Виктор II. Академия - Евгений Валерьевич Решетов
А тут ещё мне повстречалось месиво из нашинкованных кусков человеческой плоти и стальных лат. Бес настругал очередную пару рыцарей, которые должны были защищать сознание девушки.
Содрогнувшись, я перешагнул изуродованные останки защитников, взобрался по небольшому склону коридора и наконец-то увидел беса. Он предстал в образе двухметрового черно-пепельного нетопыря с непропорционально большими задними лапами. Они уже скорее напоминали человеческие ноги, нежели конечности летучей мыши. Однако практически всё остальное у беса было нетопырячье: свисающие, точно плащ, крылья, ушастая меховая башка с глазами-бусинками, чёрный нос, похожий на свиной пяточек… А вот передние лапы, к коим крепились крылья, заканчивались неординарными для летучих мышей пятью пальцами с длинными серповидными когтями, обагрёнными кровью.
И вот с этой образиной мне нужно сражаться? У меня от этой мысли закололо в правом боку, а слюна сгустилась до состояния смолы.
Тем временем бес приблизился к железной двери с клёпками. Она красовалась в конце коридора и, видимо, вела на нижний план. А там уже было сильно подсознание, а не сознание. И где мне выгоднее сражаться с бесом? Да хрен его знает. Но мне как-то роднее был более знакомый первый этаж, поэтому мою грудь покинул мощный крик, отразившийся от дощатых стен:
— Эй! Козлина!
«Козлина» обернулся и вперил в меня взгляд, в котором царил чудовищный голод. Он пару мгновений разглядывал меня, а затем раскрыл усеянную зубами-иголками пасть и испустил высокий режущий барабанные перепонки звук.
Я скривился от боли и зажал уши. А этот урод помчался ко мне нелепыми прыжками, будто взял несколько уроков у горилл. Хорошо хоть ширина и высота коридора не позволяли ему летать, а то бы он шустро преодолел разделяющее нас расстояние. А так — я бросился бежать прочь от него. Только пятки засверкали.
Однако бес быстро нагонял меня. Я почувствовал себя беспомощной букашкой. До входной двери ещё было далеко. Смертельно далеко. Придётся сражаться с бесом. Спина сразу взмокла от страха, а в коленках появилась дрожь… Ещё никогда я не был объят таким ужасом. Смерть тут означала и смерть в реальном мире.
Но вдруг страх стал трансформироваться в злость. Да какого хрена я трясусь, как заячий хвост?! Я же не просто какой-то там юный маг, а настоящий менталист, который учился у таких людей, кои на завтрак ели бесов! Но мне бы оружие… револьвер или хотя бы меч. Нет, лучше копьё. Да, копьё было бы сейчас очень кстати. Длинное, гладкое и с крепким, стальным наконечником.
В этот миг я внезапно ощутил тяжесть в правой руке. Резко скосил глаза и со смесью удивления и щемящей радости увидел копьё! Охренеть! Как оно тут оказалось! Но мне некогда было думать над этим феноменом. Бес-нетопырь уже нагонял меня. Я чувствовал, как его смрадное дыхание шевелит волосы на моём затылки. Надо было что-то срочно предпринять. И я предпринял…
Прыгнул вперёд и в полёте перевернулся так, чтобы упасть на спину. Копьё же я выставил перед собой. И когда моя спина попробовала на прочность пол, оружие упёрлось древком в стык между половиц.
А преследующий меня нетопырь распахнул крылья, но не успел затормозить и всей массой насадился на остриё копья. Оно с хрустом вошло в его узкую мохнатую грудь, вызвав у существа тонкий вопль, перешедший в ультразвук. Из моих ушей чуть не брызнула кровь и даже зубы заломило.
Однако страшная рана не убила беса. Он перестал верещать и одним взмахом когтей перерубил древко копья. В моих руках осталась лишь короткая палка. Вторая же часть копья продолжала торчать из окровавленной груди нетопыря.
У меня снова не оказалось оружия. Но теперь у меня был опыт…
Я со страшной силой подумал об автомате «Калашникова». Мой мозг со всей лютой страстью вообразил в руках тяжесть автомата, запах смазки и деревянный приклад. Но — хрен там был. Шедевр отечественного оружейника не появился в моих загребущих ручонках. И тогда я постарался вообразить что-то более простое. Щит и меч.
В это же время к моей голове уже неслись когти беса. И я с ужасом видел, как с них срываются капельки крови.
Но ровно в последний момент, как это бывает в американских боевиках, в моей левой руке возник простой деревянный щит с металлической «шишкой» посередине. Когти нетопыря вонзились в него и прошли сквозь дерево, словно нож сквозь масло. Однако лапа беса немного изменила траекторию из-за внезапно возникшей помехи. И вместо того, чтобы смахнуть мою голову с плеч, когти пронеслись в миллиметре от моего носа, едва не отчекрыжив его. По-моему, один из когтей даже коснулся моей носопырки и оставил на ней крошечный порез.
Однако радоваться было рано. Щит превратился в обломки, а меч так и не возник в моей руке. И хрен его знает, что тому послужило причиной.
Нетопырь же никуда не делся. Он возвышался надо мной, источая миазмы зловония. А его горящие нечеловеческой злобой и голодом глаза едва не вскрывали мою черепную коробку.
Казалось, что смерть с косой наперевес уже спешит по мою душу. Но мой мозг не хотел умирать. Он поднатужился и взорвался неплохой идеей. Лишь бы его расчёты оказались верны…
Я мысленно потянулся к керосиновой лампе, которая висела под потолком. И всем своим существом пожелал, чтобы она слетела с удерживающего её крюка.
Благо, на сей раз мои манипуляции окончились успехом. Лампа сорвалась с крюка, разбилась об башку нетопыря и горящий керосин воспламенил шерсть беса. Он судорожно запрокинул голову и снова тоненько заверещал.
А я вскочил на ноги и припустил по коридору что было сил.
Несмотря на все мои локальные успехи, нетопырь продолжал оставаться грозным врагом, как «Тигр» для «Т-34». Удар копьём в грудь — его лишь разозлил. Да и вспыхнувшая башка надолго беса не остановит. Он уже рванул за мной, даже не став сбивать пламя. Оно красиво развевалось на ветру, игриво потрескивая и наполняя воздух запахом палёной шерсти.
Господи, что же это творится!
А тут ещё впереди меня прямо из воздуха соткались два рыцаря в толстой броне с хищно блестящими обнажёнными мечами. И им было по фигу кого рубить, поскольку ментальная защита маркизы воспринимала в качестве угрозы любого, кто проникнет в её сознание. Хорошо хоть моё тело, так же, как и мозги, решило до последнего избегать смерти.
Уходя от острия одного меча, я, проявляя
