Потапыч (СИ) - Cyberdawn Cyberdawn
— Нет. То, что меня не было в городе — не должны знать, — отрезала фифа. — Долго мы будем стоять⁈ На месте надо быть до заката!
— Можно присесть, — щедро дозволил я. — Я, уважаемая, пытаюсь почувствовать, что нас ждёт, — пояснил я. — Лаш, приступай.
— Приступаю.
И выморозил участок трубы, а мы плюхнулись на уже замёрзшую пакость. Кстати, Квадрасек в этом случае проявил похвальную предусмотрительность: лёд в нашей с ним схватке был звиздец, какой скользкий. А вот сейчас — шершавый, вполне удобный для передвижения. Может, конечно, из-за «материала» заморозки, но не похоже.
Правда, дамочке я слегка соврал. Вчувствовался, конечно, но так, фоново, больше печалясь о тяжёлой судьбине и дерьмовости службы. Просто опасаться и именно мониторить имело смысл только навок, а они, со слов Карего и Квадрасека, как и судя по мной прочитанному, в Клоаке не заводились, только нави. Навки если и появлялись, то в самом Золотом, на поверхности, и долго не хулиганили: жрецы таких выявляли оперативно. Но «слегка» проверить не помешает, что я, всё-таки, сделал. И — ничего, ощущения сильной душатины из мира мёртвых не было.
«Есть гады, что прячутся хорошо», — вдруг пришёл мыслеобраз от Потапа. — «Пока жрать не начнут — не почуешь. И деревом притворяются, землёй» — посылал он вполне идентифицируемые образы мира мёртвых. — «Но сейчас — нет никого. И я — спать!»
— Кто бы сомневался. Но за предупреждение — благодарю.
«Угум. Хр-р-р-р», — очень «фактурно» чувствовалось посапывание топтыгина.
Дальнейший маршрут проходил с понятными остановками: доходим до границы подмороженности, Квадрасек начинает пыжиться и отмораживать, а мы с подельниками «мониторить» округу. Для начала выходило спокойно: какие-то крысы или ещё какая-то пакость в туннеле водилась, но вымораживалась вместе со слизистой дрянью морозилкиным, до состояния полной нежизнеспособности.
— Ты как, Лаш? — уточнил я после пятого «вымороза», несколько обеспокоенный рабочим состоянием нашего хладогенератора и комфортом дальнейшего продвижения. — Сил на дорогу хватит?
— И туда, и обратно, главный, — равнодушно прогундел Квадрасек.
Ну и хорошо, порадовался я, а на восьмом «выморозе» поднял руку.
— Стоп.
— Чую, — прощебетал птах. — Лаш, твой лёд меня сверху удержит? — поинтересовался он, начиная морфировать, причём скинул сапоги, показав совершенно птичьи, когтистые даже не ступни — лапы.
— Да.
— Я сбегаю, Михайло?
— Сбегай, раз справишься.
И Зорга именно побежал, цепляясь своими криповатыми ходилками за стены и потолок. На бегу ведя прицельный огонь из пистоля, перезаряжая на бегу, ну и разнося вдребезги этакие «ледяные холмики» с навьим содержимым. Нам на маршруте встретилась стая какой-то нечисти, возможно — тех же крыс, с ощущаемыми вселёнными духами. Не слишком сильные, но уже вполне злостные, чтоб не сдохнуть от вымораживания.
Стрелял парень, конечно, просто поразительно: ганфайтер из спагетти-вестерна, а не птах безголовый. Впрочем, у всех свои сильные стороны, но в продвижении нам этот бегун (потому что хрен в этой трубе полетаешь) немало помог. Как я понимаю, морозильные силы Лаш экономил, что я только приветствовал, ну и с подобной мелочёвкой (хоть и неприятной) предоставлял справляться нам. А Зорга справлялся за считанные минуты, единственное что — залез в боезапас Карего и мой, что выходило естественно, благо «калибр» подходил, уж чёрт знает, почему: то ли стандартизация, то ли специальное зачарование, чёрт знает.
В общем, топаем мы с такими остановками уже несколько часов. Лидари молча тащится сзади, время от времени хмыкает. Видимо, желая совершить вклад в общее дело, пытается изобразить из себя магнитолу, добавив веселье нашей дерьмовой работёнке. Но выходит хреново, так что на хмыки её забили всем ертаулом.
И вдруг… ну не знаю, странное ощущение. Не какой-то особо сильной погани, нет. Просто как будто часть мира мёртвых частично просочилась в мир живых. Не сильно, но этакий «общий фон». Причём не в трубе, по которой мы топали всё это время, а в каком-то коллекторе или ещё какой пакости, типа зала. Причём, судя по словам Карего, от этого зала нам можно из обводного выбираться наверх, точнее, даже нужно.
— Прям закон жанра, — мрачно отметил я вслух, на что последовало несколько удивлённых зырков. — Ничего не чувствуете? — уточнил я, вызвав пожатия плечами и поматывания головой. — Ладно, попробую сам пройтись. Прикрывайте, держитесь кучно.
Потопал в зал, частично обернувшись, водя жалом во все стороны. Ребята — за мной, напряжённые. И — ничего. Даже холмиков с мелкой навью не наблюдалось, только своеобразный подъём с блестящим в свете настенных кристаллов-светильников металлическим люком. В который нам вроде как следовало вылезать. Вот ничего гадкого, кроме чёткого ощущения, хоть и слабого, что мир мёртвых «просачивается» в мир живых. И Потап, скотина мохнозадая, дрыхнет…
Ладно, осмотрелись, проверили. Ни хрена, как понятно. Чуть не изошедшая на хмыки Лидари подходит к люку, магичит своей магией, тот откидывается — и я еле успел, ухватив эту девку, откинуть её в сторону, шараша в отрытый люк огнём.
Дело в том, что люк открывался быстро. И в щель, распахнув противные крылья и просто семеня отвратными лапками, щемилась просто орда таракашек. Точнее — тараканищ, здоровые, сволочи, причём с какой-то навской пакостью внутри, причём явно навством перекорёженные — жвалы у этих сволочей были лютые, тараканам не свойственные. И, вроде бы, мелочь — сжечь к чертям, да и всё. Но была проблема раз: мерзкие твари были слабыми в плане навства в них, но их были тысячи. И определённую «защиту от огня» они имели, то есть через пару секунд часть тараканищ стала прорываться, путь и дымясь, через поток пламени.
С ними стал справляться Квадрасек, не «площадной», а точечно-адресной заморозкой, однозначно отправляя тварей в мир мёртвых. И, кстати, Лидари, выпуская мелкие духи-заклинания типа гиен или чего-то такого… Ярко светящихся, сжигающих таракашек светом. Я даже замер на секунду, вчувствуясь и запоминая: очень такое, разумное и перспективное колдунство. В смысле, синтез сил владеющего и элементальной силы одарённого, не как у меня «пламя в виде духа», а именно дух, использующий элементальное проявление в качестве дополнительного поражающего фактора.
От разглядывания меня отвлекло поведение тараканищ, точнее… В общем, за волной пламени эта пакость сбилась в плотную, антропоморфную фигуру. Что само по себе ОЧЕНЬ подозрительно, так ещё и неприятно: этот «тараканолюдь» попёр сквозь пламя, обгорая, но сохраняя целостность. И атаки включившихся подельников, меня, Лидари и Квадрасека — ни черта не давали. То есть один раз, слаженными усилиями, мы уничтожили всех таракашек, составляющих фигуру. Вот только через секунду она снова пёрла в огонь и к нам, собравшись из новых таракашек. А уничтожение (да и сожжение до этого) мою душевную жабу довольно сильно вымотало. То есть некая нарастающая внутренняя боль-усталость чувствовалась отчётливо. Возникла она как раз из-за навства-резистентности таракашек, как понятно… Только ни хрена не понятно, что делать? Сколько этих тварей с той стороны люка?
— Лидари, люк!
— Никак, видом! Ты сжёг заклятье!
— Жопа, — незлобиво буркнул я.
И стал судорожно думать. В общем, выходило, что проблема скорее в мире мёртвых, чем живых. Таракашки используются не как место вселения, а как медиум каким-то гадом. Который нычется и не ощущается ни черта. То есть, мне надо в мир мёртвых, прибить гада. Даже если после этого таракашки своих сволочных навских качеств не лишаться, то без подгоняющей их единой зловредной воли станут более-менее посильной добычей. Только как… хотя.
— Лаш, перекрыть люк льдом сможешь?
— Да, главный. Продержится недолго, они ломают мой холод.
— Сколько точно продержится?
— Минуты две — точно, удержу. Дальше не смогу….
— Действуй! Я — в навь! — рявкнул я.
И, как только сформировалась ледяная пробка-затычка, буквально повалился, уже отрубаясь. Не без иронии успев заметить, что поймала меня именно Лидари, закряхтев: всё же беролак — не игрушечный медвежонок.
