Четвертый кодекс - Павел Владимирович Виноградов
Кромлехи сели на черный валун и стали смотреть на море. У них, похоже, все было в порядке. Илона слегка расслабилась. Она смертельно устала — все тело ломило, голова отяжелела. Девушка присела прямо на песок, уже не думая о сохранности сарафана — все равно после сегодняшних упражнений его придется выбросить.
Мысли от усталости путались, она прислонилась спиной к стволу акации, но тут же выпрямилась, поняв, что может соскользнуть в сон. И еще что-то привлекло ее внимание, какие-то новые тихие звуки. Илона осторожно выглянула из кустов, и ее окатила жаркая волна смущения. Кромлехи на пляже занимались любовью. Они продолжали сидеть, но оба уже были раздеты по пояс и тесно сплетены в объятиях. Илона почувствовала себя неловко и отвернулась. И еще что-то было в ее реакции на открывшуюся перед ней картину. Неужели ревность?..
Смущение ли смолянки, ревность ли — все эти вредные для разведчика эмоции сыграли с ней злую шутку. Когда Илона вновь подняла голову, на нее обрушился ужас. К ничего не слышащей и не видящей паре быстро, но очень тихо приближалась группа мужчин. Среди них — тот самый негр, которого она потеряла, в его руке была странная плоская дубинка. Прежде, чем девушка успела хоть что-то предпринять, они уже окружили Кромлехов. Илона увидела резкий взмах руки одного из нападавших за спиной Моники.
С этого момента усталость и растерянность Илоны исчезли без следа. Она действовала хладнокровно и четко. Из разгрузки на талии под сарафаном был извлечен бесшумный револьвер «Ворчун» — последняя секретная разработка тульских оружейников — и агент Ласка рванулась из кустов.
Нападавшие ее не заметили — они пытались справиться с Кромлехом, который дрался неожиданно жестко и умело, повалив пару противников. А Илоне еще показалось, что они и не собираются его убивать. Но это не имело значения. Не добегая до места свалки несколько метров, девушка подняла обеими руками револьвер и выпустила четыре пули, почти не целясь — промахнуться тут было невозможно. Первые две — в замахнувшегося на Кромлеха попугайского негра, остальные — в двух других. Четвертый — тот самый тщедушный островитянин, которого она потеряла первым, развернулся и бросился бежать. Илона хотела пристрелить его последней пулей, но сдержалась — нельзя было оставаться с разряженным оружием. Задрала подол сарафана, извлекла из эластичного кармана на бедре патроны, быстро перезарядила револьвер и дважды выстрелила убегающему в спину. Тот упал лицом вниз и больше не двигался.
Она была очень зла — ее провели второй раз за вечер. Теперь все было ясно: когда Кромлехи свернули на пляж, следящие поняли, куда они пойдут. Тогда хлипкий побежал предупредить остальных, а негр спрятался, как и Илона, в кустах, ожидая всю остальную группу. Потом они напали.
Но подробно ход событий она будет разбирать потом — в кабинете у Столярова — и приятным этот процесс быть не обещает. Пока же следовало хоть как-то сгладить последствия своего катастрофического провала.
Кромлех глядел на нее безумным взглядом. Этот миг Илона будет помнить до смерти: черный пляж, мерцание звезд, рокот надвигающегося прилива и обнаженный по пояс, залитый кровью мужчина, чья поза выражает предельное напряжение, а лицо — отчаяние.
— Надо уходить, — хрипло бросила она, задирая сарафан еще выше, чтобы спрятать револьвер в поясной разгрузке.
Но Кромлех, не отвечая, бросился к телу жены.
Та была мертва — Илона поняла это сразу. И Кромлех наверняка знал, что она мертва, но продолжал трясти ее за плечи, по-прежнему без слов, лишь издавая подавленный стон сквозь стиснутые зубы.
От этого воплощенного отчаянияИлону полоснула по сердцу жалость, но она сурово повторила:
— Она умерла. Надо идти. Сейчас тут будут другие.
Казалось, Кромлех не слышит. Но это только казалось. Он опустил руку жены и, к удивлению Илоны, взял за руку ее мертвого убийцу. В следующую секунду она тоже увидела на кисти мертвеца татуировку в архаическом стиле — повешенная женщина с подогнутыми ногами.
— Иш-Таб, — произнес Кромлех мертвым голосом.
Илона знала, какое значение в его жизни имеет эта ацтланская богиня. Она подошла к другому убитому и посмотрела. У того была такая же татуировка. И у всех остальных.
— Это какие-то фанатики, потом разберемся, — произнесла она.
Кромлех поднял лицо.
— Мне все равно, кто они, — тихо сказал он.
Его глаза напоминали огненные ямы, черты лица заострились, тени резко очертили вмятину на лбу. Илона содрогнулась — никогда она еще не ощущала настолько чистой ненависти.
— Пойдем, — только и смогла повторить она.
— Мне нужно оружие, — повелительно сказал Кромлех.
Она знала, что он в стрессе, неадекватен и опасен. Но что-то в этом голосе... или в этих глазах страдающего демона... В общем, она почувствовала, что не может противиться ему.
Пришлось снова задирать сарафан, чтобы достать спрятанный на другом бедре Глок-17 — бывшие противники теперь обильно продавали в Россию свое оружие. В этот раз она неожиданно засмущалась, что заголяется перед Кромлехом, но тот не обратил на ее тело ни малейшего внимания, лишь нетерпеливо протянул руку.
«Ладно, — подумала Илона, — в конце концов вооруженный боевой офицер мне сейчас не помешает...»
Он засунул пистолет сзади за пояс, сверху накинул рубашку, подобрав ее с песка. На рубашке тоже была кровь, но из-за пестрой расцветки ткани пятна были незаметны.
— Пошли, — бросил теперь он и зашагал по пляжу, не взглянув больше на тело жены.
Они быстро и молча дошли до зарослей и там остановились.
— Как вас зовут? — неожиданно спросил Кромлех.
— Это важно? — бросила Илона.
Кромлех вел себя как-то совсем не по учебнику психологии.
— Вы следили за нами с самого приезда, значит, знаете, кто мы такие, — отрывисто произнес он. — Естественно, я хочу узнать, как зовут вас.
Илона была потрясена — и его резонерством в подобных обстоятельствах, и тем, что он, оказывается, давным-давно ее «срисовал».
Но, конечно, она постаралась не показать ему своего удивления и кратко представилась:
— Илона.
И тут же была потрясена тем, что назвала свое настоящее имя — хотя не имела права в подобной ситуации. Этот человек как-то странно на нее влиял...
— ГРУ? — опять спросил он.
Она только кивнула.
— Что случилось?
На этом вопросе голос Кромлеха дрогнул. Девушка увидела, что
