Новый Свет (СИ) - Городчиков Илья
Я поднял своё оружие, которое затачивал уже четверть часа без остановки. Из оружия я решил взять сурскую рогатину. По сравнению с остальными копьями бойцов Лагрики оно было дюже тяжёлым для одноручного хвата, но взял я его исключительно из-за возможности сражаться без щита. Оно было без малого в два с половиной раза тяжелее, чем другие оружия такого типа. Это было немудрено, ведь суры пользовались рогатиной двумя руками, поскольку наконечник был достаточно тяжёлым и длинным, больше даже напоминая небольшой меч на древке, а не нормальное копьё.
- Ты если помрёшь, то что с Черноречьем будет? – обеспокоился важным моментом Бернд, - У нас больше бояр нет.
- Да будь с ним что будет. Пока что для меня главное в схватке победу одержать.
Я услышал, как расстроенно зацокал языком Бернд, но я намеренно не стал обращать на это внимание, поднимаясь со своего походного стула. Расцепив фибулу на груди, я скинул с плеч тёплый шерстяной плащ и, подхватив оружие, вышел из шатра. Там было промозгло и я зябко повёл плечами. Утренняя прохлада, до того скрываемая тёплыми стенами шатра, пробила всё моё тело и на мгновение мне захотелось вернуться обратно, но возвращаться было поздно. Несмотря на то, что в Лагрике уже было лето, в низине под горами было прохладно и лучше бы быть в тёплой одежде, а не с голым поясом и в одних штанах.
Рядом со мной встал Рубен. На всякий пожарный он подхватил для меня ещё щит и сулицу, выполняя для меня функции этакого секунданта. Правила схваток в Лагрике не запрещали менять оружие, если в ходе боя оно было испорчено, а потому своевременная помощь бывшего адъютанта может спасти меня.
Передёрнув плечами, я осмотрел место недавней битвы. Прошёл всего лишь день и трупы ещё не начали гнить. Несколько тысяч мертвецов могли бы создать здесь такой смрад, что ни один противогаз не защитил бы нос от этой страшной вони. Хотя, вонь могла бы стать далеко не самой большой опасностью, ведь могла разгореться на трупах серьёзная болезнь, от которой найти спасение будет слишком сложно. Потому мне хотелось как можно быстрее ретироваться с места битвы. Выкапывать столь огромные могилы было бы слишком долго и муторно, а воины были приведены сюда для битвы, а не проведения столь грандиозных земельных работ. Хотя, если колония будет развиваться семимильными шагами, то и до этой низины поселения колонистов доберутся рано или поздно, а трупный яд от разлагающихся тел мог отравить землю, не позволяя проводить вменяемые сельскохозяйственные работы.
Тряхнув головой и выгнав лишние мысли, я стал быстро ступать по земле в сторону лагеря лагриканцев, которые опасались двинуться с места. Оползень закрыл для них путь к отступлению, а атаковать наши порядки было просто невозможно. Пусть сейчас они набрались сил после длительного перехода по горам, но на этот раз ночная атака не сработает, а идти в бой днём, когда пушки преспокойно могут накрывать идущие вперёд порядки без особых проблем – равно изощрённой форме самоубийства.
Подойдя на безопасную дистанцию к лагерю лагриканцев, я поставил щит у ног, воткнул рогатину в землю и взялся за мегафон, созданный из тонких бронзовых листов, которые переправили из трофейных лагриканских доспехов.
- Аяк, выходи, подлый трус! – крикнул я в мегафон, - Вызываю тебя на поединок чести! Если ты победишь, то я выпущу твоё войско, а если ты проиграешь, то я займу престол империи. Всё просто!
Какое-то время из лагеря туземцев никакого ответа не было. Они определённо слышали мой вызов, и я видел, как шевелятся там фигуры воинов. Прошло какое-то время и над лагерем на длинном древке поднялось голубое знамя. Это был знак готовности ответить на мой вызов, и я улыбнулся, потирая покрытые заранее мелом ладони.
Аяк появился почти сразу. Он шёл ко мне расслабленно, держа в одной руке щит с бронзовым копьём, а в другой длинную дымящуюся трубку, которую прикладывал ко рту каждые три шага, втягивая дым в лёгкие. За ним следовал небольшой, всего в сотню человек отряд. Каждый из воинов был вооружён по самой последней лагриканской военной мысли. Остановившись в двадцати метрах от меня, бойцы встали словно вкопанные, образовав вогнутое полукольцо. Сам Аяк передал свою трубку одному из сопровождающих, который аккуратно положил её в небольшую кожаную сумку на поясе, после чего император встал в боевую стойку.
Я посмотрел в небо. Над головой собирались тяжёлые свинцовые тучи, грозящие низвергнуть на нас тонны воды. И так промозглая погода была не самой приятной, а с дождём и вовсе исчезнут надежды на хороший день.
Как бы то не было, но я также изготовился к бою, вторя жестам юного императора. Оголённый по пояс он выглядел слабым, будто бы не способным для противостояния со мной. Я прошёл далеко не одну схватку и до сих пор остался с головой на плечах, а потому имел значительное превосходство в навыках и боевом опыте, пусть стиль такого боя был для меня не столь привычным. Сам же Аяк был слишком молодым и неопытным, но даже так я не собирался быть слишком высокого мнения о себе. Всё же, даже самый неопытный и внешне слабый воин мог использовать незнакомые мне финты. Я посмотрел в глаза лагриканца, что выглядывали из-за кромки его бронзового щита. Что я в них увидел? Ничего, кроме одурманенного безразличия в его взгляде не было видно.
Сигнала к началу битвы не было, да нужды в нём не было. Мы оба знали и прекрасно осознавали, что с этого поля выйдет только один. Аяк в несколько быстрых шагов сократил дистанцию, нанеся молниеносный удар, желая пробить мою незащищённую голову. Копьё засвистело, пронзая воздух, но так и не достигло цели. Я ожидал этого удара и просто дёрнулся вперёд, подбивая оружие Аяка снизу щитом. Такой лёгкий финт не раскрыл защиты императора, и он просто отступил назад, продолжая закрываться щитом. На его лице появилась слабая улыбка, будто он не хотел напрягать даже мускулы своего лица.
- У нас был с тобой договор, Аяк. Не стоило тебе его нарушать.
- С захватчиками не может быть договоров!
Лагриканец ударил сверху, пытаясь достать шею закрытой за кромкой щита. Вновь мимо, ведь я вовремя поднял свой щит, отводя удар в сторону и сразу же контратаковал. Моё тяжёлое копьё гулко врезалось в металл щита Аяка. Выпад оказался мощным и спасая свою жизнь лагриканец отскочил назад. Он удивлённо посмотрел на серьёзную вмятину на своём щите, что лишь чудом не стала сквозной дырой. На мгновение в его глазах промелькнул страх, всего лишь на мгновение, почти сразу же сменившись на ставшее уже привычным дурманное безразличие. И всё же этого мгновения мне было более чем достаточно.
Я вынул руку из ремней, которыми мой щит крепился к руке и отбросил тот в сторону. В это время император кружил вокруг меня, продолжая прикрываться помятым щитом. Сам же я обеими руками схватился за рогатину и поучаствовал в себе пламенную уверенность, сразу же бросившись в атаку.
Пользуясь тяжестью оружия в своих руках, нанёс несколько быстрых уколов в щит лагриканца, не с целью убить его, а сколько напугать. Крепкая сталь с лёгкостью пробила бронзу, оставив сквозные дыры. Аяк всё понял и быстро отступив на несколько шагов назад, незамысловато метнул в меня своё оружие. Оно летело столь медленно, что я мог бы с лёгкостью перехватить его в полёте и отправить обратно адресату, но заместо просто отшагнул в сторону, не отрывая от Аяка взгляд.
Юный император также сбросил свой щит и потянул из ножен на своём поясе два длинных узких кинжала, длина которых едва не достигала полуметров. Кинжалы были без гарды и хоть какой-то защиты кисти, а клинок был прямым и обоюдоострым, с небольшим долом и маленьким кровостоком у самой рукояти. Но странным было не это. Странным был цвет металла, который был совершенно точно сталью. Я бы мог посчитать, что кто-то из моих кузнецов торговал «налево» стальным оружием, но форма была непривычной для суров. Можно было бы предположить, что это работа лагриканских мастеров, но она была слишком чистой для кузнецов аборигенов, никогда раньше не сталкивающихся с таким металлом ранее.
