Последний жнец рода 2 - Sergey Vells
— Теперь мне всё понятно, Артём. Я вспомнил, кто такие Тумановы. Аристократы из первой царской сотни.
— Именно, Владимир, — опять откинулся на спинку кресла глава ЦВВД. — Если род Туманова обоснуется в нашем городе и станет частью экономики и защиты, то глядя на него, может сюда потянутся и другие заинтересованные в промышленных делах высшие аристократы и даже может из первой сотни. Город начнёт развиваться. Люди перестанут уезжать, а напротив, начнут ехать сюда. Город начнёт расти и развиваться в промышленный центр, где будет безопасно.
— Значит, — ударил по столу ладонью Владимир Дмитриевич. — Нам во что бы то ни стало надо удержать этого парня в городе. Есть идеи?
Артём Васильевич кивнул.
— Есть, конечно. Да и мой собеседник из столицы тоже обещал помочь.
До больницы меня довезли очень быстро, и там меня уже ждала бригада врачей. Сразу же начался осмотр моего тела по полной программе, в процессе которого я периодически выключался.
Во время осмотра, по моей просьбе был вызван ещё один врач, который дал мне отчёт по состоянию Кристины и Лизы, которых доставили сюда раньше меня. Вообще мне было удивительно, то, что стоило мне спросить одного из врачей суетящихся вокруг меня о девушках, как он для этого вызвал целого отдельного врача.
Выяснилось, что у Кристины были многочисленные различные ушибы и полное истощение маны. В общем, ничего такого уж серьезного у Крис не было. Сейчас же после нескольких уколов, она спала в палате.
С Лизой же всё было куда серьезней. Кроме синяков и ссадин у Елизаветы была колотая рана на бедре и несколько трещин на кости и один перелом, всё на той же ноге. Она тоже после оказания ей помощи, и вколотого обезболивающего со снотворным, спала в палате. В общем, мне можно было не беспокоиться, угрозы жизни у обеих девушек не было.
Когда же все процедуры были выполнены, меня на кресле каталке прикатили в мою недавно покинутую палату, где помогли перебраться на кровать. Однако стоило мне очутиться на койке, как главврач, что не отходил от меня ни на минуту всё время с момента моего возвращения в больницу, передал мне телефон.
Непонимающе взяв трубку, я услышал голос Степана Романовича Рубежина, а врач вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Наш разговор с ЦСБшником продлился больше получаса, и после завершения которого, сон от усталости мне в ближайшее время точно не грозил.
Со слов Степана Романовича, за мою победу над маткой и спасение города, мне царской милостью был возвращён титул высшего аристократа. Но после радостной официальной новости и расспросов о моём самочувствии, а так же о событиях, которые творились в городе этой ночью. О которых, кстати, Степан Романович, как мне показалось, знал побольше моего. Разговор перетёк в совершенно другое русло, а точнее к моему возродившемуся из упадка роду.
Степан Романович рассказал мне, что был другом моего деда и отца и не смог тогда им помочь, когда им была объявлена родовая война. В голосе Рубежина в этот момент так и чувствовалось сожаление и некая грусть с обидой и гневом.
Степан Романович после краткого экскурса в прошлое, уже в неформальном и дружеском разговоре, рассказал мне, что не все высокопоставленные аристократы будут рады возрождению рода Тумановых. Это может даже спровоцировать в них старую злобу и пусть объявить мне войну рода они уже не смогут без весомой причины, но усложнить жизнь так точно и не только мне, но и тем, кто со мной рядом, особенно там, где у них везде связи.
Так же Рубежин по секрету рассказал мне, что во мне заинтересованы мэр и глава ЦВВД этого города и они с ним связывались, якобы доложить о Елизавете, что пострадала при прорыве призрачной двери. На деле же это был только предлог, что бы попросить главный отдел о предоставлении помощи в моём переводе к ним в город и решения вопроса с моей учёбой.
Они со слов Степана Романовича, готовы предложить мне очень многое за то, чтобы я остался в их городишке. В дружеском разговоре Рубежин ни тая, посоветовал мне согласиться с их предложением и содрать с них в три шкуры. Таким решением я смогу обезопасить себя и своих близких от пакостей высших аристократов, и получить не только мощную материальную базу, которая нужна для возрождения рода. Но и аристократические связи, а так же быстрый рост по карьерной лестнице, которого не достичь ни в столице не в моём городе. А если высшие аристократы, что уничтожали мой род ещё и мешать будут, то о карьере вообще можно будет позабыть. Здесь же полно перспектив не только для меня, но и для моей избранницы или избранниц, что станут главным подспорьем возрождения рода. Ведь я теперь высший аристократ, вернувший с задворков истории свой род.
Когда телефонный звонок был закончен, я лежал в темноте и размышлял над словами Степана Романовича. В том, что он мне рассказал, было много смысла. Действительно если подумать, возродившийся род может всколыхнуть старую память, а с ней и былые обиды и претензии. Здесь же со слов Рубежина, у меня одни плюсы. Но захочет ли здесь остаться Кристина? А если нет. То, вернувшись обратно вдвоём мегаполис, не начнут ли и ей втыкать палки в колёса?
— Чёрт, — накрыл я ладонями лицо. — И как мне поступить?
Думая обо всём этом, смотря в потолок, в мою голову лезли мысли о Елизавете и Кристине и слова Рубежина о возрождении рода и избранницах. Там на улицах пищащих монстрами, Кристина и Елизавета для меня были словно одно целое и нераздельное для моей души. И как я не старался отрицать, но именно там пришло осознание, что к Лизе у меня были такие же чувства, как и к Кристине.
— Твою мать. И надо было такое ляпнуть. — Сокрушённо протянул я, вспомнив, что сказал Елизавете, когда нашёл её.
На следующее утро, я проснулся, будто ещё более уставшим и разбитым. Со слов же Степана Романовича, мне сегодня предстояла встреча с мэром города или главой местного ЦВВД, а может и с двумя сразу. Вот только состояние у меня было не располагающее к дипломатии.
Когда дверь в мою палату открылась, я ожидал увидеть в дверях управленцев города, но в место этого в палату зашла Кристина, которая уже через пару мгновений была рядом.
