Братик - Яманов Александр
Дожди застали нас в Малоярославце, совсем немного не доехали до Москвы. Мы остановились в поместье Николая Радищева, хорошего приятеля нашего доктора. Хозяин поместья оказался весьма приветливым человеком, в плане того, что нормально отнёсся к казакам. У донцов ещё нет того образа, который был в конце XIX века, и часто их воспринимали как дикарей. Но Николай Афанасьевич сам служил и вышел в отставку в звании бригадира. Поэтому к людям военным относился весьма лояльно. Это был крепкий мужчина слегка за сорок, с военной выправкой и командным голосом. Док за каким-то чёртом представил меня своим учеником наряду с Андреем и Степаном, после чего помещик стал смотреть на меня даже немного уважительно.
Гостей разместили на первом этаже большого господского дома, причём каждому досталось по комнате. Казаки и остальное сопровождение расположились во флигеле, как раз предназначенном для подобных гостей. Семья у Радищева была большая, семь детей, это не считая отсутствующей замужней дочери и находящегося за границей сына. Плюс огромное количество приживалок, гувернёров и слуг. Особого бедлама не было, но дом жил своей, весьма насыщенной жизнью.
Тут ещё произошёл случай, который стал началом интересной истории. На следующий день после нашего приезда сын помещика Петя повредил руку. После проведённого Шафонским осмотра выяснилось, что это перелом. Он предложил отцу ребёнка новый способ лечения в виде гипса, а меня пригласил ассистировать. Я не медик, но в своё время насмотрелся на растяжения и ушибы, занимаясь самбо. Плюс военно-медицинская подготовка в армии, которую нам вдалбливали со всем старанием. Хозяин дома воспринял моё присутствие спокойно и даже благожелательно.
– Что скажешь, Дмитрий, – спросил меня Афанасий Филимонович после того, как ощупал руку мальчика, который морщился, но терпел боль.
– Вы же сами говорите, что это трещина лучевой кости. Сейчас наложим гипс, а через пять-шесть недель рука будет как новенькая. Самое главное, первое время повязку нельзя тревожить. А вот далее, наоборот, надо постепенно разрабатывать руку, чтобы не появилась атрофия мышц.
Здесь я точно удивил Радищева, потому что он начал смотреть на меня как на говорящую собачку. Наверное, поначалу он не воспринял слова Шафонского всерьёз. Тот, в свою очередь, хохотнул, видя замешательство товарища, и следующей фразой окончательно добил его.
– Вы не поверите, Николай Афанасьевич, но именно Дмитрий изобрёл новый способ лечения переломов. Богата земля наша талантами.
Помещик окончательно поверил в мои таланты, когда я помог доку накладывать гипс и вполне грамотно ему ассистировал. Заодно успокоил Петю и предостерёг его от активных игр в ближайшие пару недель. Вся семья Радищевых была взбудоражена и взволнована. Фёкла Степановна, жена хозяина, искренне переживала за кровинушку. Вообще, между супругами был некий диссонанс. Достаточно простая, даже простоватая хозяйка и её более светский муж. Но семья была явно счастлива, судя по тому, как родители переживали за детей и с какими счастливыми глазами смотрели на их проделки. Я и не знал, что у дворян бывают такие отношения. Из прочитанной литературы у меня складывался совершенно иной образ поведения и воспитания детей.
Вечером в чисто мужской компании, куда я был приглашён Радищевым, пообщались на общие вопросы. В первую очередь коснулись медицины. Док донёс до помещика наши опасения, и он пообещал поспособствовать тому, чтобы чиновники начали шевелиться. Калуга и Малоярославец города транзитные и никому не хочется оказаться в эпицентре эпидемии. Периодически в разговоре помещик перескакивал с французского на немецкий и даже на польский, а иногда на латынь. Шафонский же спокойно отвечал ему на этих языках. К моему глубочайшему удивлению, Дёмка неплохо понимал первые два языка. Только я наши умения демонстрировать не стал. Неплохо так посидели в кабинете помещика, иногда приятно просто побеседовать с образованными собеседниками на общие темы. Немного выпили весьма недурного вина. А я ещё отдыхал душой, наслаждаясь самой манерой и стилем общения. Будто погрузился в сказку. Последующие события показали, что сказки бывают разные и не всегда добрые.
Каждое утро нашего небольшого коллектива начинается с разминки и тренировки. Я натаскиваю Пахома с братьями в борьбе и рукопашке. Они меня во владении саблей и кинжалом. С шестопёром у меня получается как-то само собой, будто с детства изучал технику владения этой дурындой. Просто периодически держу её на вытянутой руке, попеременно их меняя. Для своих занятий мы выбрали задний двор, где был достаточно большой парк. Несмотря на дождь, мы провели полноценную тренировку, начав с пробежки. Ранее казаки эту дисциплину игнорировали, но постепенно привыкли.
Возвращаемся довольные и распаренные, в предвкушении мытья и сухой одежды. По-доброму подкалываем друг друга. Особенно досталось Сашке, который сегодня умудрился два раза упасть на ровном месте. Жизнь в усадьбе давно кипела и народ сновал туда-сюда по своим делам. Может, господа и спали часов до восьми, но у обслуги такой возможности не было. Уже заходя в дом, мазнул взглядом по одиноко стоящей женской фигуре в какой-то изношенной одежде. Хотя такой внешний вид – это нормальное состояние для крестьян. Юбка с блузкой непонятного цвета, старый платок, ещё и босиком. Это дворня одевается достаточно прилично, чтобы не раздражать своим видом господ. А у простых крепостных есть всего один комплект приличной одежды, который надевается по великим праздникам. С обувью проблемы даже у взрослых, в лучшем случае онучи. Я бы и не обратил внимания, но столько безнадёги было в сгорбленной фигуре. А подойдя поближе, меня просто обожгло отчаяние, плещущееся в глазах этой нестарой ещё женщины. Меня давно не смущают местные ароматы и внешний вид простых пейзан. Так что запах застарелого пота, грязные ногти рук и ног воспринимаю вполне нормально. Пропускаю это сквозь себя, будто смотрю фильм.
– Что случилось? – вежливо спрашиваю крестьянку.
Та вздрогнула, будто только сейчас меня заметила. Какое-то время она набиралась сил и вдруг рухнула на колени, начав тихо просить:
– Прости, барин. Очень дохтур нужен. Дозволь поговорить с ним, что есть забирай, но помощь потребна. Мужик мой совсем плох, а без него нам никак.
– Сейчас я переоденусь и пойдём посмотрим, – говорю бабе и направляюсь в дом.
– Дык, барин. Мне бы дохтура, – несётся вслед.
Блин, надо было на коне ехать или попросить телегу запрячь. Дождь идёт уже дня три, и дороги превратились в кашу. Это около усадьбы ещё нормальный подъезд, даже камнем вымощен. До деревни пришлось топать через подлесок по размокшей тропе. Пахом увязался следом, чем ещё больше смутил пейзанку. Всё-таки два казака – это не совсем те люди, которых она хотела – увидеть.
Деревня производила тягостное впечатление. Понятно, что я в основном сравниваю с архитектурой и бытом моего времени. Но эти невысокие избы, покрытые соломой, с небольшими окошками, затянутыми пузырём, и ещё более убогие хозяйственные пристройки сильно отличаются от представлений моих современников о быте предков. В голове сразу появился братик, который напомнил, что так живут везде. А редкие дома, как у убитого дядьки Авдея и зажиточных хозяев, скорее, единичные случаи. У крестьян просто физически нет времени покрыть крышку дранкой, да и финансово это затратно. Дома ставят обычно всем обществом, в первую очередь для молодожёнов. Остальные живут в дедовских избах, время от времени их подлатывая.
Заходим на относительно чистый двор и далее по крыльцу в сени. Ну что сказать, первое впечатление меня не обмануло. Добротный дом, признаком достатка являются деревянные полы. Не привычные доски в нашем понимании, но тем не менее. Печь топится по-чёрному и дым уходит в специальное боковое окошко. И картина маслом – семеро по лавкам. Несколько детей под присмотром сухонького дедка плетут корзины. Я насчитал шесть детишек в возрасте примерно от четырёх до двенадцати лет. Совсем мелкого баюкала девочка лет четырнадцати. На полатях лежал крепкий мужик с перевязанными каким-то тряпьём руками. Крупная испарина и нездоровый блеск глаз намекали, что именно ему и нужна помощь. Рядом сидела мутная бабка, зыркающая на меня из-под платка подслеповатыми глазками.
