Из Тени (Dragon Age) - Krilena
Вновь обострился вопрос с магами, когда была распущена Инквизиция, которая, по мнению некоторых, их сдерживала. Вопреки поползшим страшилкам, маги тотчас не расползлись бесцельно по миру, становясь одержимыми, а организованно собрались в новый орден — Коллегию Чародеев — во главе с бывшей Великой Чародейкой Фионой. Амбиции Коллегии были весьма трезвые: она требовала полной свободы в магических делах, но при этом не уходила от ответственности за защиту мира от одержимых, демонов и прочих магических опасностей. Правда, прошло ещё слишком мало времени, чтобы орден мог себя показать, доказать, что имеет право на существование, и пока для большинства населения была понятна старая концепция — когда маги вообще изымались храмовниками из их мирской жизни. Этим воспользовалась некая магесса Вивьен из Круга Магов Монтсиммара — следующая Великая Чародейка, — которая восстановила Круги. Её действия нашли отклик среди знати, которая особенно не любит перемен, и начались противостояния с магами Коллегией.
Но Коллегию поддерживали не только её участники. Например, из самых видных фигур мировой политики можно сразу вспомнить Алистера, короля Ферелдена. Он был одним из первых, кто воспользовался поговоркой: «не можешь победить — возглавь». Вопреки возмущениям Кругов Магов, король изъял у них Кинлох Холд и отдал его под университет Коллегии Чародеев, но с условием, что новое учреждение обязано вести борьбу с одержимыми и иными магическими бедами и обучать всех молодых магов страны. Только после прохождения обучения маг мог официально осуществлять магическую деятельность за пределами Башни бывшего Круга, тем более вступать на королевскую службу. Так Ферелден уменьшал угрозу появления отступников-самоучек и при этом получал военное и политическое преимущество из-за полного использования магического потенциала своего народа на зло своему извечному сопернику — Орлею. Были, разумеется, противники подобных реформ, ворчали некоторые церковные жрицы, но пока Верховная Жрица не начнёт осуждать подобную политику Ферелдена, все их ворчания — это лишь кудахтанье в курятнике. А Виктория и не спешила осуждать — с её же согласия была сформирована Коллегия. Учитывая реформаторский настрой Белой Жрицы, когда она, например, позволила служить в Церкви и получать духовный сан представителям всех рас, да не только женщинам, но и мужчинам, то, с большей вероятностью, она такую инициативу даже поддержит.
А все те правители, которые пристально наблюдают за королём Ферелдена, но при этом только крутят у виска, пока не смогли похвастаться лучшими результатами. Маги не спешили возвращаться в тюрьмы, вновь вверять свои судьбы и жизни каким-то чуждым от магии и науки людям, а новый Круг пока не мог похвастаться успехом в созыве нового ордена верных карателей на поводке, чтобы начать сгонять магов насильно. Особенно без идеологической поддержки Церкви. Основная сила сторонников консервативных взглядов — политическая. Конечно, власть имущие могут ещё долго ждать, пока Круги Магов с Вивьен во главе не наиграются в политику, но проблему устройства магов в обществе (или очередное изымание их) нужно было решать ещё вчера. И на этом фоне Коллегия не выглядела столь смехотворна — она хотя бы уже может предложить какие-то реальные результаты.
Второй невозможностью вернуться к старой парадигме стало падение авторитета Серых Стражей и разногласие внутри их рядов. Все прекрасно понимали заслуги этого ордена, не забывали их, но при этом также не забывали, что дарованное им своеволие привело к тому, что они помогали Корифею, мировому злу. Пошли на безумные эксперименты с магией крови над собственными соратниками, стоило порождению тьмы их легонько припугнуть Зовом и подослать говорливого тевинтерского магистра. А Тедас, как показали Долы, не терпит тех, кто отворачивается в час нужды от мира, а то и вовсе помогает врагу всего живого. И в этом случае ни у кого не было универсального решения. Повторять опыт Ферелдена и его регента во время Мора, чуть не ставший печальным, не хотел никто, и все понимали, что Стражи ещё понадобятся для спасения мира в дальнейшем. Но и оставлять им былую свободу тоже станет плачевно — народ встревожен слухами о таком, фактически, предательстве мира и своих догм. Авторитет ордена подорван даже среди простого люда. А само главенствование Стражей никак не способствовало разрешению этого кризиса.
Когда из Андерфелса вернулся Логэйн, он был очень зол. В своём путешествии ветеран Пятого Мора только лишний раз убедился, что Первый Страж занят политикой, а не делами ордена, даже сейчас, когда их отношения с внешним миром небывало обострились. Бывший регент собрал сподвижников, обосновался в крепости Адамант и оборвал связь с командованием в Вейсхаупте. Многие были удивлены, но ещё больше южных Стражей, в том числе командоры, его поддержало. Ходят слухи, что с того момента орден втянут в затяжную междоусобицу, и чем она закончится, предсказать не мог никто. Однако это не помешало мятежникам выйти в мир, начать оказывать всевозможную помощь жителям Тедаса, чтобы делами, а не воспеванием прошлых заслуг восстановить своё доброе имя мороборцев.
Гости из прошлого, как однажды выяснилось, на Корифее тоже не закончились. Ужасный Волк какое-то время ещё скрывал своё наличие в мире и свои планы. Он собирал преданных ему эльфов. Среди них были и элвен, вроде выживших стражей Святилища Митал, которые в момент истощения Источника и гибели их командира потеряли смысл своего существования, поэтому бесцельно разбрелись по округе. Так бы они и сгинули в глуши Арбор, не приученные ни к чему — только к слепой службе идее, но их вовремя нашёл Фен’Харел и правильными словами уговорил последовать за собой. Столь способные воины ему особенно пригодились на первом этапе его пути к спасению Народа.
Этот первый этап случился довольно-таки скоро и прогремел на весь Тедас. В одну ночь вспыхнули все порты Сегерона, отрезав остров от большой земли. Тевинтер и Пар Воллен, которые не прекращали вести сражения за столь лакомую территорию, не получили вовремя новостей от своих осведомителей, оказались дезориентированы. И только спустя несколько дней отправленные на разведку корабли доложили, что по Сегерону беспощадной карательной волной прошла новая внезапно объявившаяся сила.
Эльфы при захвате острова не повели себя кровожадно, устраивая показательные казни, резню — убивали быстро. Но всех. Ни для кого не могли сделать исключение. И каждый форпост или полыхал огнём, порождённым магией, или замертво падал от столь же магического удушья. Их главное преимущество — во внезапности. Брали бы
