстановились. Я почти ничего не видела, солнечный свет стал чем-то смертельным, а громкие звуки из открытого окна вызывали тошноту.
На все вопросы Мьер лишь пожимал плечами, аккуратно осматривал мои глаза, мягко гладил по волосам и успокаивал, нашептывая что-то на своем языке.
В такие моменты становилось не по себе.Каждое его прикосновение вызывало жар во всем теле и дрожь. Я сжималась, но при этом не чувствовала раздражения. Скорее с трудом сдерживала слезы…
Как давно я не ощущала простой, такой необходимой всем заботы.
Леон беспокоился.
И я это видела.
Они оба о чем-то переговаривались, но ставить меня в известность не желали…
Что со мной происходит?
- Мама сказала тебе все прочитать, - тихий шепот на кухне ранним утром теперь был похож на гром среди ясного неба. Я понимала, что со мной что-то происходит, но не осознавала на тот момент, насколько все плохо.
- Но это не интересно! – судя по звукам, Вася была недовольна. Она с силой захлопнула книгу и оттолкнула ее в сторону. Та соскользнула со стола и упала на пол. Наступило молчание.
Леон явно не понимал и злился.
Я напряглась.
- А что тебе интересно? – так же тихо прошептал
