Цена жизни. Книга 1 - Андрей Стоев

— Мне интересно, — улыбнулась она. — Тяжёлый бронеход обходится казне в шестнадцать тысяч?

— Восемнадцать — новые чуть подороже. Я уже понял, каким будет следующий вопрос, так что сразу отвечу: контракт подписан на две тысячи машин с опционом ещё на четыре тысячи. Поначалу собирались подписать на меньшее количество, но князь в последний момент приказал увеличить поставки вдвое.

— Тридцать шесть миллионов гривен, — мгновенно посчитала она. — Плюс опцион на семьдесят два миллиона. И пять процентов от этого чистой прибыли. Хотела бы я так же безвозмездно поработать на княжество.

— Ну, Дмитрий в своём предыдущем контракте как-то умудрился воткнуть шестьдесят с чем-то процентов прибыли. Глупость несусветная, по-моему — князь нормой прибыли в казённых контрактах всегда интересуется. Князь чиновников уволил, конечно, и для себя отметочку сделал. Базанину тот контракт ещё не раз икнётся.

— С Базаниным вопрос ясен, — улыбнулась она, — а с тобой всё гораздо интереснее. Вот как у тебя получается всего лишь на одном контракте заработать огромную сумму, а главное, выглядеть при этом филантропом, который бесплатно трудится на благо княжества?

— Надо просто работать честно и не пытаться залезть в казну двумя руками, — в ответ улыбнулся я. — С нашим князем такие фокусы плохо проходят — он ведь и наш контракт приказал подписать только после аудита себестоимости. Но вообще не тебе тут скромничать, у тебя тоже есть чему поучиться. Мама, а ты знаешь, что та комбинация с акциями «Голубой кошки» — это как раз работа Влады?

— Комбинация? — не поняла мама. — О чём ты говоришь, Кени?

— Влада отдала нам четверть завода Хомских как выкупную долю деда, а в результате стоимость предприятия увеличилась вдвое. Если бы мне кто-нибудь сказал, что на простом возвращении долга можно заработать вдвое больше, чем отдаёшь, я бы посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Умница, девочка, — мама с улыбкой посмотрела на Владу. — Я тут как-то подумала и решила, что Кеннер, наверное, пошёл всё-таки в Хомских. Ренские, пожалуй, простоваты — прадед мой, Кеннер, был вообще простой, как лом. Вот я как раз Ренская, а мой Кеннер для Ренских слишком уж умён. Гляжу на вас с ним и сразу вижу фамильное сходство.

— Кстати, на днях будет объявление Влады официальной наследницей, — небрежно, как бы между делом сказал Беримир.

— Поздравляю, Влада! — обрадовался я.

— Не уверена, что стоит с этим поздравлять, — вздохнула она.

— Женихи? — сразу же догадалась мама.

— Уже начали кружиться, — поморщилась Влада. — Как-то пронюхали, что ли.

— Говори всем, что все вопросы с твоим браком будет решать отец, — посоветовал я. — Пусть ему комплименты говорят и цветы дарят.

Беримир заулыбался — идея ему явно понравилась.

— Но вообще очень своевременное решение, даже немного запоздалое, — добавил я. — Князь у меня уже интересовался, мол, долго ещё Беримир будет со своей Владой мутить? Я ему ответил, что ты ничего не мутишь — проблема пока в упрямых старейшинах, а так ты сразу же и объявишь наследницу.

Беримир вместе с Владой совершенно одинаково скривились.

— Я же вам говорил, что мимо князя ничего не проходит, что вы удивляетесь? А Влада далеко не серая мышка, её он давным-давно заметил. Меня только удивляет, как вы Путяту с Иваном Родиным уломали.

— Да отца особо уламывать и не пришлось. Все старейшины знают ту историю с выходной долей Даняты, и что только благодаря Владе её благополучно и с выгодой решили. Так что отец просто не мог возразить — она же его ошибку исправила. Ну а раз отец смолчал, то и Иван не стал возражать. В общем, решение с выходной долей всем рты заткнуло, иначе Владу так просто не приняли бы. Женщина в качестве главы фамилии… сами понимаете, как к этому относятся.

— У Нежаны Чермной неплохо получается, — заметил я.

— Я с ней только шапочно знаком, — Беримир с интересом посмотрел на меня. — Как она?

— Ураган, — усмехнулся я. — Ты либо прячешься, либо тебя уносит.

Глава 16

— Вон он летит, — сказала Ленка, не очень культурно ткнув пальцем куда-то в снежную пелену.

И действительно, за круговертью мелких снежинок вдруг вырисовалась массивная туша дирижабля — сначала как неясная тень, а затем постепенно проявляясь целиком, — в белой с синим окраске, с широкой золотой полосой по всему корпусу — цветах нашего герба. Впрочем, герб там тоже присутствовал ближе к корме.

— А почему ты его так назвал? — полюбопытствовала Ленка, когда он подлетел поближе, и название стало различимо.

— «Сын вьюги»[7]? А какое ещё название подходит для такой погоды?

— Нет, Кени, ну серьёзно?

— А чем это плохое название? Мы же, по мнению имперцев, суровые северные варвары, так что всё в тему. Вообще-то, у меня ещё были варианты «Солнце Раппина» и «Гордость Арди», но они мне показались слишком претенциозными. А если назвать как-нибудь игриво вроде «Мышка и крысик», так непременно подумают, что это мы про себя. Вот я назвал нашу зеленную лавку «Кролик и козочка», и сразу возникла в народе такая теория. Хорошо хоть, что она не пользуется заметной популярностью.

— И что ты сделал с автором этой теории? — с весёлым удивлением спросила Ленка.

— Ничего не сделал, — пожал я плечами. — Это мне передали случайно подслушанный приватный разговор — что тут сделаешь? Да собственно, там это просто шутка была. Вот когда до меня это дойдёт как сказанное публично, а не из подслушанного разговора, вот тогда и буду что-то делать.

Наше поместье как раз к приёмке нового дирижабля расширилось с одинокой причальной мачты в полуверсте от усадьбы до полноценного, хоть и маленького воздушного порта с двумя причальными мачтами. Аэровокзала, разумеется, не было, но пара технических построек и цистерна со спиртом присутствовали. И сейчас наш порт готовился принять своё первое воздушное судно.

Тем временем дирижабль, сбавив ход до самого малого, уже навис над нами, а причальная команда ловко завела сброшенный трос в лебёдку. Лебёдка загудела, вращая барабан, носовая