Бытовик 2 - Роман Феликсович Путилов
- Ребята, разверните одну пушку в сторону вон той посудины и положите ядро рядом с ней. Но, упаси вас боги, попасть в это корыто, нам этого совсем не надо.
После того, как второе ядро, веселым зайчиком проскакало по воде мимо парохода, князь решил не испытывать судьбу, и грустно свистнув гудком, пароход медленно двинулся вверх по течению.
Буксир, что тянул за собой большую баржу, полную солдат. Буксир, чадя черным дымом из трубы, аккуратно вошел в обозначенный фарватер, практически вышел из него, я махнул рукой и, через пару секунд, над водой, далеко разнесся звук удара и треск, сминаемых досок днища баржи – броненосец береговой обороны «Плот-1», прибитый к берегу и найденный моим конным патрулем прошлой ночью, свою задачу выполнил. Протопленный посредине узкого фарватера, под гнетом привязанных к нему каменных глыб, после прохождения над ним буксиров, по моей команде, плот освободился от своих оков и стремительно всплыл, подставив несколько, прибитых поверх плота, массивных бревен под тонкую обшивку старой баржи. Под крики пассажиров, башня начала оседать на борт, буксир, отчаянно дымя, потащил тонущую баржу к берегу, но она слишком быстро зарывалась носом под воду, грозя утащить маленькое суденышко вместе с собой, и на буксире начали отчаянно рубить канаты.
Солдаты инстинктивно бросились к корме, подальше от, зарывающегося в воду, носа баржи, столпились там, отчаянно орущей плотной массой, нос баржи чуть –чуть задрался и полузатопленная деревянная лохань замерла, практически черпая воду притопленными бортами.
Буксир, освободившийся от своего груза попытался подойти к барже, чтобы начать спасать людей, но, от поднятой им волны, баржа сильно закачалась, принимая новые порции озерной воды через борт, солдаты заорали и буксир, отрабатывая машиной «самый малый назад», начал отползать подальше от места катастрофы.
Ну, так даже лучше получилось. Я рассчитывал, что буксир дотащит баржу до отмели и я, под угрозой своих двенадцати пушек, продолжая играть роль британского офицера, возьму в плен княжеских солдат, а дальше как-то выкружу, сумев или переманить их на свою службу, или заставив отрабатывать спасение на своих предприятиях. В любом случае, выпускать триста обученных военному делу, знающих местные условия, людей я не собирался. Слишком дорого стоил в этой степи каждый человек, разговаривающий со мной на одном языке.
Буксир мы прогнали выстрелом из пушки, после чего не дали приблизиться к фарватеру каравану купеческих судов и следующей княжеской баржи, на которой перевозили сотню лошадей княжеской кавалерийской сотни. Ни одно из судов не рискнуло проскочить мимо фарватера под грозными дулами моих орудий - все речные лоханки, постояв в раздумьях, вернулись к пристани блокированного Зайсана, во все лады костеря коварных англичан.
Как я понимаю, с плавательной подготовкой у степных воинов князя Слободана Третьего было очень слабо. Из трех сотен человек, что боялись пошевелится на палубе полузатопленной баржи, осмелились прыгнуть в воду и поплыть к нашему берегу только два десятка человек, которые, обессиленные, были выловлены на берегу солдатами в незнакомой форме, с смуглыми, как будто, специально обляпанными грязью, лицами, что разговаривали на непонятном языке, в основном состоящем из звуков «Гыр-гыр» и «Шлям-плям».
Людей вытаскивали из воды и под дулами винтовок связывали руки за спиной, после чего укладывали в рядок на берегу, замотав голову грязными тряпками. Хитреца, который хорошо плавал и пытался выбраться на берег в стороне, поймала парочка кочевников и ударами тупыми концами коротких пик, пригнала все к тем-же англичанам.
Я же нетерпеливо ждал вечерних сумерек – оставлять людей на барже до утра я не собирался, мне нужны были люди, а не, раздувшиеся в воде, утопленники.
В вечерних сумерках тишина дальнего берега внезапно разорвалась выстрелами и криками, звоном железа и ржанием испуганных лошадей, и, в довершении концерта, с британской батареи пальнула пушка и ядро с гулом пролетело над набитой людьми, кормой баржи. А через несколько минут, над связанными пленниками раздались торопливые шаги десятков людей.
- Кто такие? – человека, уже простившегося с жизнью, сильные руки вздернули на ноги и сорвали с головы, пахнущий лошадиным потом, мешок.
- Кто таков, чьих будешь?
- Рядовой первой роты Корсанского княжеского полка Бурунов.
- Здесь как оказался?
- Так тонуть мы стали э-э-э…- боец наконец проморгался, и теперь не знал, как величать мою светлость.
- Ваша светлость.
- О! Тонули мы на барже ваша светлость, так я с баржи то в воду сиганул и на берегу меня…- воин опасливо оглядел окружающую нас темноту: - Англичане в плен захватили.
- Не робей, англичан мы отсюда выбили, они, наверное, уже на половине пути к своей Индии.
- Слава предкам, ваша светлость.
- Развяжите его. – дал я команду: - Терпи, скоро боль в руках пройдет. А что, это все. кто с баржи из солдат спаслись?
- Так нет же, ваша светлость…- солдат скрипел зубами от боли в руках: - Там на барже еще куча народу, она каким-то чудом еще на воде держится.
- Так что же ты молчишь?! – я отыгрывал свою роль как прима Мариинского императорского театра: - Лодки скорей сюда. Покажи, в какой стороне баржа, боец?
Миг, и на темными водами озера, в том направлении, куда ткнул пальцем солдат, улетела магическая осветительная «ракета», вырвав из темноты множество бледных лиц, с надеждой глядящих на свет, повисший над головами. Надо ли говорить, что и лодки, в скором времени, выскользнули из-за ближайшего мыса, и лагерь обнаружился за ближайшим холмом, с кострами и котелками, в которых, практически мгновенно, начала булькать каша с ломтиками сушеного мяса, куда и отвели «освобожденных» пленных.
Лодки сновали как челноки, осторожно снимая людей с покрытой водой, палубы, быстро доставляла их до берега, где их встречали и провожали к кострам, наливали горячего варева и чарку водки, после чего укладывали спать, выдав шинель, одну на двоих. Если лечь спина к спине, то ширины шинели как раз хватало для того. чтобы укрыть обоих. А пламя костра позволяло вполне комфортно переночевать вблизи него. В лодки солдат принимали только без оружия, заставляя складывать уставные тесаки и сабли прямо на палубу. Их мои бойцы собрали в последнем спасательном рейсе. Как я понимаю, огнестрельное оружие князь, следуя ультиматуму своего бывшего свата, приказал оставить на берегу, а холодные клинки я завтра выдам только тем, кто перейдет ко мне на службу.
