Страж Кодекса (СИ) - Илья Николаевич Романов
— … Да ты не понимаешь! P99 гораздо лучше! Он с короткой отдачей, срабатывает с запертым затвором и использует модифицированную систему блокировки Браунинга! Более надежней, чем… Кхм… Командир?
Наши бойцы вытянулись по струнке и, кивнув водителю, ушли.
— Едем, Фёдь. На базу.
— Понял, — кивнул водитель и метнулся в машину.
— Благодарю за встречу и гостеприимство, — улыбнулся Григорий, обращаясь к нам. — Надеюсь, что ещё смогу заглянуть к вам. Слышал, что в этих местах есть несколько хороших водоёмов для рыбалки.
— Это точно, — поддержал Романенко, молчавший до этого момента. — Сам убедился. Щуку вот такую вытащил! — показал он размеры рыбы.
— Отлично! — обрадовался Григорий.
— Будем вас ждать, Григорий Витальевич, — сказала Кристина, а дед приобнял её и кивнул.
— Только позвонить не забудьте перед этим, — хмыкнул я. — А то письма уже не комильфо.
— Я спрошу у Маши ваш телефон, — подмигнул он мне, а Машуля за его спиной вспыхнула и, кивнув нам, убежала в машину.
Я на это только затылок почесал и пытался вспомнить, когда давал свой телефон Маше. Вроде бы, такого не было, но это не точно… Ведь я тогда нажрался. Или… Стоп!
— Это было подло, сестра, — улыбнулся я, смотря, как гости уезжают.
— Не понимаю о чём ты, братик, — прикинулась она валенком. — Я ничего не сделала.
— Это она дала твой телефон, — сдал её старик с потрохами.
— Ну, деда! Зачем⁈ — поджала губы Кристина, вызывая смех у старика.
— Пожалуй, я покажу Александровичу то видео, где ты пришла домой пьяная и пыталась арестовать муравейник.
— Ты не сделаешь этого, — побледнела сестрёнка.
Я ухмыльнулся, а дед покачал головой. Тот случай, когда Кристина решила, что может по-тихому бухнуть с подружками и не спалиться перед нами со стариком, мы запомнили надолго.
В этот момент к нам как раз подходил Шереметьев, держащий в руках какие-то папки.
— Вот, Пётр Алексеевич! Я закончил! — кисло улыбнулся парень.
По нему было видно, что он вымотался, и я не представлял, чем именно загрузил его дед. Но как же вовремя он подошёл…
— Александрович, — я медленно, под полным ужаса взглядом сестры, достал телефон. — Хочешь я покажу тебе то, что поднимет настроение?
— А-а? — не понял он.
Включив видео, я показал ему экран телефона, наблюдая за реакцией Шереметьева.
— Кристина, это муравейник! — раздался мой голос из динамика.
— Это не муравейник! Это бандит! Я страж закона!
Шереметьев с удивлением поднял взгляд на стыдливо прикрывающую глаза Кристину, а дед погладил её по голове и сказал:
— В следующий раз будешь умнее. Меньше свидетелей — меньше проблем.
— Ты предатель, деда…
Я хмыкнул и похлопал по плечу Александровича, привлекая его внимание:
— Сейчас будет моя любимая часть.
— Нет, Дим! Не смотри, Вова! Не-е-ет!
Шереметьев опустил глаза на экран.
— Именем Беловой Кристины Борисовны, вы арестованы! Буэ…
— Кхм… Знаешь, Кристин, — улыбнулся Александрович, видя настроение возлюбленной. — Ты прекрасна на этом видео.
— Правда? — захлопала сестра ресницами.
— Ага, — сделал он к ней шаг и обнял, чему дед не стал препятствовать.
Они так и стояли, а мы пошли с ним в дом.
— Опять твои проверки? — хмыкнул старик.
— Куда ж без них, — пожал я плечами с улыбкой. — И месть свершил, и убедился, что он в ней не разочаруется.
— Ефрем прав, — похлопал дед по моему плечу. — Ты, действительно, хитрожопый. Но это даже хорошо. Когда меня не станет, я буду уверен, что род не загнётся.
— Ты подожди помирать, дед, — хохотнул я. — Мы ещё повоюем!
Старик улыбнулся, а когда мы зашли в дом, сказал:
— Там Тамара пироги с мясом испекла.
— Те самые⁈ — замер я.
— Именно, — улыбка деда стала шире.
— Так чего мы ждём⁈ Быстрее на кухню!
* * *
Волжский… Вечер того же дня… Одна из оставшихся баз группировки «Гамбит»…
Дунь Ли Понг сидел в шкафу и дрожал. Бледный от ужаса и липкого холодного пота, он прятался и старался не дышать. Его руки лихорадочно трясли автомат, дуло которого было направлено на щель в дверях, куда пробивался небольшой лучик света от ламп.
Кровь… Стойкий и тягучий запах крови заполнил всё. Вкус меди и железа ощущался на языке китайца столь отчётливо, будто он искупался в бордовой жидкости, что была повсюду. Пол, стены, даже потолок. Вся их база превратилась в натуральную скотобойню, где он и его товарищи были тем самым скотом, а мясником оказалось настоящее чудовище. Эту ночь, когда они должны были уничтожить все оставшиеся документы и отправиться домой, в Китайскую Империю, стала для них роковой. Дунь Ли Понг никогда не верил в призраков и чудовищ, что похожи на людей. Он слышал от Разломщиков, что существуют твари, прикидывающиеся и маскирующиеся под людей. Но то, что пришло на порог их базы было совсем иным. Гость, под ногами которого стелились живые тени с кровавыми глазами и полными пастей клыков.
Скрипнула ступенька лестницы… Затем ещё одна… Дунь задержал дыхание и попытался унять биение сердца, что грозилось вырваться из груди. В маленькую щёлку он смотрел на обезображенные трупы своих друзей и молил всех богов, чтобы они уберегли его от Дьявола.
— Гномик золото искал… И колпак свой потерял! Сел, заплакал: «Как же быть⁈»… Выходи! Тебе водить!
От этого голоса у Дуня душа ушла в пятки, а в горле образовался ком. Пробирающий и полный веселья, он проникал в разум китайца, заставляя того дрожать ещё сильнее.
Приготовившись стрелять в дверной проём, он положил палец на спусковой крючок и вновь затаил дыхание. Градины пота застилали ему глаза, что расширились, как у заядлого наркомана. Правду говорят: у страха глаза велики.
Дверь обеденной комнаты медленно начала открываться, словно растягивая ужас бойца Гамбитов ещё больше. А когда она распахнулась, то Дунь увидел за порогом лишь тьму. Тьму… из которой на него смотрели два золотистых глаза с красными зрачками.
— Нашёл… — прошелестел голос, полный удовлетворения. — А какой запах… Ух! Не зря я читал ту кулинарную книгу и рецепт, где объяснялось, как правильно готовить человечинку…
От слов чудовища Дунь настолько испугался, что даже не заметил, как его штаны начали намокать и на них появилось жёлтое пятно.
Тьма дрогнула, и из неё вышло существо в чёрно-кровавом фраке с белыми перчатками и грязными сапогами. Оно улыбалось, словно голодный хищник, нашедший свою жертву и готовый впиться в неё клыками.
Палец Дуня дрогнул, и китаец, выпрыгнув из шкафа, начал стрелять. Засвистели пули, раздался вопль человека, пытающегося таким образом побороть свой страх. Вот только существо всё продолжало улыбаться, а все пули угодили в появившуюся перед ним кровавую сферу.
Патроны кончились, из ствола выходил дым, а в нос Дуня ударил запах пороха, смешивающийся с кровью.
